Во Владивостоке завершился организованный Высшим Арбитражным Судом РФ Международный форум стран Азиатско-Тихоокеанского региона. В нем приняли участие председатели и судьи высших судов Австралии, Монголии, Сингапура, США, Украины. Российскую Федерацию представляли судьи и председатель ВАС Антон Иванов, замминистра экономического развития Игорь Манылов, президент Российского союза промышленников и предпринимателей Александр Шохин, руководитель рабочей группы по созданию Международного финансового центра в Российской Федерации Александр Волошин. Помимо центрального доклада главы ВАС, посвященного проекту нового Гражданского кодекса, во Владивостоке выступили судьи США, а также российские юристы. Все их доклады были посвящены различным аспектам договорного права, поскольку темой форума в этом году были актуальные проблемы заключения и исполнения коммерческих контрактов.
О песне Элвиса Пресли за $100
От США выступили судья Западного округа штата Кентукки Чарльз Симпсон и судья Центрального округа штата Иллинойс Ричард Миллз. Симпсон в своем докладе рассказывал о заключении договоров. Он пояснил, что споры по договорному праву, как правило, разрешаются в судах США, хотя в некоторых случаях договорные соглашения предусматривают разрешение спора в третейском суде или же без суда, путем посредничества, как средства примирения конфликтующих сторон.
При этом споры по вопросам договорного права рассматриваются как федеральными судами, так и судами штатов. Юридические свойства конфликта определяют, будет ли тяжба рассматриваться в суде штата или в федеральном суде. Симпсон сделал оговорку, что в США нет суда, аналогичного Арбитражному или Коммерческому Суду.
Он также рассказал, что каждый штат имеет собственные законы, касающиеся заключения и выполнения договоров. "Таким образом, если спор по договору представлен федеральному судье, он применит закон того штата, в котором договор был заключен или штата, где он должен быть выполнен", — пояснил Симпсон. Он также заметил, что в США предпринимались попытки унифицировать договорное и коммерческое право во всех штатах путем принятия Единого коммерческого кодекса, однако успехом они не увенчались.
Симпсон также пояснил, что в США существуют два типа договоров: односторонний и двусторонний. В одностороннем договоре одна сторона делает предложение в обмен на действие, совершаемое каким-то лицом. Судья привел пример: “Если ты исполнишь песню Элвиса Пресли Hound Dog, я заплачу тебе 100 долларов. Вы не обязаны исполнять эту песню. Но если вы ее исполнили, тогда я обязан заплатить вам 100 долларов".
"Американские суды, как правило, принимают во внимание, что действительный договор должен иметь три элемента: предложение, принятие предложения, и меновую стоимость, которая может быть выражена в деньгах или других ценностях. Мы называем это “надлежащее встречное удовлетворение”", — так завершил свое выступление американский судья.
О программе медиации
Его коллега Ричард Миллз рассказывал об обеспечении исполнения договоров в Соединенных Штатах. Он отметил, что есть два основных способа, позволяющих обеспечить исполнение договоров: общее требование о возмещении материального ущерба и "средства защиты по праву справедливости". Второй способ применяется, когда проблему нельзя решить деньгами. Общим элементом "средств защиты по праву справедливости" является то, что суд либо приказывает лицу совершить какие-то действия, либо приказывает лицу воздержаться от совершения каких-то действий.
В качестве примера Миллз привел обеспечительную меру — судебный приказ, обязывающий или запрещающий совершать какое-то действие. Чтобы получить такое предписание суда, сторона-заявитель "должна доказать, что не существует простого, адекватного, полного средства защиты, и что отказ в предоставлении средства судебной защиты приведет к непоправимому ущербу", — пояснил Миллз и привел пример: "Сотрудники компании Coca-Cola подписывают трудовые договоры, давая обещание, что не будут раскрывать тайну рецепта приготовления этого напитка. Если же кто-то из сотрудников Coca-Cola захочет опубликовать рецепт, то ему могут запретить раскрывать тайну, поскольку это действие нанесет компании непоправимый ущерб. Если бы тайна рецепта стала достоянием общественности, то денежная компенсация проблему бы не решила".
"Невыполнение лицами судебного приказа расценивается как неуважение к суду. Судья вправе задержать таких лиц и заключить под стражу до тех пор, пока они не согласятся выполнить приказы суда", — добавил судья.
Он также рассказал о медиации, к которой стороны спора обращаются, когда понимают, что нуждаются в помощи. Медиация в США — бесплатная, финансируемая судом программа, которой можно воспользоваться в ряде федеральных судов первой инстанции.
Миллз пояснил, как происходит сам процесс урегулирования спора: "Стороны подают окружному судье совместное ходатайство о направлении дела на медиацию мировому судье. В этом случае окружной судья приостанавливает исчисление любых сроков и прекращает рассмотрение находящихся в процессе рассмотрения вопросов. Дело направляется мировому судье с опытом проведения медиации.
В США судья обычно не может обсуждать существо дела только с одной стороной; оно обсуждаются либо со всеми сторонами, либо ни с одной из сторон.
