Европейский суд по правам человека рассмотрел два дела, инициированные по жалобам против России. Недружелюбные по отношению к людям с ограниченными возможностями условия жизни в колонии Страсбургский суд приравнял к пыткам, а вот кризисному менеджеру, арестованному судом по делу о мошенничестве, доказать, что такая мера была слишком жесткой, не удалось.
Зимин против России (no. 48613/06)
Предыстория. После того как 23 декабря 2002 года Арбитражный суд Ульяновской области признал компанию ЗАО "В.Т." (полное название в тексте решения ЕСПЧ не приводится) неплатежеспособной, заявитель — Владимир Зимин — был назначен ликвидатором фирмы. После следственной проверки в июне 2005 года Зимину были предъявлены обвинения в мошенничестве, предположительно совершенном во время его пребывания в должности кризисного управляющего, и хищении в виде продажи недвижимости компании третьим лицам.
Следователь послал телеграмму Зимину с просьбой явиться для получения официальных обвинений. Самого Зимина не было дома, а находившиеся в тот момент в квартире люди не пустили почтальона и отказались расписаться в получении телеграммы. Жена и родственники обвиняемого на расспросы полиции заявили, что не знают о месте пребывания Зимина. В апреле 2006 года его объявили в розыск, а уже в конце месяца Зимин был задержан в Москве, откуда его перевезли в Ульяновск. По ходатайству следователей обвиняемого арестовали, это случилось 30 апреля 2006 года. Срок предварительного заключения неоднократно продлевался. Приговором суда, оглашенным 29 декабря 2006 года, подсудимый был освобожден от обвинений в хищении, но признан виновным в мошенничестве. Зимин получил 13 месяцев заключения и штраф в размере 50 000 рублей. Сразу после этого Зимина выпустили на свободу — суд постановил считать наказание отбытым, таким образом, он пробыл в заключении восемь месяцев.
Позиция заявителя. Зимин уверен, что суд мог назначить более мягкую меру пресечения, поскольку следователи не представили достаточных оснований для ареста. В своем заявлении он настаивал на нарушении п. 3 ст. 5 Европейской конвенции о правах человека, гарантирующего каждому арестованному право на разумный срок ожидания начала судебного разбирательства и право быть освобожденным от предварительного тюремного заключения, если есть иные гарантии, что обвиняемый появится в суде. Обстоятельства дела, по мнению Зимина, не давали суду оснований думать, что он скроется. Он объяснил, что в Москве — как раз в тот момент, когда его вызвал к себе следователь — он оказался случайно. Заявитель недоумевал, почему его поездку сочли побегом, ведь тогда суд еще не ограничивал свободы его передвижений.
Позиция государства-ответчика. Представители России считали арест Зимина оправданным. Несмотря на положительную оценку характера обвиняемого и наличие у него двух малолетник детей, суд не увидел другой возможности обеспечить присутствие обвиняемого в суде, кроме предварительного заключения. Такое решение было обосновано тяжестью преступления, за которое Зимин мог получить срок, превышающий два года, а также тем, что его имя уже однажды попало в список людей, находившихся в розыске.
Решение ЕСПЧ. ЕСПЧ согласился с тем, что тяжесть преступления, в котором обвинялся Зимин, дало основание Ульяновскому суду рассматривать арест как обоснованную меру. Во время принятия решения о третьем продлении предварительного заключения (19 июля 2006 г.) судья упомянул, что Зимин находился в розыске. Таким образом суд обосновал опасения, что подсудимый может скрыться. В других аналогичных случаях напрямую об этом факте не упоминалось, но при учете всех обстоятельств дела возможность побега представлялась вполне реальной. ЕСПЧ обратил внимание на то, что расследование по делу Зимина было завершено за четыре месяца, а это нормальный срок для подобной процедуры. Таким образом, решение о предварительном заключении Зимина было оправданным, нарушения положений Конвенции в деле не обнаружено.
Семихвостов против России (no. 2689/12)
Предыстория. Жалоба жителя Петербурга Александра Семихвостова касается условий, в которых ему приходилось жить в исправительной колонии. В феврале 2001 года Солнечногорский городской суд Московской области признал заявителя виновным в пытках и непреднамеренном убийстве, приговорив его к 13,5 года заключения. До этого, в 1999 году, Семихвостов ослеп на левый глаз, при этом правый глаз тоже не сохранил стопроцентного зрения. Еще раньше, в 1984 году, заявитель получил статус инвалида третьей группы. В 2001 году, во время заключения в ИК-1 в Мордовии, он был избит охранниками и получил повреждения позвоночника, в итоге Семихвостов был вынужден пользоваться костылями. Из-за неправильного лечения здоровье заключенного ухудшилось, в результате чего нижние конечности оказались полностью парализованы, и Семихвостов не смог передвигаться без инвалидного кресла. Из ИК-1 он был перемещен в ИК-7, а потом в ИК-11. В январе 2013 года Семихвостов был освобожден. Его доставили в Петербург, где у него к тому времени не было ни жилья, ни семьи. Ему удалось найти приют в благотворительной организации, где он пребывает до сих пор.
