ПРАВО.ru
Актуальные темы
17 ноября 2015, 14:08

Верховный суд использовал принцип свободы договора

Верховный суд использовал принцип свободы договора
Фото с сайта www.rstnw.ru

Экономколлегия ВС, руководствуясь разъяснениями ВАС о свободе договора, решила, что стороны вправе предусмотреть в договоре плату за досрочный и немотивированный отказ от него. Юристы такой подход разделяют, но три нижестоящие инстанции посчитали иначе: компенсация была названа штрафом, а значит, противоречит правовой природе неустойки.

Месяц назад экономическая коллегия Верховного суда РФ подтвердила возможность установить в договоре аренды компенсацию за его досрочное и немотивированное расторжение (См. "ВС подтвердил законность компенсации за досрочное расторжение договора"). Сделала она это в рамках спора ООО "Меркатор Калуга", арендатора нежилого помещения в Калужской области, и его арендодателя ООО "Боровский завод агропластмасс" (далее – Завод) (№ А40-53452/2014). Такой подход ВС Константин Галин, старший юрист "Некторов, Савельев и партнеры", считает очень актуальным в современных условиях кризиса. "Арендодатели пытаются удержать существующих арендаторов путем снижения арендных ставок, но взамен хотят гарантировать длительный срок аренды или получить компенсацию за немотивированное расторжение договора", – поясняет он.

"Противоречит правовой природе неустойки…"

Сам спор начался с того, что в апреле 2012 года стороны заключили договор аренды сроком на пять лет, по условиям которого "Меркатор Калуга" заплатил Заводу 1,771 млн руб. задатка. При этом в договоре контрагенты зафиксировали, что эта сумма не является платежом аренды за первые месяцы, а "удерживается арендодателем в качестве гарантии надлежащего выполнения обязательств арендатором". Так, если "Меркатор Калуга" захочет расторгнуть договор до истечения его срока по специально не оговоренным причинам, то Завод оставляет задаток себе "в качестве штрафа". При этом если от сделки откажется Завод, то он должен будет возвратить задаток в двойном размере.

По "досрочному" сценарию все и произошло: В начале 2014-го "Меркатор Калуга" расторг договор по своей инициативе, а Завод, в свою очередь, удержал задаток. Однако, по мнению "Меркатор Калуга", односторонний отказ от исполнения сделки – не основание для применения меры ответственности в виде штрафа. Компания пошла оспаривать условие договора в суд и добилась своего: положение было признано недействительным.

Штраф за отказ от сделки все три инстанции квалифицировали как неустойку, установив, что он противоречит ее правовой природе – "как меры ответственности, применяемой за нарушение гражданских прав". Досрочное расторжение договора в одностороннем порядке не является гражданско-правовым нарушением (ненадлежащим исполнением обязательств), а обусловлено реализацией арендатором предоставленного договором права, рассудили суды, а значит, установленный "механизм расторжения договора" противоречит нормам гражданского законодательства.

Норма без запрета должна рассматриваться как диспозитивная

Но такой подход поправил ВС, куда этот спор дошел по жалобе Завода: все акты нижестоящих инстанций экономколлегия (Елена Борисова, Елена Золотова и Ольга Киселева) отменила и в иске "Меркатор Калуга" отказала.

Свои мотивы тройка ВС объяснила в недавно опубликованном определении. В первую очередь судьи сослались на ст. 421 Гражданского кодекса РФ, где закреплен принцип свободы договора, а также на статьи 619, 620 этого закона [досрочное расторжение договора по требованию арендодателя/арендатора], которые, как отметили они, не содержат запрета на досрочное расторжение по иным основаниям – не предусмотренным в этих нормах. Таким образом, стороны вправе установить и основания, и условия для преждевременного отказа от сделки, рассудила экономколлегия: в частности, обусловить право на односторонний отказ от обязательства необходимостью выплаты определенной денежной суммы другой стороне, как это и было в случае с Заводом и "Меркатор Калуга".

Ошиблись нижестоящие инстанции и в квалификации спорной суммы, рассудила экономколлегия. Это не неустойка, а компенсация, которая должна быть выплачена одной из сторон при отказе от договора, поясняется в определении ВС. И то, что именуется она в договоре штрафом, не изменяет ее сути – дать любой стороне возможность расторгнуть договор без объяснения причин, а не привлекать к ответственности.

Сослались судьи ВС и на постановление Пленума Высшего арбитражного суда РФ от 14 марта 2014 года № 16 "О свободе договора и ее пределах", согласно которому если норма не содержит явно выраженного запрета на установление условия договора, отличного от предусмотренного в ней, и отсутствуют критерии императивности, то она должна рассматриваться как диспозитивная. В этом случае отличие условий договора от содержания этой нормы само по себе не может служить основанием для признания их недействительными. Поскольку же ГК РФ допускает любые способы обеспечения обязательств, то и нет оснований для признания недействительным спорного положения договора аренды между Заводом и "Меркатор Калуга", которое направлено на обеспечение исполнения арендатором его условий и гарантию законных интересов арендодателя, сделала вывод "тройка".

Акцентировала внимание экономколлегия также на том, что договор аренды был подписан контрагентами без замечаний и возражений со стороны "Меркатор Калуга". И соответственно, рассудила "тройка", заявление компании о недействительности спорного условия после направления уведомления о досрочном расторжении без указания каких-либо мотивов направлено на неисполнение возникшего между сторонами обязательства.

Новый принцип эстоппель

Это определение экономколлегиии – значимый шаг в сторону либерализации российского обязательственного права, считает Галин. ВС поддержал общую позицию Пленума ВАС о механизме определения императивного или диспозитивного характера нормы ГК, исходя из цели законодательного регулирования, а не из буквального прочтения формулировки нормы закона, говорит он. Кроме того, экономколлегия применила новый для российского гражданского права принцип эстоппель, считает Галин. "ВС указал, что довод о недействительности условия о плате за немотивированное расторжение договора направлен на неисполнение возникшего между сторонами обязательства, поскольку, заключая договор, арендатор знал об этом условии, но не сделал каких-либо замечаний или возражений", – поясняет он.

Поддерживает подход экономколлегии и Юлия Боброва, юрист судебно-арбитражной практики адвокатского бюро "Егоров, Пугинский, Афанасьев и партнеры". Она отмечает, что сейчас возможность установить плату за отказ от договора прямо предусмотрена в ГК РФ – в п. 3 ст. 310 новой редакции, действующей с 1 июня 2015 года. "Этот институт заимствован из иностранного права при реформе ГК и ориентирован на соблюдение баланса интересов сторон при одностороннем отказе от договора, который обычно заявляется в случае нарушения договора контрагентом", – рассказывает она. ВС счел возможным применить правила, сложившиеся в деловом обороте и поддержанные законодателем, а в качестве обоснования использовал принцип свободы договора, комментирует Артем Кукин, партнер "Инфралекс".

Плата за расторжение (break-up fee) является важным правовым инструментом, широко используемым в странах с развитой рыночной экономикой, делится также Павел Хлюстов, руководитель департамента по разрешению судебных споров коллегии адвокатов "Барщевский и партнеры". "Но позиция нижестоящих судов свидетельствует о том, что большинство наших судей пока не готово адекватно воспринимать общепринятые в мировой коммерческой практике инструменты договорного права", – сокрушается он.