В конце прошлого года президент Владимир Путин подписал закон о смягчении «предпринимательских» статей в УК, который сам же и вносил на рассмотрение Госдумы. Согласно принятым поправкам, уголовные дела по нескольким видам мошенничества можно прекращать, если обвиняемый возместил весь нанесенный ущерб.
Речь идет о самых мягких составах ст. 159.1–159.6 УК, которые устанавливают ответственность за мошенничество с кредитами и страховками, а также за махинации с использованием электронных платежных систем и компьютерной информации. Изменения коснулись и ответственности за мошенничество в сфере предпринимательства, которая описана в ч. 5–7 ст. 159 УК. Наказание стало мягче за некоторые случаи растраты (ч. 1 ст. 160 УК) и причинение имущественного ущерба обманным путем (ч. 1 ст. 165 УК). Избежать преследования получится, если обвиняемый возместит ущерб от нарушения авторских и патентных прав (ч. 1 ст. 146 и ч. 1 ст. 147 УК). Также закон освободит от уголовной ответственности руководителей, которые впервые не перечислили своим сотрудникам зарплату, но погасили все долги в течение двух месяцев с момента возбуждения уголовного дела (ст. 145 УК).
Новеллы расширяют и перечень уголовных разбирательств частно-публичного обвинения, когда дело возбуждается исключительно по заявлению потерпевшего и не прекращается после примирения сторон, пояснял глава комитета Госдумы по госстроительству и законодательству Павел Крашенинников. В этот перечень включат дела о преступлениях, которые не причинили ущерб интересам третьих лиц или государству: незаконное получение кредита, злостное уклонение от уплаты долгов и т.п.
Второе серьезное нововведение касается уже ст. 164.1 УПК – ужесточились требования к изъятию силовиками во время оперативных мероприятий электронных носителей информации. Изменения запрещают такие действия, если у пришедших в фирму правоохранителей отсутствует решение суда об изъятии этих материалов или постановление о назначении судебной экспертизы по ним. Также силовики смогут забрать технику, если есть риск ее использования «для продолжения криминальной деятельности» или на ней есть информация, которую владелец не имеет права хранить.
Но Дмитрий Данилов из уверен, что одного такого закона для создания «благоприятного делового климата» недостаточно. Он обратил внимание на формулировку "за исключением случая, когда на них содержатся сведения, которые могут быть использованы для совершения новых преступлений". По мнению эксперта, подобная фраза делает запрет декларативным, а правоохранительные органы будут пользоваться процитированной формулировкой, чтобы забирать электронные носители в каждом необходимом им случае.
Кто виноват
Давление силовиков на бизнес усиливается и по вине самих бизнесменов, которые иногда не прочь заручиться связями в правоохранительных органах для решения гражданско-правовых конфликтов. Тот, кто сумел привлечь на свою сторону МВД или СКР, получает преимущество в корпоративном споре, объясняет партнер Тимур Хутов. Это приводит к тому, что нормы УПК применяются крайне избирательно в первую очередь из-за коррупции, считает эксперт: «Не так важно, что является стимулом для ее проявления – незаконно переданные недобросовестным правоохранителям деньги или незаконный приказ вышестоящего руководителя, который исполняется в расчете на ответную услугу».
- Не нужно хранить переписку и документы там, где могут провести обыск и все забрать.
- Все переговоры и исполнение договоров должны фиксироваться, причем так, чтобы оппонент не мог сказать: «Я это не подписывал/подписать заставили»
- Надо привлекать юристов еще на этапе доследственной проверки, а лучше до проявления интереса со стороны правоохранителей, чтобы выявить все уголовные риски.
- Если следственные действия начались, то фиксируйте нарушения правоохранителей как в ходе доследственной проверки, так и на следствии, последовательное обжалуйте их во всех инстанциях.
- На полицию надо жаловаться в прокуратуру, на надзорный орган – в ФСБ, а на службу безопасности – в вышестоящее подразделение.
- Параллельно с силовиками собирайте информацию и доказательства по уголовному делу, проводите собственные исследования, получайте рецензии на проводимые следствием экспертизы и получайте заключения ученых в области уголовного права и процесса.
