Судьи 9-го Арбитражного апелляционного суда рассказали, почему они вправе рассматривать дело о взыскании $50 млн компенсации за нарушение корейской компанией интеллектуальных прав российского разработчика. Доводы Baker&McKenzie и Art De Lex, что спор нужно разрешать за границей, где торговали программами, отступили перед аргументом суда, что упущенная выгода всегда наступает в месте нахождения истца.
27 января 2014 года 9-й ААС взыскал $50 млн с корейских фирм в пользу "Пензенского конструкторского бюро моделирования" (ПКБМ) (А40-56928/2004). Суд решил, что Korea Aerospace Industries и Doosan Infracore должны солидарно выплатить компенсацию за нарушение интеллектуальных прав на программы, разработанные истцом. В 1994—1998 годах российские программисты писали программное обеспечение для тренажера самолета КТ-1 (на фото). Его выпускала компания Daewoo Heavy Industries (DHI), которая затем реорганизовалась. 9-й ААС посчитал доказанным, что компании-ответчики, преемники DHI, стали поставлять спорные тренажеры в вооруженные силы Южной Кореи и Индонезии.
Суды не могли начать рассмотрение дела больше девяти лет из-за трудностей с уведомлением сторон и оспариванием экспертиз. В октябре 2013 года Арбитражный суд Москвы удовлетворил требования частично. Запрещать использовать программы судья Наталья Карева не стала, посчитав, что взыскания убытков будет достаточно. Решила она и не взыскивать компенсацию с Doosan, посчитав, что не доказан факт передачи исключительных прав истца этой компании.
Обе стороны подали апелляционные жалобы. ПКБМ решило, что солидарная ответственность корейских фирм подтверждается материалами дела и есть доказательства тому, что спорные программы используются до сих пор. Корейские фирмы заняли общую позицию: российские суды не должны рассматривать спор, ведь авиатренажеры продавались за рубежом, в Южной Корее и Индонезии. А если убытки причинены за пределами того государства, где находится суд, дело не должно рассматриваться на территории правообладателя — доказывал в апелляции представитель Korea Aerospace industrues (подробнее: "Юристы Baker&McKenzie и Art De Lex не смогли увести дело из России в Корею").
Арбитражный суд рассматривает дела с участием иностранных организаций, если есть "тесная связь" правоотношения с территорией РФ, ответили судьи Наталья Левченко, Маргарита Верстова и Наталья Лаврецкая. Для отношений, связанных с исключительным правом на результат интеллектуальной деятельности, действующим на территории нескольких стран, применимо право страны, где находится правообладатель. Суд признал правообладателем истца, находящегося в России. Именно его работники, граждане России, разрабатывали спорные тренажеры для самолета по служебному заданию. И програмный продукт они писали "без получения оплаты и без передачи Дэу Хеви Индастриз Лтд каких-либо прав на него", указал суд.
Требования пензенского бюро удовлетворили в полном объеме, взыскав $50 млн солидарно с обоих ответчиков. Судьи апелляционной инстанции объяснили, почему истцу присуждается компенсация полностью — за вред, причиненный его имуществу. Суд напомнил, что имуществом считаются в том числе имущественные права. К последним относится и право правообладателя на программу, согласно законам РФ "Об авторском праве и смежных правах" от 9 июля 1993 года и "О правовой охране программ для ЭВМ и баз данных" от 23 сентября 1992 года (действовал на момент соглашения пензенского бюро и корейской компании. — Ред.). Суд посчитал: если лицо, нарушившее право, получило от этого доходы, то лицо, право которого нарушено, вправе требовать "наряду с другими убытками упущенной выгоды в размере не меньшем, чем такие доходы". А упущенная выгода к тому же, указал суд, по своему характеру всегда наступает в месте нахождения лица, которому причинены такие убытки.
Ответчики доказывали также, что компенсацию стоит взыскивать в меньшем объеме. Но с документами им не везло. Сначала суд первой инстанции отклонил экспертизу и оценку ответчиков. Затем апелляция отказалась приобщить копии контрактов с военной тайной, полученных из Кореи, — для этого пришлось бы возвращаться на стадию исследования доказательств.
Пояснили судьи апелляции и то, почему не стоит соглашаться с первой инстанцией и взыскивать компенсацию только с одного ответчика — Korea Aerospace Industrues. Именно этой компании был передан весь авиационный бизнес Daewoo Heavy Industries, для которой писали программы российские программисты. Второй ответчик — Doosan Infracore — возник, когда Daewoo Heavy Industries разделилась на две части. При выделении новая компания "приняла на себя обязательства, передача которых была намечена вновь созданной авиационной корпорации", отметили судьи. "Исковые требования вытекают из деятельности представительства в России правопредшественника ответчика "Дусан Инфракор Ко Лтд", — указано в судебном акте. При этом "отсутствуют какие-либо основания полагать, что программное обеспечение и обязательства, связанные с ним, не были переданы компанией "Дэу Хеви Индастриз Лтд" компании "Дусан Инфракор Ко".
Постановление 9-го Арбитражного апелляционного суда, опубликованное 26 февраля, может быть обжаловано в Суд по интеллектуальным правам. Неясно, успеет ли получить просуженную компенсацию "Пензенское конструкторское бюро моделирования": в мае 2013 года Арбитражный суд Пензенской области признал компанию банкротом и открыл конкурсное производство.
