Статья 22 УК РСФСР 1926 года установила запрет на применение смертной казни к несовершеннолетним. При всех изменениях законодательства этот запрет ни разу не отменялся. В то же время норма вступила в противоречие с постановлением Центрального исполнительного комитета и Совета Народных Комиссаров от 7 апреля 1935 г., предусматривавшим применение к несовершеннолетним всех видов наказания.
14 января 1918 года председатель Совета Народных Комиссаров Владимир Ульянов (Ленин) и нарком юстиции Исаак Штейнберг подписали декрет "О комиссиях для несовершеннолетних". Нормативный правовой акт правительства упразднял суды и тюремное заключение для лиц обоего пола до 17 лет, "замеченных в деяниях общественно-опасных", а их дела предписывал передавать на рассмотрение несудебным органам – комиссиям для несовершеннолетних.
Документ имел обратную силу: его действие распространялось не только на дела, находившиеся на период его выхода в свет в производстве каких-либо судов, но и уже закончившиеся осуждением. "Указанные комиссии находятся в исключительном ведении Народного Комиссариата общественного призрения, – говорится в ст. 3 декрета, – и состоят из представителей ведомств: общественного призрения, народного просвещения и юстиции в количестве не менее трех лиц, причем, однако, из этих лиц должен быть врач". А следующая статья устанавливала, что "по рассмотрении дела о несовершеннолетних, комиссия либо их освобождает, либо направляет в одно из убежищ Народного Комиссариата общественного призрения соответственно характера деяния".
Таким образом, советские власти на первых порах пытались отказаться от создания специального суда для несовершеннолетних и использования опыта дореволюционной России.
О малолетних и несовершеннолетних преступниках
Первый суд по делам несовершеннолетних в России был открыт в Петербурге 22 января 1910 года. Функции судьи осуществлял единолично мировой судья, избираемый населением, проживающим на территории судебного округа. От него требовалось знание детской психологии, это учитывалось на выборах: предпочтение по возможности отдавалось педагогам и врачам. В юрисдикцию суда входили не только несовершеннолетние правонарушители, но и их взрослые подстрекатели, а также судебный надзор за попечительскими детскими учреждениями. Судебное разбирательство по делам несовершеннолетних проходило за закрытыми для публики дверями, упрощенная форма судебной процедуры сводилась в основном к беседе судьи с правонарушителем при участии его представителя.
Суд действовал на основе российской правовой базы конца XIX века. Уголовное и уголовно-процессуальное право того времени предусматривало льготный режим уголовной ответственности и исполнения наказаний для несовершеннолетних в возрасте от 10 до 17 лет, совершивших преступления "без разумения" (Свод законов Российской империи. Т. XV. 1909 г.) В качестве меры воздействия во многих случаях применялось установление ответственного надзора родителей или лиц, на попечении которого подростки находятся (с их согласия). Кроме того в судебной практике применялось помещение осужденных этих возрастов в исправительно-воспитательные заведения для несовершеннолетних или при их отсутствии в данной местности – в монастыри (в соответствии с вероисповеданием и по согласованию с настоятелями) "для исправления" на срок, определенный судом, но не более чем до достижения ими 18-летнего возраста. Если же в суде установлено, что преступление совершенно "с разумением", осужденные направлялись также в исправительные заведения для несовершеннолетних, а при их отсутствии – в особые помещения при тюрьмах или в домах для арестованных по приговору мировых судей, но не более чем до достижения 18-летнего возраста.
Вместе с тем значительный объем судейского усмотрения по этим делам при решении вопроса о действиях "с разумением" или "без разумения", вынесение приговоров без установленных сроков все же ставил несовершеннолетних в положение лиц, не защищенных законом. Отрицательную роль в уголовной политике в отношении несовершеннолетних сыграл закон от 2 июля 1897 года "О малолетних и несовершеннолетних преступниках", который сохранил для них наказания в виде заключения в тюрьму, хотя и в специальных помещениях, а также каторгу и поселение для несовершеннолетних в возрасте от 17 лет до 21 года.