Подобные проблемы возникают еще и из-за разобщенности бизнес-сообщества, обращает внимание партнер Дарья Константинова. По ее словам, в последнее время изменились ранее устоявшиеся околозаконные (понятийные) правила ведения бизнеса. И если предпринимательское сообщество хочет прекратить тенденцию давления на бизнес с помощью незаконных уголовных дел, то лучше всего начать с себя, подчеркивает она. То есть, не нужно обращаться в правоохранительные органы с целью незаконного привлечения своего бизнес-партнера к уголовной ответственности, советует Константинова.
Давление на бизнес усиливается еще и из-за плохой экономической ситуации в стране и санкций: снижается общая платежеспособность населения, госбюджет испытывает дефицит. А казну всегда пополняли за счет купцов и промышленников, вспоминает партнер АБ Торн Сергей Токарев.
Собираемость в бюджет даже на фоне кризисных явлений в экономике возросла. Чаще всего подобное реформирование проводят в два шага: послабление налоговой нагрузки с одновременным ужесточением правил собираемости. У нас же сделан только один шаг, а второй даже в обратном направлении - НДС повысили. Бизнес не понимает, как дальше работать. Зарегулированность бизнеса в нашей стране такова, что вероятность работать с соблюдением всех созданных государством правил стремится к нулю.
Коммерческая компания как преступная группа
В последние годы по экономическим составам стали чаще применять ст.210 УК («Организация преступного сообщества»), благодаря которой любую организацию можно рассматривать как незаконную группировку. Также этот подход позволяет заручиться формально законным поводом арестовывать бизнесменов и отправлять их в СИЗО. Кроме того, такое преступление относится к особо тяжким и обвинение в нем позволит держать бизнесмена под стражей полтора года. Вместе с тем, чтобы суд признал человека виновным в совершении преступления по ст. 210, нужно учесть множество факторов. Силовикам необходимо доказать: четкую структурированность, иерархию, устойчивость, распределение ролей, транснациональность в работе преступного сообщества, наличие в составе «преступного сообщества» коррумпированных сотрудников госорганов и распределение полученных в результате незаконной деятельности средств. Перечисленные факторы суд оценивает в совокупности, подчеркивает Токарев.
Именно этот состав в прошлом году инкриминировали братьям Магомедовым и их бизнес-партнерам, которых обвиняют в хищении 2,5 млрд руб. бюджетных средств. А в январе 2019-го в создании ОПС обвинили главу холдинга «Форум» Дмитрия Михальченко. По версии следствия, бизнесмен организовал хищение бюджетных денег при реконструкции резиденции президента РФ в Ново-Огареве. Фигурантами дела о хищении более 1,5 млрд руб. являются экс-глава ФГУП «Атэкс» Андрей Каминов, его бывший заместитель Станислав Кюнер, экс-глава компании «Стройфасад» Дмитрий Торчинский, директор компании «Балтстрой» Дмитрий Сергеев, а также предприниматели Александр Родионов, Сергей Перевалов и Сергей Литвинов. Известные «преступные сообщества» на этом не закончились, так как весной этого года по той же ст. 210 УК стал проходить уже бывший министр «Открытого правительства» Михаил Абызов. По версии СКР, экс-чиновник вместе с пятью соучастниками похитил 4 млрд руб. у Сибирской энергетической компании и ОАО «Региональные электрические сети», обманув акционеров.
Весной этого года бизнес-омбудсмен Борис Титов направил руководителю администрации президента, главе рабочей группы по мониторингу и анализу правоприменительной практики в сфере предпринимательства Антону Вайно письмо, в котором попросил изменить ст. 210 УК. Сейчас эта статья может вменяться любому привлекаемому к уголовной ответственности бизнесмену. Титов попросил Администрацию президента запретить инкриминировать действия бизнесменов по этому составу, за исключением тех, кто обвиняется в производстве фальшивых денег. Правда, пока такое обращение результатов не дало.
