Когда Адвокатская палата Московской области приняла решение увеличить стоимость входа в профессию на 150%, взбунтовались только трое ее членов, написавших два иска. В одном оказалась довольно радикальная позиция: вступительный взнос как таковой противоречит постановлению КС РФ, который запретил требовать за статус материальные блага.
В январе подмосковная адвокатская палата на своей XIII ежегодной отчетной конференции увеличила единовременный сбор, который платят после сдачи профессионального экзамена, с 20 000 руб. до 50 000 руб. (далее член корпорации отчисляет 650 руб. в месяц). Эти деньги предназначаются для обучения адвокатов, их помощников и стажеров. На том же мероприятии было решено увеличить с 7000 руб. до 10 000 руб. ежемесячное вознаграждение членам совета АПМО, а также и ее квалификационной комиссии за каждое заседание.
Новые тарифы многим не понравились, что вызвало дискуссии как в интернете, так и в кулуарах, но оспаривать их в суде решились только трое: супруги Игорь Трунов и Людмила Айвар, перешедшие в АПМО из столичной палаты шесть лет назад, и член их коллегии "Трунов, Айвар и партнеры", молодой адвокат Эдуард Чистяков, которому за статус пришлось заплатить по новым расценкам. В апреле и июне они соответственно направили в Лефортовский райсуд иски. Если Чистяков просил отменить решение конференции АПМО только в части увеличения единовременных сборов и требовал вернуть ему деньги, то Трунов и Айвар настаивали на отмене всех решений, принятых конференцией.
Истцы, в частности, убеждены, что даже само существование единовременного взноса незаконно: закон "Об адвокатской деятельности и адвокатуре" и устав подмосковной адвокатской палаты не предусматривают никаких единовременных сборов с адвокатов и не дают полномочий конференции их устанавливать. Кроме того, Конституционный суд РФ 5 февраля 2009 года (определение № 277-О-О) указал, что закон об адвокатуре не предусматривает дополнительные, в том числе имущественные, условия приобретения статуса адвоката. Истцы утверждали, что профессиональный закон разрешает палатам брать с адвокатов взносы только за счет получаемого вознаграждения. По мнению заявителей, недавно получившие адвокатский статус юристы еще не имеют вознаграждений, чтобы внести в палату требуемые 50 000 руб.
Иски попали к разным судьям: спор между АПМО и Чистяковым достался Светлане Федюниной, а по иску Трунова и Айвар – судье Елене Васильевой. Неоднократные попытки истцов добиться объединения дел провалились. Сначала судья Васильева решила, что это "нецелесообразно и не приведет к скорейшему рассмотрению дел", а затем и ее коллега Федюнина вынесла схожее определение. Не обошлось в противостоянии адвокатов и палаты и без вмешательства руководства суда. Айвар и Трунов пожаловались главе Лефортовского райсуда Альбине Галимовой на неспешность разбирательства, и та 4 августа вынесла два определения: судье Васильевой установила в разумный срок – до 10 сентября – рассмотреть дело по существу и обратила внимание Федюниной на необходимость принятия всех мер для скорейшего рассмотрения дела по существу. В середине августа Федюнина привлекла в дело в качестве третьего лица Управление Минюста по Московской области и отложила разбирательство на конец сентября.
Адвокат адвоката без легитимного ордера
В минувшую среду Васильева в очередной раз приступила к разбирательству, но вновь столкнулась с ходатайством Айвар об объединении дел. Требования Чистякова идентичны части требований Трунова и Айвар, а объединение послужит для ускорения и правильного рассмотрения дел, следовало из ее выступления. Представители АПМО Павел Царьков и Наталья Земскова возражали: речь идет о двух разных спорах, поскольку Трунов и Айвар как делегаты конференции оспаривают процесс голосования, а Чистяков, который не являлся тогда ни адвокатом, ни участником конференции, просит в отличие от коллег еще и взыскать единовременный взнос. Да и суд уже рассматривал аналогичное ходатайство и не нашел оснований для объединения, парировали ответчики, отметив, что ходатайство противоречит стремлению ускорить разбирательство. Пробыв в совещательной комнате чуть больше часа, Васильева огласила, что объединять дела нецелесообразно, так как "предметы доказывания [по ним] различны".
