Глава ВАС Вениамин Яковлев считает, что "проблема независимости судей была и остается коренной" в России, но быть независимым судьей все же можно. На конференции о независимости правосудия он рассказал, как отказался от "персонального" закона, который бы позволил ему даже по достижении предельного возраста остаться на работе в ВАС. Хоть Яковлев и не видит проблем в отборе судей, ученые-практики готовы его поправить: необходимо решить вопрос с определением конфликта интересов между претендентом и его родственниками-юристами. Однако отказывать претендентам на судейские должности из-за родственников за рубежом ВККС в отличие от спецколлегии, набиравшей состав единого ВС, видимо, не стремится.
О независимости правосудия говорили в пятницу в МГЮА имени Кутафина на конференции "Независимость правосудия как основа справедливости и мира". Открыл мероприятие советник президента, председатель Высшего арбитражного суда в отставке Вениамин Яковлев словами о том, что "подлинное правосудие начинается с независимости судей", а "независимость суда, правосудия – это в значительной степени продукт культуры той или иной страны". "Мы знаем, как трудно работать в стране, в которой недостает культуры подлинной независимости правосудия, и наоборот – насколько легче работать в тех странах, где культура веками сформировалась", – сказал Яковлев. По его словам, на независимость правосудия влияет культура общества в целом и судейского сообщества в частности, а также культура участников процесса, органов дознания, следствия, органов, которые обеспечивают исполнение решения, представителей других ветвей власти.
С тезисом о влиянии культуры и правовых традиций в стране на судебную практику и независимость судей позже соглашался Владимир Ярков, профессор Уральской государственной юридической академии, глава свердловских нотариусов. Но российское воплощение этого влияния ему не очень нравится. "В нашей системе судья в известной мере является слугой закона, необходимость строго следовать форме в нашем процессе нередко превалирует над содержанием", – говорил он. Другая отличительная черта российских служителей Фемиды в том, что порой они стремятся получить ответы на все ситуации, то есть получить от высших судов инструкцию по применению права. "Меня тревожит распространение такой инструктивной формы мышления, потому что все-таки в судебной деятельности должно превалировать творческое начало, а не стремление каждый раз найти конкретное указание вышестоящего суда", – говорит Ярков. Но упрекать судей за это не стоит, считает он, "такой подход логичен, он следует из самого духа нашего права".
По оценке Яковлева, в России "проблема независимости [судей] была и остается коренной", несмотря на то что за четверть века многое сделано. Тем не менее независимым судьей в России можно быть, считает он, поскольку соответствующие нормы, предусматривающие независимость правосудия, закреплены в "очень неплохой" Конституции. Но случается и так, что ее постулатов "бывает недостаточно". Примером тому стала проблема обеспечения несменяемости судей – в Конституции не оговорена судьба судей в случае реорганизации судов. "В нашей Конституции в этом смысле оказался пробел. Все вопросы решены в [специальном] законе", – сказал Яковлев, не вдаваясь в детали и не рассказывая зарубежным гостям, которых много было среди участников конференции, о том, как юридическое сообщество заявляло о нарушении конституционного принципа несменяемости судей.
Говоря о несменяемости, Яковлев вспомнил свой собственный опыт – он дважды был назначен пожизненно на должность председателя Высшего арбитражного суда – сначала СССР, а потом РФ, но оба раза терял должность. В первый раз из-за развала Советского Союза, рассказывал он, а второй – из-за введения предельного возраста нахождения в должности (сначала 65, потом 70 лет). Для назначенных пожизненно новые требования вступили в силу только через три года, мне их добавили, я лимит полностью использовал. Ушел в отставку в возрасте 73 лет", – рассказал Яковлев, а потом поведал о том, какое предложение делал ему президент. "Владимир Владимирович Путин перед тем, как я уходил в отставку, спросил меня, а нельзя ли предпринять что-нибудь такое, чтобы вы остались? Я сказал нельзя, потому что законы не принимаются под конкретных лиц, – говорил экс-глава ВАС. – Потом, когда у Владимира Владимировича прошло два [президентских] срока, предусмотренных Конституцией и ему предлагали внести изменения [в нее], он сказал, что законы под конкретных лиц [принимать] не следует". Впрочем, Яковлев не стал рассказывать иностранным коллегам о том, что в 2012 году Путин, вернув себе президентское кресло, отменил предельный срок пребывания в должности для главы ВС, позволив тем самым Вячеславу Лебедеву руководить им почти четверть века. До этого – осенью 2010 года – временный сменщик Путина Дмитрий Медведев аналогично поступил по отношению к требованиям к главе Конституционного суда, позволив руководить им Валерию Зорькину.