Позиция заявителя. Заявитель утверждал, что условия в месте его содержания, в ИК-11, не давали возможности человеку с ограниченными возможностями нормально осуществлять ежедневную деятельность. Территория не была рассчитана на передвижение в инвалидной коляске, а личное пространство было сильно ограничено, поскольку в бараке помещалось 90 человек. Семихвостову приходилось просить помощи других заключенных для того, чтобы воспользоваться уборной, а это было не только унизительно, но и требовало оплаты сигаретами или деньгами, иначе никто помогать не хотел. Принимать душ тоже было затруднительно, поэтому заявитель делал это только раз в месяц, когда кто-нибудь соглашался ему помочь. Добраться до столовой Семихвостов не мог, и ему приносили пищу другие заключенные. В ноябре 2010 года он не ел неделю, потому что еду приносили в грязной посуде. В декабре 2011 года Семихвостову дали первую группу инвалидности, когда у него диагностировали параплегию (паралич конечностей). Чтобы решить, в состоянии ли он дальше отбывать заключение, власти поместили его в больницу при колонии для обследования, однако, по словам заявителя, никакого обследования проведено не было, и через какое-то время он вернулся на прежнее место. Заключенный неоднократно обращался в различные органы власти с жалобами, но никаких результатов это не принесло.
Позиция государства-ответчика. Полагаясь на свидетельства начальника ИК-11, представленные им фотографии места содержания заявителя и письменные утверждения других заключенных, правительственные юристы сделали вывод, что условия были вполне приемлемыми, а заявитель просто был склонен преувеличивать недостатки колонии. Представители России сообщили, что Семихвостов по прибытии в ИК-11 еще мог ходить, но скрыл этот факт от властей. Помещение было приспособлено для проживания в нем человека с ограниченными возможностями, так что внутри этого помещения заключенный мог свободно перемещаться. В общем бараке находилось не 90, а 70 человек, и между койками заключенных сохранялось пространство около двух метров. Постель заявителя стояла в углу, возле окна, и от нее до другой койки расстояние составляло примерно 1,2 м. Власти предоставили заявления других заключенных, утверждавших, что они охотно и безвозмездно оказывали помощь заявителю при необходимости. Как видно из свидетельств начальника ИК-11, в течение всего периода заключения Семихвостов ел в кухне при общей спальне. Горячая и прошедшая медицинскую проверку еда доставлялась ему ежедневно другими заключенными, и он никогда от нее не отказывался. В декабре 2011 года Семихвостов подал прошение об освобождении по состоянию здоровья, а для этого требовалось пройти обследование в больнице. Однако сам заключенный от обследования отказался, мотивируя это тем, что не доверяет тюремным врачам, от которых уже однажды получил неправильное, по его мнению, лечение. Помимо этого власти указали на то, что Семихвостов не использовал все национальные правовые ресурсы, поэтому в принципе не имел права обращаться в ЕСПЧ.
Решение ЕСПЧ. ЕСПЧ согласился, что заявитель прошел не все инстанции российского судопроизводства, но здесь стоило сосредоточиться не на формальной стороне вопроса, а на реальной эффективности правосудия. Страсбургский суд посчитал, что заявитель предпринял достаточно попыток воспользоваться национальными инстанциями, неоднократно обращался в различные властные органы. Власти были осведомлены о ситуации в колонии, но не предприняли шагов для улучшения условий. Таким образом, отсутствие достаточной государственной поддержки является нарушением ст. 13 Конвенции (право на эффективное средство правовой защиты). Евросуд согласился с мнением Семихвостова о том, что территория колонии не давала возможности заявителю, прикованному к инвалидному креслу, перемещаться без посторонней помощи. Заключенному не были обеспечены условия для нормальной ежедневной жизнедеятельности, а администрация колонии не оказывала ему помощи. ЕСПЧ пришел к выводу, что имело место бесчеловечное и унизительное обращение, что составляет нарушение ст. 3 Конвенции.
Заявитель требовал 40 000 евро в счет нематериального ущерб. Суд постановил выплатить Семихвостову 15 000 евро плюс 1500 евро на покрытие судебных издержек.