Однако начать разбирательство по существу вновь не удалось: к моменту выхода судьи из совещательной комнаты у адвоката Татьяны Алексеевой, которая в начале заседания сообщила судье, что является "вольным слушателем", появился ордер на представление интересов Трунова. Вероятно, поводом для этого стало ходатайство представителей АПМО оставить иск без рассмотрения в части требований Трунова, так как он не просил рассмотреть дело в его отсутствие и в четвертый раз не явился на заседание. Кроме того, юристы АПМО отмечали, что уточненный иск подписан лишь Айвар, а первоначальный иск не отвечал требованиям ГПК, поскольку в нем не было указано, в чем выражается нарушение прав заявителей. Судья Васильева решила повременить с ходатайством и рассмотреть его после допроса сторон.
– Только что у меня состоялся разговор с Игорем Леонидовичем [Труновым], – заявила Алексеева о готовности представлять его интересы. В подтверждение она представила ордер, в котором не оказалось даты выдачи, начала действия, не было и реквизитов соглашения вопреки утвержденной Минюстом форме.
Отсутствие даты в документе Алексеева назвала своей "технической ошибкой" при спешке. "Я готова внести эту дату, точно так же, как и номер соглашения. Я готова позвонить и уточнить номер соглашения, и впишу его", – убеждала Алексеева. На вопрос судьи до начала ли судебного заседания выписан ордер, Алексеева не ответила, заметив лишь, что "ордер выдан сегодня".
– Кто заполняет ордер и кто его подает? – интересовалась судья Васильева.
– Заполняю ордер я.
– О, это к Генри Марковичу [Резнику – президенту московской АП] вопрос, – вздохнул Царьков, намекая на нарушение Кодекса профессиональной этики со стороны адвоката. А позже заявил, что "ордер – не вексель на предъявителя, и представленный документ не позволяет допускать адвоката в процесс". Судья с этим согласилась: Алексеева до конца дня осталась в роли вольного слушателя.
Делегаты или просто так пришли?
Айвар, когда ей предоставили слово, в первую очередь стала убеждать судью в нелегитимности проведенной конференции АПМО и, соответственно, принятых на ней решений. "Кворума на конференции не было", – говорила она, ссылаясь на письмо из АПМО, согласно которому адвокатские образования должны были представить на конференцию по одному делегату от десяти адвокатов. Поскольку в палату входило на тот момент 5188 адвокатов, то делегатов должно было быть 519, посчитала Айвар. По Уставу АПМО, конференция правомочна принимать решения, если на нее пришли не менее 2/3 делегатов, то есть не менее 346, прикинула истица. Однако их было меньше – всего 320, утверждала она.
С отсутствием кворума не соглашались представители АПМО. По их данным, на конференции было 430 делегатов: 320, информацию о которых представили адвокатские образования (всего адвокатские образования заявляли 491 делегата), а еще 110 адвокатов, явившихся по личному желанию. "Нормативно закреплено право члена каждого члена адвокатской палаты в явочном порядке участвовать в работе высшего органа [конференции], что не противоречит закону, – говорил Царьков. – Норма представительства, которая указана в информации о созыве XIII конференции, берется не с потолка. Это пожелание руководства палаты, чтобы делегатов было не менее, чем необходимо для кворума. Но это не означает отказа любому члену сообщества явиться и поучаствовать".
Айвар такая версия не устраивала: 110 человек – просто адвокаты, им никто не делегировал свои полномочия, а значит, они незаконно голосовали. "Это свидетельствует о том, что все решения [на конференции] были приняты незаконным составом лиц", – убеждена она. Участие всех адвокатов без исключения предусмотрено при созыве совета, утверждала Айвар, а это была конференция, где может устанавливаться норма представительства от адвокатских образований. "Нельзя смешивать две формы. Если одни адвокаты имели право лично участвовать, а другие не имели, то в данном случае нарушается принцип равенства членов АПМО", – взывала она к логике и утверждала, что, если бы о возможности просто явиться на конференцию знали в ее коллегии, то пришли бы все ее 25 членов, а не направляли бы всего двух делегатов: ее и Трунова.
– В вашем адвокатском образовании 25 человек? И вы делегировали двух человек – Трунова и Айвар? – поинтересовался Царьков.
Айвар ответила, что в коллегии "Трунов, Айвар и партнеры" было 22 или 25 адвокатов. Коллегия, по ее словам, направила на конференцию двух делегатов, а оставшиеся члены объединились с другим адвокатским образованием, у которого адвокатов было меньше десяти. После этого был делегирован еще один человек.