Конкретные предложения по повышению независимости судей на конференции сделал Ярков. В первую очередь он предложил "вдохнуть новую жизнь" в институт арбитражных заседателей, использование которого неуклонно снижается. По его данным, в 2010 году было рассмотрено более 4000 дел с участием арбитражных заседателей, в 2011-м – 1200, в 2012-м – 159, а в 2013-м – всего 45 дел. Между тем их участие в процессе "способствует снижению субъективизма" судей и "повышает доверие и прозрачность судопроизводства", считает Ярков. Вторая идея профессора, когда он предложил присмотреться к зарубежной практике, была революционной. "Я наблюдал в английском процессе то, что судья дает предварительные оценки промежуточных результатов процесса, – говорил Ярков. – Я подумал, что это и есть подлинная независимость суда, когда суд не боится сделать такую оценку и его никто не заподозрит в том, что он является не независимым, небеспристрастным, необъективным".
Сейчас судьи в России к этому вряд ли готовы. Чтобы "красиво вести процесс", говорил Ярков, нужно время на подготовку, а российские суды сильно перегружены, потому важна "оптимизация процессуальной формы". Он напомнил, что арбитражные суды до трети дел рассматривают в упрощенном порядке, до половины дел у мировых судей – судебные приказы. "Одна из последних статистик показывает, что судебные приказы по налоговым спорам занимают примерно треть ото всех. Отсюда возникает вопрос, а надо ли вообще эти дела иметь в судебной компетенции? – задавался вопросом Ярков. – Есть ведь и другие разумные институты, как нотариат например, которые бы позволили более широко использовать внесудебные, досудебные формы урегулирования и освободить суд от тех дел, которые являются на самом деле бесспорными". Тогда бы, по его мнению, у судей освободилось время для полноценного рассмотрения дел.
Позволяет ли кадровый состав российской судейской корпорации добиться красоты процесса, участники конференции не говорили. Но Яковлев, если бы ему задали такой вопрос и стандартный для социологов набор ответов, наверное, ответил бы "да" или "скорее да". По крайней мере, результаты рекрутинга его устраивают. "[Нынешний] порядок отбора и назначения судей, мне кажется, позволяет нам решить задачу тщательного отбора людей не только по уровню профессиональному, уровню образования, но и по жизненному опыту, и определенным, необходимым для судьи нравственным качествам", – заявил он.
А вот член Высшей квалификационной коллегии судей, проректор по учебной и воспитательной работе Российской академии правосудия Сергей Никитин считает, что критерии отбора претендентов в судьи требуют уточнения: нужно указать, какие должности не могут занимать их родственники, а также степень их родства. При этом, по его мнению, законодатель при введении ограничений должен исходить из правила, согласно которому такие родственные связи могут породить конфликт интересов и препятствуют надлежащему исполнению профессиональных обязанностей. "В настоящее время в российских законах практически отсутствуют нормы, которые содержат те или иные ограничения для занятия судейской должности по причине наличия того или иного конфликта интересов у кандидата в судьи, – говорил Никитин и приводил в пример единственное записанное ограничение: недопустимо назначение в один суд близких родственников, если один из них является председателем или его заместителем (закон о статусе судей, ст. 5). Однако жизнь многообразнее. Например, у претендента на судейскую должность родственник может работать в вышестоящей или нижестоящей инстанции либо заниматься адвокатской деятельностью, работать в силовом ведомстве или юротделе компании, которая часто обращается в суд.
"В практике квалифколлегий не сложилось в полной мере единых подходов в оценке такого рода конфликта интересов, – признавал Никитин. – Тем не менее можно говорить о наличии определенной тенденции: коллегии все более настороженно относятся к кандидатам, которые имеют родственников-юристов". В подтверждение член ВККС упомянул результаты работы Спецквалифколлегии, набиравшей состав нового Верховного суда, – ряд претендентов не получили рекомендации из-за наличия родственников-юристов, у других – близкие были вынуждены уходить в отставку и подавать рапорты об увольнении или переводе. Однако о призыве членов СККС перенять их подходы Никитин высказался осторожно. "Мы в своей практике само по себе наличие родственников за границей основанием для отказа в рекомендации никогда не использовали, – заметил он. – Другое дело, какие должности они занимают (обычные гражданские служащие или работают в спецслужбах). В настоящее время не думаю, что это (наличие родственников за границей) может рассматриваться как самостоятельное основание для отказа в рекомендации".
