- По вашим наблюдениям, много ли трансграничных споров в России в общей массе дел?
- Сейчас большинство крупных судебных споров между юридическими лицами происходят в нескольких юрисдикциях. Нередки ситуации, когда юридические лица зарегистрированы в одной стране, бенефициары находятся в другой, а активы - в третьей. Бизнес-отношения регулируются не только российским, английским, но и правом офшорных юрисдикций. В перспективе, мне кажется, все крупные экономические споры станут трансграничными.
- Чем ваша фирма отличается от других?
- Мы решаем задачу клиента глобально: видим картину целиком, а не только промежуточные цели. Благодаря постоянно действующему офису в Великобритании мы можем самостоятельно вести дела в английских судах без местных юристов - у нас есть собственные, которые, к тому же, свободно говорят по-русски.
- А есть ли разница в том, как работают юристы в разных странах?
- Конечно. На Кипре юристы работают неспешно и неторопливо, англичанам свойственен формальный подход, в иных юрисдикциях встречается "работа по понятиям". В России смотрят на текущую политику - например, подзаконные разъяснения госорганов. Российские юристы не понимают формализованного подхода английских адвокатов, а англичане - большой роли государства в России и зависимости судебной системы.
- В каких судах вы чаще всего ведете процессы и какие между ними различия?
- Большинство споров проходят в институциональных постоянно действующих арбитражах – LCIA (Лондон), NAI (Роттердам), ICC (Париж), SIAC (Сингапур). SIAC стремится «перетянуть одеяло на себя» и привлечь клиентов из Лондона, поэтому там дешевле и быстрее, по крайней мере, сейчас. LCIA - опытнее и удобнее, туда ближе ездить. Каждому регламенту арбитражного суда присущи свои особенности, которые следует учитывать при составлении арбитражной оговорки.
- Какие еще есть нюансы в международных спорах?
- Наиболее важны вопросы легализации и исполнения арбитражных решений. Например, можно получить промежуточное решение в свою пользу в Великобритании, которое, однако, будет априори неисполнимо в России. Так, у нас не легализуются обеспечительные меры, принятые другим судом, а только окончательный акт. Хорошие юристы знают все эти нюансы.
- Что вас заинтересовало в темах Петербургского юрфорума-2018?
Очень много внимания в этом году уделено цифровым технологиям в праве. Можно автоматизировать рутинные задачи, но они, по сути, являются придатком к работе юриста. Программы его не заменят. Ведь основная часть работы юриста - ситуационно-оценочная, интерпретационная. К тому же, юридическая профессия связана с осмыслением морально-этической стороны происходящего. Поэтому основная часть работы юриста останется "на ручном управлении". Это подчеркнул в своем выступлении на пленарном заседании Дмитрий Медведев.