– На тот момент адвокат Алексеева была в вашем адвокатском образовании? – продолжал задавать вопросы Царьков. – Сколько еще адвокатов было в реестре Москвы?
– Не готова сказать, – после раздумий ответила Айвар. – На период конференции у нас было больше 20 адвокатов из реестра Московской области.
– Всего 12 адвокатов в реестре АПМО, – заметил Царьков, а на следующий день принес на заседание соответствующую справку.
В ответ на это Айвар настаивала, что в коллегии на момент собрания было 20 адвокатов. "Прежде чем адвокатская палата получает сведения о том, какое количество адвокатов состоит в нашем адвокатском образовании, во-первых, у нас есть период для уведомления адвокатской палаты. Во-вторых, мы принимаем в свою коллегию с испытательным сроком. Если он его не прошел, то мы сведения в АПМО не направляем", – заявила Айвар.
Самый болезненный вопрос
В подмосковной палате были не согласны и с утверждением истцов, что права адвокатов были нарушены из-за отличия повестки конференции от заявленной изначально. Айвар и Трунов отмечали, что в извещении о проведении конференции были упомянуты шесть вопросов, а на самой конференции их было семь, хотя Устав АПМО обязывает ее Совет заранее извещать адвокатов не только о созыве конференции, но и о ее повестке. Да и решения принимались на конференции вовсе не по семи, а по 25 вопросам, были недовольны истцы. У АПМО была своя версия произошедшего: во-первых, в разосланной ранее повестке был пункт "разное", но самое главное: на два пункта был разделен вопрос из повестки об утверждении отчета об исполнении приходно-расходной сметы и отчета ревизионной комиссии за 2013 год. "[Поэтому] повестка дня конференции полностью соответствует заранее объявленной", – настаивал Царьков. Голосовали, действительно, не семь раз, а больше, но это связано с техническими моментами (например, открывали конференцию), а также с тем, что в рамках некоторых вопросов, в частности по финансам, отдельно голосовали по наиболее болезненным вопросам – об увеличении взносов.
В деталях в АПМО тоже нарушений не видели. Не признавали там за собой превышения полномочий при повышении ежемесячных выплат членам совета палаты и единовременных сборов для новичков, желающих стать членами палаты. В первом случае, ст. 31 закона об адвокатской деятельности относит утверждение таких вознаграждений для членов совета и квалифкомиссии палаты к полномочиям Совета. Это и было сделано ранее. "[Трунов и Айвар] оспаривают не то решение, [вопрос] голосовался внутри сметы, что тоже правомерно", – лаконично заметил Царьков.
Более подробно он остановился на вопросе увеличения единовременных взносов для вступивших в АПМО. Закон об адвокатской деятельности предусматривает, что к полномочиям конференции относится утверждение сметы расходов палаты. "[Но в нем] нет регламентации, с какой степенью детализации могут быть поставлены вопросы о формировании сметы", – говорил Царьков.
Кроме того, Царьков ссылался на решение ФПА от 22 апреля 2004 года, по которому решением конференции АПМО могут быть установлены единовременные (целевые) отчисления для вновь принятых членов адвокатской палаты. "Это не является условием принятия в членство… Это совершенно не наш случай", – парировал Царьков ссылку Трунова и Айвар на определение КС. По словам представителя АПМО, сначала человек становится членом адвокатской палаты, а потом у него возникает обязанность исполнять решения органов адвокатского самоуправления. Не убедила АПМО и ссылка истцов на определение КС, у них была своя трактовка. Из выступления Царькова следовало, что КС предложил лишь обсуждать разумность подобных отчислений. В подтверждение разумности установленных в АПМО сборов он сказал, что в Калининградской области взнос установлен в 40 000 руб., в Калуге – 60 000 руб., а в ЯНАО и вовсе 300 000 руб.
"Данный иск является ненадлежащим правовым способом оспаривания института единовременных отчислений. А если они не согласны с изменением его размера, то это их субъективных прав никак не оспаривает. Поэтому оснований для обращения в суд не имеется", – резюмировал Царьков. От своего ходатайства об оставлении иска без рассмотрения в части требований Трунова он отказался, поскольку в этот день адвокат Алексеева принесла другой ордер, где все необходимые графы были заполнены.
В ходе непродолжительных прений стороны подтвердили свои позиции, а судья Васильева, подумав 15 минут, отказала в удовлетворении иска в полном объеме. Айвар сообщила, что намерена решение оспаривать.
