Новости ПМЮФ
16 мая 2019, 18:39

Вспомогательные репродуктивные технологии: восприятие в обществе, признание в законодательстве

Можно ли рассматривать эмбрион как субъект правовых отношений, наделенный правами, как любой человек, или же он может выступать лишь как объект права: продаваться, покупаться, наследоваться, делиться, уничтожаться? Кем с правовой точки зрения являются биологические родители, обратившиеся к услугам суррогатной матери? Отыскать ответы на эти непростые вопросы и выработать подходы к нормативному регулированию сферы вспомогательных репродуктивных технологий (ВРТ) попробовали эксперты на площадке IX Петербургского Международного Юридического Форума.

В дискуссии приняли участие председатель судебного состава по семейным делам и делам о защите прав детей Верховного суда Российской Федерации Александр Кликушин, президент Российской Ассоциации репродукции человека (РАРЧ) Владислав Корсак, профессор Уральского государственного юридического университета Аркадий Майфат и председатель комитета по социальной политике Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации Валерий Рязанский. Модератором выступила исполняющая обязанности председателя совета (руководителя) Исследовательского центра частного права имени С.С. Алексеева при Президенте Российской Федерации Лидия Михеева.

Открывая дискуссию, Лидия Михеева обозначила несколько основных проблем, которые назрели в обществе в области ВРТ. Она указала на то, что российским законодательством вспомогательные репродуктивные технологии регулируются недостаточно: с одной стороны это дает поле для бурного развития ВРТ, с другой – оставляет лакуны и существенные вопросы, в том числе и морально-этического характера. «Отсутствие ограничений и дозволение по умолчанию повлекло неосознанное отношение в нашем правопорядке к эмбриону, изготовленному in vitro, к генетическому материалу, отделенному от тела человека, как к вещам. Прослеживается подход: нет никакой разницы между яйцеклеткой, которая извлечена из тела женщины и волосами, которые вы отрезали и продали в парикмахерскую. С точки зрения гражданского оборота и то, и другое – обычные вещи. Однако вещи это не тождественные, и, возможно, биологический материал должен быть ограничен в обороте или, по крайней мере, рассматриваться как вещь с особым режимом. Еще сложнее, и с точки зрения морально-этической, и с экзистенциальной, нашему правопорядку дать ответ на вопрос, является ли вещью эмбрион, изготовленный для дальнейшего использования и хранящийся некоторое, порой очень долгое, время в криокамере, до того, как он попал в организм женщины, начал развиваться и стал частью ее организма. Должен ли он рассматриваться как обычная вещь, работают ли эти правила в отношении эмбриона?», – сказала Лидия Михеева.

При этом она подчеркнула, что экстракорпоральное оплодотворение распространено в России, имеет место даже ЭКО-туризм, когда люди специально приезжают в РФ, чтобы провести процедуру. Эксперт напомнила, что ЭКО входит в перечень медицинских услуг, доступный российским гражданам по ОМС, в рамках выделяемых государством квот.

Также она затронула одну из самых острых проблем в этой области, имеющих место в России на сегодняшний день: правовыми аспектами суррогатного материнства. «Юридически обеспечить защиту интересов генетического родителя, обращающегося к услугам суррогатной матери, невозможно. Что бы мы ни говорили о природе договора, заключенного с суррогатной матерью, какие бы это ни предусматривало концепции – результатом этого договорного правоотношения должны быть одновременно два обстоятельства: первое – фактическая передача ребенка, второе – государственная регистрация рождения ребенка с указанием генетических родителей в качестве заказчиков. На данный момент невозможно обеспечить в условиях российского правопорядка этих двух результатов. В нашем правопорядке соглашение о суррогатном материнстве рассматривается как соглашение с суррогатной матерью, как будто бы в этом не участвует медицинское учреждение. Однако в тех случаях, когда люди, желающие завести ребенка, обращаются именно к клинике, мне кажется, юридических гарантий достижения нужного результата могло бы быть значительно больше», – подчеркнула исполняющая обязанности председателя совета (руководителя) Исследовательского центра частного права имени С.С. Алексеева при Президенте РФ. 

Президент Российской Ассоциации репродукции человека (РАРЧ) Владислав Корсак отметил, что в современной России правовых проблем с ВРТ нет, за исключением суррогатного материнства. Все остальное, добавил он, – естественные процессы, и называть их искусственными некорректно. Глава РАРЧ также добавил, что запрещать подобные процедуры не нужно, равно как и запрещать аборты. Кроме того, Владислав Корсак привел данные ежегодных отчетов российских репродуктивных клиник, согласно которым, с 1995 года в России проведено более 768 тысяч циклов ВРТ, причем более 120 тысяч – только за последний год. Среди европейских стран Россия по этим цифрам уступает только Испании, однако, Корсак уверен, что фактически РФ обходит всю Европу: поскольку не все репродуктивные клиники страны сдают в РАРЧ свои отчеты. В мире же, по словам эксперта, Россия является третьей по количеству циклов ВРТ после Японии и США. «При этом только чуть более 1% – это суррогатное материнство. Появились возможности, растет количество квот по ОМС», – отметил Владислав Корсак. 

Профессор Уральского государственного юридического университета Аркадий Майфат, в свою очередь, указал на то, что эмбрион нельзя считать субъектом права. Это, безусловно, объект правоотношений, считает ученый, однако необходимо придать ему особый статус, создать специальный правовой режим. По его мнению, эмбрион не может быть предметом раздела между супругами, наравне с имуществом. Лилия Михеева отметила, что, проблемы в сфере ВРТ есть и в сфере наследственных прав, и в области регистрации рождения ребенка с помощью суррогатной матери. В качестве примера она предложила рассмотреть такую ситуацию: супружеская пара умирает и завещает свое имущество еще не родившемуся ребенку, который в виде эмбриона хранится в криокамере. Если мы воспринимаем его как объект права, то не можем даже наделить его правом наследования, если же допустить, что для эмбриона была найдена суррогатная мать, при рождении необходимо будет указать, что именно умершая пара является его родителями, чтобы он вступил в права наследования. Все эти нюансы в российском законодательстве сейчас не предусмотрены и не описаны. 

Председатель комитета по социальной политике Совета Федерации РФ Валерий Рязанский рассказал о том, что в ближайшем будущем сенаторы внесут в Государственную Думу законопроект, регламентирующий подобные ситуации. «Мы предлагаем предоставить право быть родителями мужчинам и женщинам, как состоящим, так и не состоящим в браке, а также одиноким женщинам, предлагается признавать и записывать родителями ребенка, рожденного от суррогатной матери», – пояснил Валерий Рязанский, отметив, что для возникновения данных прав предполагается использовать нотариально удостоверенный договор между клиникой и будущими родителями. 

Председатель судебного состава по семейным делам и делам о защите прав детей Верховного суда РФ Александр Кликушин указал, что ВРТ должны применяться по медицинским показаниям, сегодня же, считает он, все чаще к этим технологиям прибегают состоятельные люди по «прихоти». Как и предыдущие участники дискуссии, он поддержал отсутствие должного регулирования в этой сфере. «Судьи вынуждены работать в правовом вакууме: решения нужно принимать, а правовой регламентации никакой нет», – подчеркнул судья Верховного суда РФ.

Источник: Пресс-центр ПМЮФ