Помимо встреч с каждой из сторон мировой судья также проводит встречу сразу со всеми участниками и обсуждает с ними дело. При этом обязательно присутствие тех лиц, которые принимают окончательное решение об урегулировании дела.
В процессе обсуждения стороны открыто говорят о своих сильных и слабых сторонах. При неудачном исходе медиации мировой судья должен взять самоотвод, поскольку ему стала известна информация, являющаяся конфиденциальной".
Новые тенденции международного коммерческого арбитража
Выступления российских представителей были более научны и сложны, нежели доклады их иностранных коллег. Так, арбитр Международного коммерческого арбитражного суда при ТПП РФ Нина Вилкова свой доклад посвятила защите интересов участников международных коммерческих контрактов.
Она пояснила, что очень важной для защиты интересов участников международных контрактов является возможность выбора применимого права. Вилкова обратила внимание зала на интересную новую тенденцию, которая все чаще встречается в практике иностранных центров международного коммерческого арбитража — распространение арбитражного соглашения на лиц, не участвующих в таком соглашении.
Несмотря на то, что многие годы был традиционным подход, состоящий в том, что лица, не подписавшие арбитражное соглашение или не выразившие иным путем свое согласие на участие в процессе, не связаны таким соглашением, эта традиция, по словам Вилковой, меняется.
Она выделила два способа реализации новой практики. Во-первых, арбитрами применяется теория "alter ego" или теория "проникновения за корпоративный занавес", согласно которым не участвующее в арбитражном соглашении лицо, но имеющее капитал или иное влияние в юридическом лице, участвующем в арбитражном соглашении, признается участником такого арбитражного соглашения, и оно привлекается к участию в деле (даже без его согласия).
Во-вторых, принцип раздельной имущественной ответственности юридического лица и его учредителя (в том числе государства) не признается составом арбитража и орган государства, создавший такое юридическое лицо или имеющее в нем капитал или иным образом влияющее на деятельность этого юридического лица, признается участником арбитражного разбирательства, хотя оно такого согласия не давало.
Либерализация российской судебной практики
Главный консультант управления частного права ВАС Михаил Церковников свое выступление посвятил актуальным вопросам разрешения споров, вытекающих из договора аренды.
По его мнению, на примере договора аренды хорошо видно развитие судебной практики по договорным спорам и движение от строгого формализма даже в отношении сторон к приоритету содержания договора и защите принципа свободы договора. Он также сделал вывод, что в части споров из договоров аренды в судебной практике имеет место либерализация подхода к неформализованным соглашениям и дифференциация чисто-обязательственного эффекта и эффекта против третьих лиц.
Форс-мажор и нелогичные действия органов государственной власти
Председатель 8-го Арбитражного апелляционного суда Людмила Литвинцева рассказала коллегам о форс-мажоре в практике заключения коммерческих контрактов и о том, как такие условия трактуют арбитражные суды.
Она пояснила, что категория форс-мажора существует практически во всех правопорядках. Однако в правовых системах наблюдаются расхождения с точки зрения используемой терминологии и содержания, вкладываемого в данное понятие. Например, в российском праве используется понятие "непреодолимая сила", в странах общего права – "тщетность" договора, или фрустрация. Европейское законодательство, как правило, оперирует термином "форс-мажор", но не дает его определения и зачастую не закрепляет перечень его признаков.
Литвинцева назвала ряд признаков, которым должно отвечать обстоятельство, признаваемое форс-мажором: чрезвычайность, внешний характер обстоятельства и его непредотвратимость.
Она также сделала оговорку, что одно и то же событие в зависимости от времени, места исполнения контракта и особенностей стороны договора может как стать для нее непреодолимой силой, так и не являться ею. "Поэтому форс-мажорную оговорку целесообразно формулировать с учетом специфики исполнения контракта, в том числе, географических, климатических и иных особенностей территории, на которой будет исполняться контракт", — подытожила Литвинцева.
Она также пояснила, что финансовый кризис суды не расценивают как форс-мажор: "Как правило, кризис относят к финансовым рискам сторон, хотя отдельные его последствия могут быть квалифицированы в качестве препятствий вне контроля в том случае, если они кардинально влияли на возможность исполнения обязательства".
Литвинцева коснулась и другой проблемы в своем выступлении: "На практике стороны контракта зачастую включают в круг обстоятельств форс-мажора обстоятельства, не обладающие такими признаками, „перегружают“ контракт либо стандартным перечнем обстоятельств, либо перечнем обстоятельств, вероятность наступления которых при исполнении данного контракта стремится к нулю. В качестве небольшого отступления можно привести забавные и совершенно излишние с правовой точки зрения формулировки обстоятельств форс-мажора, которые встречались в договорах, например: „нелогичные действия органов государственной власти“, „крах мировой экономической и финансовой системы“, „военные действия в космосе и за его пределами“".
Литвинцева обратила внимание, что расширительное толкование обстоятельств непреодолимой силы неприемлемо: "Слишком широкие формулировки условий освобождения от ответственности ослабляют правовую силу договорных обязательств, что вряд ли соответствует интересам делового оборота и всех его участников".
