На минувших выходных некоторые московские адвокаты совместили отдых в стиле "гольф" с обсуждением любимой темы введения в России так называемой адвокатской монополии. В количественном отношении перевес был на их стороне, однако у единственного оппонента был аргумент, на который не нашлось контрдоводов. Впрочем, информативная ценность мероприятия была и в том, что впервые были озвучены возможные подходы к правилам приема свободных юристов в адвокатуру.
Первым, как модератор мероприятия, выступал вице-президент Федеральной палаты адвокатов России Юрий Пилипенко, который сразу же, декларируя желание "поддержать градус дискуссии", "а не с целью оскорбить коллег" вспомнил свое выражение двухлетней давности про "бунт амбарных мышей" — так он охарактеризовал тогда нежелание свободных юристов становиться адвокатами. Возможно, это должно было выглядеть как самоирония, поскольку Пилипенко рассказал и про то, что это сравнение даже стало поводом для жалобы в Минюст.
Затем вице-президент ФПА России настойчиво попросил собравшихся дать отпор идее введения в России так называемой "адвокатской монополии", то есть режима, когда право оказывать услуги судебного представительства имеют только члены этой корпорации. Однако в ответ долгое время звучал только привычный набор аргументов "за". "Монополия как инструмент повышения качества услуг в первую очередь [положительно скажется на] интересах потребителей: физических лиц и корпораций", — говорил управляющий партнер адвокатского бюро "Леонтьев и партнеры" Вячеслав Леонтьев и объяснял, почему он так считает: — В адвокатуру не вступят те, кто сегодня выдает себя якобы за хороших юристов, а на самом деле оказывает некачественную юрпомощь, либо позволяет себе нехорошее поведение с доверителем".
Ему вторил член Совета Адвокатской палаты Москвы Роберт Зиновьев. "Возрастает ответственность у исполнителя, ведь наша деятельность подробно регламентирована законом, контролируется деятельность адвокатов, в том числе нерадивых, мы ведем определенную дисциплинарную практику, — говорил он. — А представители бизнес-адвокатуры ни за что не отвечают". Еще одним аргументом "за" стало упоминание о страховании профессиональной адвокатской деятельности. Зиновьев оговорился, что "пока не отработан его механизм", но тут же заявил, что совершенствовать его нужно уже после введения монополии, распространяя действие закона и на сферу оказания бесплатной юрпомощи для малоимущих.
Еще дальше в критике свободных юристов пошла президент Межтерриториальной специализированной коллегии адвокатов "Санкт-Петербург" Марина Иванова. "Зачастую те лица, которые не состоят в рядах адвокатов, не обладают знаниями в области этики, а иногда, даже обладая, решают вопросы не так, как полагается — без учета этических требований и норм, и это проводит зачастую к плачевному результату", — думает она.
Никто из собравшихся в зале не напоминал о распространенном мнении о том, что введение адвокатской монополии приведет к росту услуг на судебное представительство из-за сокращения предложения на рынке, однако с его носителями решили поспорить заочно. "Стоимость услуг юристов и адвокатов зависит от их опыта и квалификации. В общем [она] одинакова. Поэтому объединение никак не может повлиять на повышение стоимости. Это однозначно", — сказала Иванова. "Адвокатская монополия, если и появится, [то] параллельно с объединением адвокатов и не-адвокатов", — дополнил коллегу Пилипенко. — Еще примерно 50000-70000 юристов придут в адвокатуру, и, как и раньше, будут оказывать услуги по представительству в судах. В этом смысле на цену никакого влияния это иметь не будет".
А затем Пилипенко впервые озвучил возможные подходы к правилам приема юристов в адвокатуру — в форме своего частного мнения. По его словам, дополнительных экзаменов не должно быть — достаточно юробразования ("признаваемого, не просто обычного какого-нибудь", оговорился он), двух-трех лет подтвержденного стажа работы по специальности и рекомендации двух адвокатов из того региона, где свободный юрист пытается попасть в палату.
"У меня такое представление, что все, что говорится под звон колоколов, гораздо быстрее попадает богу в уши, если у бога есть уши", — услышав колокольный звон, доносящийся из храма неподалеку, сказал вице-президент ФПА. По его словам, он "хотел бы это время занять аргументами за адвокатскую монополию", но затем передал слово управляющему партнеру группы правовых компаний "Интеллект-С" Евгению Шестакову, которого до этого несколько раз называли главным оппонентом и противником введения монополии.
Шестаков напомнил собравшимся, что аргумент о полном отсутствии у юридических фирм каких-либо требований к качеству услуг не правомерен. "Мы оказываем юруслуги в соответствии с определенными стандартами, которые принимаем либо самостоятельно, либо присоединяемся к ним", — сказал Шестков и добавил, что существует обязательная аттестация сотрудников и повышение квалификации. "Надо соответствовать ожиданиям клиентов. Поэтому мы стараемся быть как взрослые", — пошутил он, вызвав взрыв смеха в зале.
Но в предложенном варианте монополия не соответствует мировым стандартам, а сама адвокатура работает вне рамок правового поля, говорил Шестаков. "У нас в законе написано одно, на деле — адвокатские образования работают по-другому, — сказал он и привел в пример работу адвокатских бюро: — Одни адвокаты управляют другими адвокатами, выплачивают им зарплату, это никак не регулируется законодательством, это делается в кавычках. На самом деле так делать нельзя, но все адвокаты, которые служат, например, у [Генриха] Падвы, у других, они, по сути, подчиняются им в рамках трудового законодательства".
Исправить ситуацию, по мнению Шестакова, можно только в том случае, если перестать "стесняться того, что адвокатская деятельность является коммерческой" и иначе свободные юристы, став адвокатами, будут "играть вне правового поля". "Наши бизнес-процессы, управление внутри компании, распределение денег, партнерские отношения не могут быть вписаны в существующую систему адвокатуры, — сказал он. — Мы хотим вступить в [нее] только тогда, когда появится возможность организационно урегулировать бизнес". Стоит отметить, что на эти аргументы у собравшихся адвокатов не нашлось возражений.
Вспомнил Шестаков и про помянутых в начале мероприятия грызунов, и тут взывал довольную улыбку Пилипенко. "Не надо считать нас абсолютными противниками адвокатской монополии. Это как мыши против сыра, — заключил он. — Мы считаем, что адвокатская монополия в ее классическом понимании, как это есть в Англии и США, принесет абсолютную пользу для нашей страны. Идеально бы иметь неограниченную адвокатскую монополию, так, чтобы и юристы, работающие в корпорациях, были адвокатами. В США такая система: там даже прокурор с адвокатскими корочками".
- И судья тоже. Статус один. Места работы только разные, — раздались реплики из зала, а Пилипенко в свою очередь добавил, что министр юстиции Александр Коновалов "уже обещал нам примерно такой подход, только вряд ли судьи согласятся вступать в адвокатуру".