Еще одна тенденция заключается в том, что следователь любой силовой структуры понятийно выше суда. Иначе как объяснить, что сначала две инстанции считают обоснованным отправить в СИЗО фигуранта другого громкого экономического дела главу Baring Vostok Майкла Калви, а буквально через месяц на таких же основаниях выносят решение о домашнем аресте, когда об этом попросил следователь, констатирует управляющий партнер Денис Саушкин. С другой стороны, если в деле нет политической составляющей, то правоохранители сейчас все чаще для своего удобства применяют к обвиняемым домашний арест, добавляет юрист: «Связано это исключительно с ленью следователей».
Кроме того, суды даже при очевидных промахах следствия обычно не хотят «рубить с плеча», удовлетворять жалобы защиты или выносить оправдательные приговоры, замечает адвокат, партнер Матвей Протасов: «Они предпочитают дать правоохранителям возможность «исправиться». Часто на фоне формальных отказов судов в удовлетворении жалоб защиты, следователи и прокуроры как по совпадению самостоятельно подают ходатайства, свидетельствующие о фактической капитуляции, резюмирует адвокат.
Ответственность силовиков и независимые суды
Учитывая перечисленные обстоятельства, предпринимателям чаще всего непросто защититься от нападок "силовиков". На расширенном заседании Генпрокуратуры в этом году глава ведомства Юрий Чайка констатировал, что не работает ч.3 ст. 299 УК ("Незаконное возбуждение уголовного дела против предпринимателя"), которую приняли для защиты бизнеса три года назад. По словам Чайки, ни одно преступление по этой статье так и не раскрыли. Генпрокурор подчеркнул, что их ведомство совместно с Верховным судом будет внимательно разбираться с уголовными экономическими делами, где предпринимателей признали невиновными.
- Изначально возбуждаются без надлежащего проведения доследственной проверки, сбора необходимых источников информации и документации;
- Выявляются процессуальные нарушения правоохранителей на доследственной и досудебной стадиях. В 2017 году Генпрокуратура выявила 5,1 млн. нарушений, допущенных в ходе досудебного производства органами дознания и следствия. То есть, в среднем 2,5 нарушения на одно зарегистрированное преступление.
- Не хватает квалифицированных кадров, да и просто кадров для расследований. Владимир Китсинг из объясняет это высокой загруженностью следственных органов в том числе из-за высокого уровня бюрократии.
- Низкое качество проводимых исследований и экспертиз.
Чтобы норма заработала, управляющий партнер Дмитрий Солдаткин предлагает упростить диспозицию ч. 3 ст. 299 УК. По его мнению, оттуда надо исключить указание на цель совершения преступления и на наступление общественно-опасных последствий «в виде прекращения предпринимательской деятельности либо причинения крупного ущерба». Ведь сам факт возбуждения уголовного дела в отношении бизнесмена уже несет для коммерсанта серьёзные репутационные и финансовые издержки.
Если дело возбудили, а вас задержали – кто-то уже принял волевое решение. Вы уже на шаг позади, в догоняющих. Дальше необходимо успокоиться и анализировать, кто и зачем? В спешке же можно наломать дров. Сотрудники органов будут торопить с принятием решения – сознайтесь, дайте показания, отдайте активы и т.п. Анализируйте ситуацию – лучше вас ее никто не знает. Даже профессиональный адвокат будет отталкиваться от тех сведений, которые вы ему предоставите.
Но одной такой статьи недостаточно для защиты бизнеса. По словам Хутова, необходима реально независимая судебная власть и полный фактический отказ от «палочной» системы. Кроме того, нужен адекватный механизм компенсации причиненного ущерба бизнесменам, добавляет юрист. А в законодательной сфере надо сконцентрироваться не на изменениях уголовных и уголовно-процессуальных норм, а на гражданском законодательстве, чтобы дать возможность эффективно получать доказательства для установления объективной истины в споре, резюмирует Константинова.
О том, благодаря чему еще удастся эффективно защитить российский бизнес от неправомерного уголовного преследования расскажут 16 мая 2019 года участники круглого стола "Баланс полномочий суда, прокуратуры, следствия и адвокатуры в сфере экономических преступлений: дискуссия" на Петербургском международном юрфоруме. В обсуждении примут участие глава комитета Госдумы по госстроительству и законодательству Павел Крашенинников, председатель правления Ассоциации юристов России Владимир Груздев, замминистра юстиции Вадим Федоров, вице-президент ФПА Владислав Гриб и другие.