ПРАВО.ru
Репортаж
10 ноября 2014, 18:35

В Госдуме столкнулись два подхода к детскому порно

В Госдуме столкнулись два подхода к детскому порно
Елена Мизулина, депутат Фото с сайта echo.msk.ru

За детскую порнографию "для себя" Госдума собирается ввести уголовную ответственность. Какой она будет, пока неясно: ведется спор. Одни предлагают уголовный штраф в 200 000 руб., другие – до четырех лет колонии. Авторы инициатив боятся, что могут пострадать и обладатели семейных архивов, а потому вводят в Уголовный кодекс термин "семейная ценность" – фотографии, обладающие таковой, порнографией считаться не будут. В думском комитете по законодательству видят в таком подходе опасность злоупотреблений со стороны правоприменителя.

В июле 2012 года в Госдуме с подачи депутатов Елены Мизулиной ("Справедливая Россия"), Ярослава Нилова (ЛДПР), Ольги Баталиной ("Единая Россия") и других оказался законопроект, вводящий уголовную ответственность за детскую порнографию "для себя". За изготовление, приобретение и хранение материалов или предметов с порнографическими изображениями несовершеннолетних, если обладатель не собирался их распространять, публично демонстрировать или рекламировать, предлагалось отправлять в тюрьму на срок до четырех лет. Сейчас в Уголовном кодексе предусмотрено наказание лишь за распространение, публичную демонстрацию или рекламирование детской порнографии – от двух до восьми лет заключения (ст. 242.1 УК). Детской порнографией, согласно законопроекту, будут считаться "натуралистическое изображение или описание половых органов несовершеннолетнего, в том числе реально совершающего либо имитирующего половое сношение". Исключение депутаты готовы сделать лишь для материалов, "изготовленных родителем или близким родственником несовершеннолетнего без цели распространения и имеющие семейную ценность".

Чуть позже – в феврале 2013-го – в парламенте оказался схожий законопроект, автором которого указано Законодательное собрание Санкт-Петербурга. Он был чуть мягче депутатского: за детскую порнографию "для себя" вводился уголовный штраф до 200 000 руб. или принудительные работы до двух лет. К детской порнографии предлагалось отнести "материалы и предметы, содержащие любое изображение какими бы то ни было средствами несовершеннолетнего, совершающего реальные или смоделированные 
откровенно сексуальные действия, или любое изображение половых органов несовершеннолетнего главным образом в сексуальных целях". Исключение делалось для материалов, "содержащих натуралистическое фото-, кино-, видео- или иное изображение несовершеннолетних, имеющие научное, медицинское или учебное предназначение или изготовленные родителем или близким родственником несовершеннолетнего без цели распространения и имеющие семейную ценность".

В сентябре думский комитет по законодательству рекомендовал депутатам одобрить в первом чтении проект от Заксобрания Петербурга, а сегодня вернулся к этой теме – нужно было решить судьбу законопроекта Мизулиной, Баталиной и Нилова. В комитете согласились с доводами Мизулиной о том, что законопроекты должны рассматриваться как альтернативные. Ее категорически не устраивало то, что комитет по законодательству одобрил проект из Северной столицы, а ее собственный – не пожелал. "[Законопроект из Петербурга] не лишен аналогичных [депутатскому проекту] недостатков, но является менее спорным", – объяснил позицию комитета депутат от ЛДПР Александр Кропачев.

В обоих законопроектах комитету не нравятся формулировки: они носят оценочный характер и не отвечают требованиям определенности, ясности, недвусмысленности. На их соблюдении настаивает Конституционный суд. Это может повлечь расширительное толкование, широкое усмотрение правоприменителя и, как следствие, злоупотребления, опасаются в комитете по законодательству. 

С таким подходом Мизулина сегодня отчаянно спорила. "Текст нашего законопроекта согласовывался в правительстве с участием представителей президента", – использовала депутат весомый аргумент. При этом она настаивала, что слова о "семейной ценности" оказались в проекте неспроста. Эта формулировка, следовало из ее выступления, защищает от избыточного регулирования – от отнесения к детской порнографии фотографий, "которые есть во многих семейных архивах, когда маленького ребенка снимали голышом". Она была категорически против исключения из законопроекта термина "семейная ценность", так как это сделает законопроект бесполезным: получится, что детской порнографией не будут считаться снимки, сделанные родителем или близким родственником. "Ну мы-то знаем, что большая часть преступлений педофильской направленности совершается в отношении детей зачастую родственниками, знакомыми родственников – до 70 % случаев", – сказала Мизулина.

Заодно она раскритиковала определение детской порнографии из проекта от Заксобрания Петербурга – оно "широкое и расплывчатое". Под него, говорила Мизулина, попадает все, в том числе учебники и наглядные пособия, по которым учатся студенты медицинских вузов, техникумов. В петербургском законопроекте есть термин "сексуальные действия". "Он неопределенен абсолютно, – негодовала эсерка, – потому что в уголовном законодательстве его нет. У нас в законопроекте используется [термин] "половое сношение или иные действия сексуального характера", как в статьях 132, 134 УК. То есть эта формулировка корректна". По ее мнению, документ от Заксобрания Санкт-Петербурга ситуацию не изменит – его легко обходить за счет широкого толкования терминов. "Его придется дорабатывать, сближая с нашим, перенося [в него] то, что у нас есть", – убеждала она членов комитета в необходимости поддержать именно ее законопроект, а не Заксобрания Петербурга.

Отчасти за нее заступился коммунист Константин Лазарев, напомнивший коллегам о том, что в УК есть понятия, которые конкретной определенности не имеют. В качестве примера он использовал ст. 285 УК ("Злоупотребление должностными полномочиями"), в которой речь идет про причинение "существенного нарушения прав и законных интересов граждан или организаций". "Понятие существенности или несущественности тоже конкретно не определено", – заметил Лазарев.

– Мы говорим сегодня о конкретном законопроекте, – отрезал Кропачев.

В заключении обсуждения Мизулина перешла с юридических доводов к эмоциональным. "В случае принятия нашего законопроекта действительно становится эффективной борьба с детской порнографией, особенно в интернете. В случае принятия законопроекта Санкт-Петербурга в том виде, в котором он есть сегодня, все останется так, как есть", – пыталась объяснить Мизулина. По ее словам, в последние годы идет борьба с депутатским законопроектом. "Получается, что вы вольно или невольно фактически поддерживаете эту тенденцию", – намекнула эсерка, как показалось, на некое лобби в парламенте.

Но Павел Крашенинников – глава комитета по законодательству – нашел компромисс: повременить с вынесением этих законопроектов на пленарное заседание Госдумы. Он предложил собраться вместе рабочим группам, которые разрабатывали эти альтернативные законопроекты, и "договориться о том, на базе какого из них двигаться дальше".

С текстом депутатского законопроекта № 113185-6 "О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации в целях противодействия изготовлению и обороту порнографической продукции" можно ознакомиться здесь.

С текстом законопроекта законодательного собрания Санкт-Петербурга № 217688-6 "О внесении изменения в Уголовный кодекс Российской Федерации (в части установления ответственности за изготовление и оборот материалов или предметов с порнографическими изображениями несовершеннолетних)" можно ознакомиться здесь.