ПРАВО.ru
Репортаж
16 ноября 2012, 3:00

"Логика какая: у нас правительство без взяток не может"

"Логика какая: у нас правительство без взяток не может"
Фото с сайта russia.ru

В Таганском райсуде Москвы продолжается процесс по делу экс-ведущего программы "Время" Павла Огородникова, который обвиняется в приготовлении к мошенничеству в особо крупном размере (ч.3 ст.30, ч.4 ст.159 УК РФ). Сегодня сотрудник управления МВД по борьбе с коррупцией рассказал, почему полноценное знакомство защиты с вещдоками на стадии следствия – скорее исключение, чем правило.

Напомним, 47-летнего Огородникова обвиняют в том, что он придумал и попытался реализовать план хищения денег у чешского производителя телекоммуникационного оборудования Tesla Holding. Согласно обвинительному заключению, в начале 2011 года, познакомившись при посредничестве директора компании "Бигфут студия" Максима Седова с представителем этой компании Григорием Хаскельбергом, он назвался "доверенным лицом крупных отечественных чиновников" и пообещал содействие в заключении ряда государственных контрактов. (На самом деле они познакомились при других обстоятельствах еще в 2008 году, и до описываемых событий пытались осуществить другие деловые задумки. Подробнее – в предыдущем отчете "Право.Ru").

Потерпевшим по уголовному делу проходит как раз Хаскельберг. У него, считает обвинение, подсудимый вымогал 2 млн руб. – для подарка зампредседателю правительственной Комиссии по развитию телерадиовещания Алексею Громову. Приношение якобы должно было продемонстрировать серьезность намерений Tesla, желавшей войти на российский рынок цифрового телевидения, но на самом деле предназначалось для личных нужд телеведущего.

Сегодня был допрошен 22-летний понятой Никита Анисимов, участвовавший в оперативно-розыскных мероприятиях в отношении экс-телеведущего. Свидетель заявил, что после задержания Огородников "по факту" сказал, что средства были ему нужны "на ремонт квартиры".

Также сегодня допрашивали замначальника 29-ого отдела Управления экономической безопасности и противодействию коррупции (УЭБиПК) ГУ МВД России Дмитрия Иванова. По его словам, на исходе прошлого лета Хаскельберг пришел в здание, где работает Иванов, поделился, что Огородников требует 2 млн руб. "для передачи высокопоставленным должностным лицам", и дал послушать аудиозапись одного из разговоров с экс-ведущим.

– Может быть, мы и не стали бы этим заниматься, если бы не звучали громкие фамилии: Громов, Сурков, Дворкович, – говорил Иванов. – Логика какая: у нас правительство без взяток не может…

– Можно поподробнее, пожалуйста? Тут у нас журналист сидит, – заулыбался подсудимый.

– В общем плане, поэтому….

– В общем плане все очень сложно с коррупцией в нашей стране, – закончила за него судья Коновалова. Услышав это, подсудимый поперхнулся.

– Огородников, вы находите в этом что-то смешное? Это очень грустно, очень грустно.

Затем свидетель рассказал о задержании экс-телеведущего. Ни в этот момент, ни после на подозреваемого, по словам Иванова, не оказывалось ни физического, ни психологического давления. Полицейские даже не исключали возможности оперативного эксперимента с участием самого Огородникова – в отношении лиц, для которых якобы предназначалась взятка: "Мы бы пошли дальше, передавали деньги и фиксировали эти обстоятельства". Однако уже вечером 3 октября (в день задержания в "Номос-банке") Огородников написал чистосердечное признание. При этом Иванов, по словам обвиняемого, "категорически" не хотел, чтобы в этом документе были описаны его "договорные отношения" с Хаскельбергом, "результатом которых и стала передача денег".

– Я не знаю, что вы там написали. Возможно, я не знакомился с текстом, – ответил на это свидетель.

При этом в "Номос-банке" Огородников заявил, что деньги были получены в соответствии с проектом протокола №1, лежавшем на столе (протокол должен был быть подписан к договору между Tesla и кипрской компанией Хаскельберга и Огородникова Contamist Assets Ltd, заключенному в июне 2011 года. Последняя представляла интересы чехов в России). По его словам, Иванов ответил, что задержание не имеет к проекту протокола никакого отношения, а когда советовал написать чистосердечное признание, сказал, что к делу его "пришивать никто не будет".

– Мы писали ходатайство о проведении проверки [по факту психологического] давления, – отметила адвокат Огородникова Наталья Репина и пожала плечами.

– Мы запросим, если вы писали, – пообещал суд. Сам свидетель не смог чего-либо вспомнить, кроме того, что проверка "проводилась".

Как позже заявила "Право.Ru" Репина, до того, как ее подзащитный написал признание, ему отказывали в праве вызвать адвоката и в праве на оказание медицинской помощи (у Огородникова – сахарный диабет). Правда, в ходе заседания защита не спрашивала понятого Анисимова об этих ущемлениях прав экс-телеведущего.

При допросе Иванова защита вернулась к странному моменту, который касался знакомства обвиняемых и их защитников с вещественными доказательствами в рамках ст. 217 УПК, а именно – с денежными купюрами, которые борцы с коррупцией "раздают" в ходе оперативных мероприятий. Еще на прошлом заседании Репина упомянула, что "на 217-й" заметила: 5 из 400 купюр, якобы изъятых у Огородникова при задержании, не совпали по номерам и сериям с ксерокопиями.

Иванов рассказал, что следователь не мог держать купюры в сейфе, и поэтому отдал их начальнику 29-го отдела УЭБиПК "для дальнейшей передачи назад государству" – в финансово-экономический департамент. Иванов уговорил начальника "подстраховаться" и не отдавать деньги сразу, а положить в сейф. Вскоре "приехала проверка", и "девочки" из контрольно-ревизионного управления пересчитали все деньги, которые 29-й отдел использовал в ОРМ. И, очевидно, перепутали несколько купюр из разных пакетов с вещественными доказательствами. Затем они снова вернулись в сейфы. На этом-то этапе Репиной и удалось с ними ознакомиться.

– Ну, а вы-то что ж не сверили купюрки-то? – поинтересовалась Коновалова у свидетеля.

– Мы их, по идее, должны были передать в ФЭД и забыть про них.

– То есть удивительно, что мы их вообще увидели на 217-й? – спросила Репина.

– Да.

– Не то, что удивительно – даже странно, я б сказала, – заметила судья.

На этом в заседании был объявлен перерыв – до 11.00 4 декабря.

Ссылки по теме…