О делах несовершеннолетних, обвиняемых в общественно опасных действиях
Разработка инструкций для комиссий была возложена декретом от 14 января 1918 года "О комиссиях для несовершеннолетних" на Наркомат общественного призрения. Этот ведомственный документ в отличие от декрета все же предусматривал передачу несовершеннолетнего "вместе с делом" народному судье. Происходило это в случаях, "если признано недостаточным применение к несовершеннолетнему медико-психологических воспитательных мер; при упорных рецидивах; при систематических побегах из детских домов; при явной опасности для окружающих оставления несовершеннолетнего на свободе". Согласно ст. 10 инструкции, дела о тяжких преступлениях несовершеннолетних в возрасте старше 14 лет должны поступать народному судье, являющемуся членом комиссии по делам о несовершеннолетних, в течение 24 часов с момента их задержания. В течение трех суток он должен был провести необходимые следственные действия относительно фактической стороны дела, роли несовершеннолетнего в преступлении, если оно совершено в соучастии со взрослыми, и внести в комиссию доклад о результатах расследования. Таким образом, по инструкции выходило, что окончательное решение принадлежало не судье, а комиссии по делам о несовершеннолетних.
Инструкция содержала еще одно правило: подростки в возрасте до 14 лет и несовершеннолетние в возрасте до 18 лет, задержанные за совершение действий, не имеющих общественно опасного характера, не направлялись для разбора их дел в комиссии по делам о несовершеннолетних. Ее члены лишь утверждали постановления администрации приемных и распределительных пунктов, куда поступали эти подростки, о назначенных мерах воздействия на них. Это заметно умаляло роль комиссий в решении дальнейшей участи несовершеннолетних, не могло обеспечить должный уровень защиты прав несовершеннолетних и то обстоятельство, что в процедурах разбирательства преимущественно участвовали люди без юридического образования.
Оценивая деятельность комиссий, призванных заменить "детский" суд, во властных структурах пришли со временем к выводу, что в борьбе с преступностью несовершеннолетних, которые совершали не только малозначительные проступки, но и тяжкие преступления, кроме комиссий должен действовать механизм правосудия, а не его суррогат. И уже в феврале 1920 года был разработан и внесен на рассмотрение правительства проект декрета "О делах несовершеннолетних, обвиняемых в общественно опасных действиях". Он был утвержден постановлением СНК РСФСР от 4 марта 1920 года. Но этот нормативный правовой акт не имел в виду восстановление автономной ювенальной юстиции и прекращение деятельности комиссий. В ст. 3 говорится, что "дела о несовершеннолетних обоего пола до 18 лет, замеченных в действиях общественно-опасных, подлежат ведению комиссии о несовершеннолетних", а в случае если комиссией будет установлена невозможность применения к несовершеннолетнему мер медико-педагогического воздействия, они передаются в народные суды (в судах были сформированы специальные составы судей, которые просуществовали до 1935 года).
Более того, в УПК 1922 года в ст. 40 говорилось, что "при наличии в деле нескольких обвиняемых, из которых один или несколько несовершеннолетних (менее 16 лет), дело в отношении последних должно быть выделено и передано в комиссию о несовершеннолетних". А УПК в редакции 1923 года предписал рассматривать дела несовершеннолетних в возрасте от 14 до 16 лет в судебном порядке только по постановлению комиссии о несовершеннолетних. Такое положение, когда орган правосудия действовал по предписаниям административного органа, правоведы называли юридическим нонсенсом. Вместе с тем УПК 1922 года предусмотрел ряд правил судопроизводства по делам несовершеннолетних, утвердив судебный порядок рассмотрения этих дел наряду с их рассмотрением в комиссиях.
