Защиту в процессе о нашумевшем ДТП на Ленинском проспекте в Москве интересовало, давал ли Анатолий Барков перед столкновением указания своему водителю ехать по разделительной полосе, был ли на его Mercedes спецсигнал и почему он отказался пройти проверку на детекторе лжи. Один из этих вопросов сняла судья, на два других он ответил отрицательно. А вот подробностей аварии от него суд не узнал.
Сегодня в Гагаринском райсуде продолжится процесс об аварии, в которой погибли известная врач-гинеколог Вера Сидельникова и Ольга Александрина, являющаяся теперь подсудимой по ч.5 ст.264 УК РФ (нарушение правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств). А в среду там допросили в качестве свидетеля вице-президента НК "ЛУКОЙЛ" Анатолия Баркова. Именно с его служебным Mercedes S500, двигавшимся в центр столицы, столкнулся Citroen Александриной.
Ссылки по теме…
- Как развивались события с момента, как вам подали служебную машину, до ДТП? – спросил его прокурор Семен Игнатов.
- Сажусь [на заднее правое сиденье], выезжаю, — ответил Барков. Рассказывая о дне аварии, он все время говорил в настоящем времени, так что судье Ольге Зельдиной дважды пришлось напомнить ему, что его спрашивают именно о событиях 25 февраля 2010 года. А когда ему задавали вопросы, во сколько он уехал в тот день из поселка Внуково, где живет, он несколько раз повторил, что обычно выезжает в 6.40 утра. При этом в показаниях, оглашенных по ходатайству прокурора, Барков сообщил следователю, что в день аварии выехал на работу в 7.10 утра.
- В этот день выезжаю на Киевскую, — Барков был немногословен. - Включил телевизор и заснул.
- Где находился автомобиль? При каких обстоятельствах произошло ДТП? – спросил прокурор.
- На проезжей части. Где он мог находиться? В районе площади Гагарина, — ответил Барков.
- Конкретно можете пояснить, что предшествовало удару?
- Не могу. Не видел, спал.
Сразу после столкновения к Баркову кинулся охранник Александр Фурман, сидевший на первом сиденье, помог остановить кровь – у топ-менеджера были сломаны нос и голень правой ноги. Через несколько минут его осмотрела врач подъехавшей "скорой", но, померив ему давление, сразу же ушла к пострадавшим в Citroen, сказав, что "там все серьезнее". Затем Баркова вместе с охранником увезли в больницу на машине медицинского центра "ЛУКОЙЛа". Через пять дней после госпитализации Баркова выписали.
- Когда вы поняли, что произошло? – спросил прокурор.
- Ну, не сразу. Может, на следующий день или к концу дня, когда прояснилось, — ответил Барков. Вспомнить месторасположение машин после ДТП он тоже не смог. Большинство свидетелей говорят о том, что передние колеса его Mercedes находились на разделительной полосе, а задняя часть автомобиля — на крайней левой полосе движения в сторону центра.
Адвокат Александриных Людмила Айвар попыталась выяснить, почему Барков отказался провериться на детекторе лжи, но судья сняла это вопрос.
- Откуда вам стало известно [об обстоятельствах ДТП]? По телевизору увидели? – спросила тогда адвокат.
- В первую очередь по телевизору. Я не видел ничего, — сообщил Барков.
- После столкновения кроме звонка в медслужбу ["Лукойла", — "Право.Ru"] с места ДТП еще звонки делали? – начал задавать вопросы отец погибшей Сергей Александрин.
- Нет.
- По результатам биологической экспертизы в автомобиле установлено, что следы на заднем сиденье принадлежат вам, а [принадлежность следов] на водительском месте и пассажирском переднем установить не удалось. После столкновения кто-то пострадал, были следы вашей крови? На подушках безопасности происхождение крови можете прокомментировать?
- Не могу сказать, — произнес Барков. А когда Айвар его спросила, давал ли он своему водителю указания ехать по разделительной полосе (по альтернативной версии ДТП, именно этот маневр стал, по крайней мере, одной из причин аварии) и были ли на его машине спецсигналы, он ответил отрицательно.
