Верховный суд опубликовал новое внепроцессуальное обращение, адресованное Вячеславу Лебедеву. На этот раз автором послания стал омбудсмен в сфере интеллектуальной собственности Анатолий Семенов: он просит председателя ВС обратить внимание на правильность применения судами норм гражданского права при разрешении между РСП и импортером бытовой техники спора, касавшегося "налога на болванки", по итогам рассмотрения которого неопределенному кругу правообладателей была присуждена компенсация.
Мотивированное обращение
В начале письма Семенов называет свое предложение об обращении в Конституционный суд с запросом о соответствии основному своду законов ст. 10, п. 5 ст. 1242, п. 1 ст. 1273, п. 1 ст. 1245 ГК "мотивированным". В качестве доказательства он ссылается на ряд положений, из которых следует, что уполномоченный при президенте в арбитражном процессе осуществляет защиту публичного интереса, стабильности и правопорядка в сфере предпринимательской деятельности "путем содействия конкретному ее участнику в отстаивании его законных прав". При этом омбудсмен обеспечивает реализацию публичного правозащитного интереса посредством защиты частных интересов ее участников в их взаимоотношении с государством, включая также юрлиц публичного права, не являющихся госорганами, но создаваемых государством, или наделяемых госполномочиями для выполнения определенных публичных функций. К их числу как раз относятся и общества по управлению авторскими и смежными правами на коллективной основе, получившие госаккредитацию на осуществление деятельности в различных сферах коллективного управления, коим и является Российский союз правообладателей, возглавляемый режиссером Никитой Михалковым.
На такое юрлицо в силу госаккредитации накладываются определенные публичные функции, права и обязанности, такие как: право от имени неопределенного круга правообладателей предъявлять требования в суде, необходимые для защиты прав, управление которыми осуществляет такая организация, и право на управление правами неопределенного круга правообладателей на основании договора (п. 3 ст. 1242), так и без договора (п. 3 ст. 1244). Омбудсмен отмечает, что в силу указанных особенностей публичного статуса юрлицо публичного права в отличие от юрлица частного права, вправе делать только то, что ему прямо предписано или разрешено законом.
Как следует из судебных актов по делу № А40-184269/2014, РСП обратился в арбитражный суд Москвы с иском к "дочке" Panasonic с требованием о взыскании с нее свыше 100 млн рублей в счет уплаты сбора для выплаты вознаграждения – так называемого "налога на болванки" – и проценты за пользование чужими средствами. Решение мотивировалось тем, что ответчик – ООО "Панасоник Рус", являясь импортером, осуществляющим ввоз оборудования и материальных носителей, предназначенных для свободного воспроизведения фонограмм и аудиовизуальных произведений в личных целях, – уклоняется от прямой обязанности по выплатам правообладателям через аккредитованную организацию – истца – вознаграждения, равного 1% от таможенной стоимости ввезенного оборудования, что является нарушением п. 3 ст. 1245, подчеркивает Семенов.
В ходе рассмотрения дела судьи указывали, что РСП является аккредитованной организацией по управлению правами авторов и вправе на основании п. 5 ст. 1242 предъявлять требования от имени правообладателей, для защиты прав, управление которыми она осуществляет. При этом суд первой инстанции, применив ст. 10 ГК, посчитал действия "Панасоник Рус" нарушающими права авторов, а также указал, что сбор и выплата вознаграждения основаны на ключевом принципе авторского права – возмездность использования их объектов. И одновременно сослался на то, что ст. 1273 и ст. 1306 допускают неограниченное и свободное воспроизведение (копирование) фонограмм в личных целях без согласия правообладателей. Кроме того, АСГМ указал, что обязанность по выплате вознаграждения лежит на импортерах и изготовителях оборудования, обычно используемого в личных целях (это аудиовидеотехника, мобильные телефоны, компьютеры, карты памяти).
Чиновнику кажется "очевидным", что эти лица не сами осуществляют воспроизведение, однако компенсируют правообладателям материальные потери, понесенные последними в связи с неполучением вознаграждения от граждан, которые воспроизводят (или будут воспроизводить) охраняемые объекты с помощью этого оборудования. Тем не менее, пишет Семенов, опосредованными плательщиками выступают конечный покупатель указанных товаров.
В этой связи законодатель указал в норме права на компенсационный характер вознаграждения. Данный вывод подтверждается позицией ВС, высказанной в решении от 27.06.2012 г. № АКПИ12-815, впоследствии оставленной без изменения.
Правовая неопределенность
С учетом изложенного, продолжает Семенов, в рассматриваемом деле, в частности, подлежит применению ст. 10 во взаимосвязи с аб. 3 п.1 ст. 1229, допускающая в понимании ее судами признание действий ответчика незаконным злоупотреблением правом на свободу акцепта оферты и привлечение его к бездоговорной ответственности в случае, когда использование результата интеллектуальной деятельности лицами иными, чем правообладатель, без согласия последнего допускает ГК, а также п. 1 ст. 1273, допускающий без согласия авторов или иного правообладателя и без выплаты вознаграждения воспроизведения гражданином при необходимости и исключительно в личных целях правомерно обнародованного произведения.