В 1922 году наметилось усиление карательной уголовной политики в отношении несовершеннолетних. УК РСФСР в ст. 18 установил общее правило: к несовершеннолетним в возрасте от 16 до 17 лет могли применяться те же виды уголовных наказаний, что и ко взрослым, вплоть до смертной казни. Правда, в опубликованном вскоре примечании в ст. 33 УК было сказано: "Высшая мера наказания – расстрел – не может быть применена к лицам, не достигшим в момент совершения преступления 18-летнего возраста". Основные начала уголовного законодательства СССР и союзных республик в ст. 32 предписывали применять более мягкие меры социальной защиты (термин, заменивший наказание) к лицам, не достигшим совершеннолетия. Уголовный кодекс РСФСР 1926 года также исключил несовершеннолетних в возрасте до 18 лет из числа тех, к кому могла быть применена высшая мера наказания. Это правило не отменялось в двух последующих УК России (ст. 23 УК РСФСР 1960 г. и п. 2 ст. 59 УК РФ 1997 г.). Кроме запрета применения к несовершеннолетним смертной казни ст. 14-а предусматривала обязательное смягчение наказания: в возрасте от 14 до 16 лет – наполовину, а в возрасте от 16 до 18 лет – на треть. В дальнейшем советское и российское уголовное право от этого принципа отказалось.
О мерах борьбы с преступностью среди несовершеннолетних
7 апреля 1935 года ЦИК и СНК СССР приняли постановление "О мерах борьбы с преступностью среди несовершеннолетних". В преамбуле к нормативному правовому акту, подписанному Михаилом Калининым и Вячеславом Молотовым, говорится, что он принят "в целях быстрейшей ликвидации преступности среди несовершеннолетних", для чего ЦИК и СНК постановили в п. 1 привлекать к уголовному суду с применением всех мер уголовного наказания несовершеннолетних, которым на момент совершения преступления – "кражи, причинения насилия, телесных повреждений, увечий, убийства или попытки к убийству" – исполнилось 12 лет.
Резидент НКВД в Испании Александр Орлов (Лев Фельдин), бежавший в 1938 году в США, опубликовал в журнале "Лайф" серию статей, составивших впоследствии книгу "Тайная история сталинских преступлений" (Orlov A. The Secret History of Stalin"s Crimes. New York, 1953). В ней экс-разведчик не обошел вниманием и постановление "О мерах борьбы с преступностью среди несовершеннолетних". "7 апреля 1935 года советское правительство опубликовало закон, небывалый в истории цивилизованного мира. Этим законом провозглашалась равная со взрослыми ответственность, вплоть до смертной казни, для детей от двенадцати лет и старше за различные преступления, начиная с воровства, – писал он. – Тот факт, что на восемнадцатом году существования советского государства Сталин решился на введение смертной казни для детей, более ярко, чем другие, говорит о его истинном нравственном облике" (Орлов А. М. Тайная история сталинских преступлений. М.: "Автор", 1991).
Ему в заочном споре возражал канадский ученый Питер Соломон: "В ходе работы с обширными архивными документами не удалось обнаружить примеров приведения в исполнение смертных приговоров [несовершеннолетним]. Только в июне 1936 года руководство органов юстиции информировало Сталина и Молотова об одном инциденте, когда восемь подростков в возрасте от 15 до 18 лет систематически насиловали школьниц под угрозой применения оружия. Судебные власти запрашивали руководство партии и правительства о разрешении судить этих преступников по статье "Бандитизм" (ст. 59-3 УК) и применить смертную казнь по отношению к шестнадцатилетнему главарю банды. Нет документальных свидетельств об ответе Сталина и Молотова на это письмо. Цитированные выше официальные документы того времени позволяют сделать вывод о том, что вожди ответили отказом" (Соломон П. Советская юстиция при Сталине / пер. с англ. М., 1998. С. 196).
