Если заемщик не в состоянии выплачивать долг по ипотеке, банк лишает его квартиры. Но может получиться и так, что банк заберет жилое помещение, сохранив долговые обязательства – например, если ипотека была валютной, а сумма взыскания оказалась больше стоимости жилья. Насколько такое решение справедливо, решала Коллегия по гражданским делам Верховного суда.
В августе 2007 года жительница Самары Ольга Черняева заключила с "Банком Москвы" ипотечный договор сроком на 20 лет, сумма кредита по которому составила 83 740 швейцарских франков. По-видимому, обязательства заемщика она не выполняла, в связи с чем Ленинский районный суд Самары 10 июля 2009 года взыскал с Черняевой в пользу банка 86 418,93 швейцарского франка по курсу ЦБ на день исполнения, а 6 июня 2011 года (дело № 2-2027/2011) – еще 12 137,99 франка. Взыскание было обращено на квартиру, которую женщина приобрела на заемные средства. Однако продать ее на торгах не удалось, после чего банк согласился оставить жилое помещение за собой и 26 сентября 2013 года зарегистрировал право собственности на него. Черняева посчитала, что после этого ничего банку не должна, и обратилась в Ленинский райсуд с иском о признании кредитных обязательств прекращенными (дело № 2-4608/2014).
Отдать банку квартиру и остаться в должниках
Суд в удовлетворении требований отказал. Во-первых, в силу п. 5 ст. 61 закона "Об ипотеке (залоге недвижимости)", если залогодержатель оставляет за собой предмет ипотеки, которым является принадлежащее залогодателю жилое помещение, а стоимости жилого помещения недостаточно для полного удовлетворения требований залогодержателя, задолженность по обеспеченному ипотекой обязательству считается погашенной и обеспеченное ипотекой обязательство прекращается. При этом, согласно ст. 59.1 ФЗ "Об ипотеке (залоге недвижимости)", стороны ипотечного договора вправе установить положение о том, что залогодержатель может оставить за собой заложенное имущество при обращении взыскания на предмет ипотеки как во внесудебном порядке, так и по решению суда с учетом требований, содержащихся в пп. 2 и 3 ст. 55 настоящего Федерального закона.
Однако, как указала судья Ольга Гороховик, Черняева и "Банк Москвы" такой пункт в договор не включили: ст. 59.1 закона об ипотеке была введена в действие только Федеральным законом от 6 декабря 2011 года № 405-ФЗ, а в соответствии со ст. 4 ГК РФ акты гражданского законодательства не имеют обратной силы и применяются к отношениям, возникшим после введения их в действие.
Во-вторых, обращение взыскания на квартиру проводилось не в рамках "ипотечного" закона, а в порядке, предусмотренном ст. 87 ФЗ "Об исполнительном производстве". То есть имущество должны были продать с публичных торгов, но ничего не вышло, поэтому взыскатель и оставил квартиру себе. В-третьих, суд исходил из того, что размер неисполненного обязательства на момент регистрации права собственности банка на квартиру превышал стоимость заложенного имущества, определенную на момент возникновения ипотеки – 98 557 франков против 83 740 франков. При этом отдельно указывалось, что размер задолженности определен с учетом курса франка к рублю на 26 сентября 2013 года, когда было исполнено решение суда. Гороховик посчитала, что указанные обстоятельства исключают возможность считать задолженность погашенной. Апелляция согласилась с такой позицией и засилила решение.
Размер взыскания должен быть равен размеру кредита
Однако в Коллегии по гражданским делам Верховного суда РФ, куда обратилась Черняева (дело № 46-КГ15-12), посчитали иначе: тройка судей под председательством Сергея Асташева пришла к выводу, что п. 5 ст. 61 закона об ипотеке "подлежит применению к настоящему спору, поскольку решение об оставлении квартиры за собой банком было принято в период ее [статьи] действия". Вывод судов о том, что стороны при этом должны были включить в договор пункт о возможности оставления заложенного имущества у залогодержателя коллегия посчитала ошибочным.
Неверно, по мнению судей ВС, было установлено и соотношение стоимости жилого помещения и размера предоставленного на его покупку кредита. Согласно п. 5 ст. 61 "ипотечного" закона, стоимость заложенного имущества определяется на момент возникновения ипотеки. "Под размером обеспеченного ипотекой обязательства следует понимать сумму предоставленного кредита на тот же момент без учета начисленных впоследствии процентов за период пользования кредитом. Однако судом апелляционной инстанции положения п. 5 ст. 61 Федерального закона "Об ипотеке (залоге недвижимости)" были истолкованы и применены неправильно, так как сравнивался размер задолженности по кредиту на момент обращения взыскания на предмет ипотеки и стоимость предмета залога на момент возникновения ипотеки", – сказано в определении ВС. Как следует из установленных судом обстоятельств, на момент заключения кредитного договора 15 августа 2007 года стоимость квартиры, согласно договору купли-продажи от этой же даты, как предмета ипотеки составляла 1,774 млн руб., что было равно размеру предоставленного кредита по курсу ЦБ РФ на момент заключения кредитного договора.
То, что квартира поступила в собственность банка в соответствии с положениями закона об исполнительном производстве, а не закона об ипотеке, основанием для отказа в удовлетворении требований не является, "поскольку указанными законами порядок обращения взыскания на заложенное имущество в соответствии с решением суда, в том числе основания и порядок оставления залогодержателем предмета ипотеки за собой, являются аналогичными", указал суд. Апелляционное определение было отменено, дело направили на новое рассмотрение в Самарский областной суд (дело № 33-12467/2015). В этот раз апелляция исковые требования Черняевой удовлетворила, опираясь на доводы определения Верховного суда.