"Понимание указанных норм правоприменителем не отвечает требованиям формальной определенности правовой нормы, которая предполагает, что участники соответствующих правоотношений должны иметь возможность в разумных пределах предвидеть последствия своего поведения и быть уверенными в неизменности своего официально признанного статуса, а также приобретенных прав и обязанностей, что подрывает вытекающий из Конституции, в том числе из ее преамбулы и ст. 1 (часть 1), 2, 18 и 21 (часть 1), принцип поддержания доверия граждан к закону и действиям государства", – говорится в письме.
Как неоднократно отмечал КС, добавляет уполномоченный, при регулировании общественных отношений федеральный законодатель обязан руководствоваться принципом равенства всех перед законом и судом общеправовым требованием определенности, ясности и недвусмысленности правовой нормы, поскольку "конституционное равноправие может быть обеспечено лишь при условии единообразного понимания и толкования правовой нормы всеми правоприменителями". Неопределенность содержания правовой нормы, напротив, допускает возможность неограниченного усмотрения в процессе правоприменения и ведет к произволу, что противоречит Конституции.
Согласно правовой позиции, выраженной в определении апелляционной коллегии ВС от 4 октября 2012 года № АПЛ12-539, указание п. 1 ст. 1245 на компенсационный характер вознаграждения за свободное воспроизведение фонограмм и аудиовизуальных произведений исключительно в личных целях позволяет сделать вывод, что целью вознаграждения является компенсация финансовых потерь, которые возникают у правообладетей в связи с невозможностью получения вознаграждения за каждый случай воспроизведения их в личных целях. Предусматривается выплата вознаграждения за возможные, а не реально произведенные потери, которые до начала их использования и после определить невозможно.
Более того, практически невозможно определить, сколько раз пользователь воспользовался правом свободного воспроизведения аудио- или видеоматериала в личных целях, считает Семенов: "Определение количества воспроизведений существенного ограничит права пользователей, в то время как ст. 1273 и ст. 1306 установлен принцип неограниченного и свободного воспроизведения гражданами фонограмм и аудио в исключительно личных целях. Оно не является нарушением исключительного права правообладателей и может осуществляться гражданином в личных целях без согласия правообладателей. При этом не имеет правового значения источник, с помощью которого осуществляется свободное воспроизведение и легальность или нелегальность размещения в таком источнике произведений и (или) фонограмм (то есть доведение их до общего сведения).
Из положений п. 1 ст. 1273 следует, что право гражданина на воспроизведение в личных целях не является свободным – указанные действия допускаются лишь при необходимости, критерии которой законодателем никак не определены, что подтверждается правовой позицией ВС. Согласно ей, под свободным воспроизведением в ГК понимается изготовление одного и более экземпляров произведения на электронном носителе.
Пунктом 34 Постановления Пленума ВС и ВАС РФ № 5/29 от 26 марта 2009 года "О некоторых вопросах, возникших в связи с введением части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации" установлено, что при применении ст. 1273 судам следует учитывать: воспроизведение, то есть изготовление одного экземпляра произведения или более либо его части в любой материальной форме не является нарушением исключительных прав на произведение только в том случае, если в момент изготовления такого экземпляра само произведение используется правомерно. Так, нарушением исключительного права на произведение является изготовление одного экземпляра произведения или более, осуществленное с контрафактного экземпляра либо при неправомерном доведении до всеобщего сведения (в том числе при неправомерном размещении в сети интернет).
Указанные разъяснения, по мнению Семенова, прямо противоречат правовой позиции, выраженной в определении апелляционной коллегии ВС № АПЛ12-539, допускающей в порядке ст. 1273 неограниченное и свободное воспроизведение гражданами фонограмм, в том числе с нелегальных носителей. Является и неопределенным круг правообладателей, чьи права могут защищаться в соответствии с п. 5 ст. 1242 в отношении сферы коллективного управления.
Выплата компенсационного вознаграждения иностранным правообладателям, согласно постановлению кабмина, осуществляется на условиях взаимности в том числе в соответствии с соглашениями, заключенными иностранными или международными обществами. Между тем в своем определении по делу № А53-25852/2013 ВС указал, что оговорки были сделаны Россией при присоединении к Международной конвенции об охране прав исполнителей, вступившей в силу на территории страны в 2004 году, а также к договору ВОИС.
Кому присуждались деньги?
Семенов утверждает, что суды не разрешили вопрос о том, заявлен ли РСП иск в защиту прав конкретных правообладатели, круг которых, в свою очередь, установлен не был, хотя от их имени были заявлены требования о присуждении денежных средств. По его мнению, если возглавляемая Михалковым организация действовала в интересах определенного круга лиц, она должна была указать сведения, позволяющие их идентифицировать, и направить им судебное извещение, поскольку правообладатель также обладает и правами истца, как следует из разъяснений норм процессуального права. Однако из судебных актов по делу не следует, что РСП предъявляло какие-либо полномочия представителя правообладателей на получение присужденного.