По этому поводу как в РФ, так и за рубежом существует точка зрения, основанная на правовом анализе постановления ЦИК и СНК: формулировка "с применением всех мер уголовного наказания" не предусматривала, вопреки заявлению Орлова, смертную казнь для несовершенолетних. Не предусматривало ее и действующее тогда законодательство, которое в этой части не претерпело изменений после выхода в свет постановления. Согласно УК РСФСР, к расстрелу не могли быть приговорены "лица, не достигшие восемнадцатилетнего возраста в момент совершения преступления, и женщины, находящиеся в состоянии беременности". Следовательно, коллизии между постановлением от 7 апреля и ст. 22 УК РСФСР, запрещающей применение высшей меры наказания к несовершеннолетним, возникать не могло, говорят одни исследователи: судить – судили, но давали по минимуму. А их оппоненты утверждают, что за постановлением стоят секретные "дополнения", которые позволяли судам посыласть на смерть 12-летних (подробнее о полемике вокруг постановления – в публикации "Право.ru" "Постановление ЦИК и СНК СССР от 7 апреля 1935 года, породившее миф о расстрелах 12-летних правонарушителей").
Отголоски полемики прозвучали 26 марта 2010 года в Пресненском районном суде Москвы, где рассматривался иск Евгения Джугашвили, внука Иосифа Сталина, к радиостанции "Эхо Москвы" о защите чести и достоинства и возмещении морального ущерба в размере 10 млн руб. Джугашвили считает, что в программе "Перехват", которая вышла в эфир в октябре 2009 года, было оскорбление памяти его деда. Поводом для иска стала фраза ведущего Матвея Ганапольского после цитирования отрывка из книги "Сталиниада". Ведущий выразил сомнение, что кто-то посмеет защищать Сталина, который, по его словам, подписал указ, разрешающий расстреливать детей с 12-летнего возраста. Представители истца заявляли о том, что Сталин не подписывал подобных указов, и требовали предъявить суду документ, если он существует. Несмотря на то что защита ответчика такого указа за подписью Сталина не представила, внуку вождя было отказано в удовлетворении иска (репортаж из зала суда корреспондента "Право.Ru" читайте здесь).
С постановлением от 7 апреля 1935 года тесно связан еще один юридический акт – Указ Президиума Верховного Совета СССР от 10 декабря 1940 г. "0б уголовной ответственности несовершеннолетних за действия, могущие вызвать крушение поезда". Указ также снизил возраст уголовной ответственности до 12 лет за преступления, перечисленные в нем (развинчивание рельсов, подкладывание на рельсы разных предметов и т. п.).
В 1941 году был принят Указ Президиума Верховного Совета СССР "О применении судами постановления ЦИК и СНК СССР от 7 апреля 1935 г. "О мерах борьбы с преступностью среди несовершеннолетних". В указе критиковалась судебная практика о применении постановления исключительно к умышленным преступлениям несовершеннолетних, на которую сориентировал суды Пленум Верховного Суда СССР. После этого действие апрельского постановления распространились и на преступления, совершенные по неосторожности. Это постановление действовало в течение 24 лет и только в 1959 году утратило силу вместе с другими нормативными актами в связи с введением в действие нового уголовного и уголовно-процессуального законодательства СССР и союзных республик в 1958–1961 годах.
"Одноразовый" расстрел
Статья 22 УК РСФСР в редакции 1926 года установила запрет применения смертной казни к несовершеннолетним. При всех изменениях уголовного законодательства этот запрет ни разу не отменялся. В то же время эта норма вступила в противоречие с постановлением от 7 апреля 1935 года, предусмотревшим применение к несовершеннолетним всех видов наказания. Коллизия состояла в том, что в практике применялась не статья УК, а соответствующая статья упомянутого постановления. Судебная практика тех времен свидетельствует, что высшая мера наказания – расстрел – применялась к несовершеннолетним в отдельных случаях на основании правоприменительных указов Президиума Верховного Совета СССР о разовом применении к несовершеннолетнему высшей меры наказания. Об одном таком случае "Право.ru" рассказало в публикации "Расстрел 15-летнего убийцы".
С подлинником текста декрета СНК "О комиссиях для несовершеннолетних" можно ознакомиться благодаря проекту "Наука права".
