АСГМ удовлетворил требования истца об аннулировании опционных сделок Сбербанка и АХК «Сухой». Запись об этом появилась в картотеке арбитражных дел, подробности не разглашаются, так как судебное разбирательство проходило в закрытом режиме (дело № А40-185615/2016).
Речь о сделках, заключенных между банком и холдингом в 2013–2014 годах. Согласно их условиям, «Сухой» должен был получить премию по опциону за обязательство продать Сбербанку доллары по курсу, который действовал на дату получения рублевого займа. Опцион должен был быть исполнен, если курс превысит 37–40 руб. Эту планку доллар взял осенью 2014 года. А сумма займов в рублях по опционам на конец декабря 2013 года достигла 13,47 млрд руб.
Согласно опубликованным ранее материалам дела, Сбербанк должен был списать эти средства со счета «Сухого». Но в ситуацию вмешалась столичная прокуратура. Осенью 2016 года она обратилась в Арбитражный суд города Москвы с требованием признать сделки недействительными. В иске прокуратура представляла интересы Росимущества, которое владеет контрольным пакетом акций «Сухого». В ведомстве посчитали, что последствия сделок отрицательно скажутся на интересах государства в оборонной сфере. В частности, согласно условиям опционов, Сбербанк мог потребовать с «Сухого» возместить все средства одновременно, что могло бы привести к краху холдинга. Отмечалось, что ежегодная чистая прибыль «Сухого» меньше указанных обязательств, а компания является крупнейшим оборонным предприятием. Тогда, согласившись с доводами прокуратуры, суд запретил Сбербанку списывать средства с расчетного счета «Сухого» и требовать долги до окончания судебного процесса. Сбербанк подавал апелляцию и кассацию, но решения инстанций сошлись.
В августе 2017 года Сбербанк попытался разрешить затянувшийся спор, направив прокуратуре и «Сухому» проект мирового соглашения. По нему авиационному холдингу надлежало выплатить банку 13,5 млрд руб. в течение двух лет. А кредитная организация обязалась перечислить «Сухому» положенные по опционам 7,8 млрд руб., писали «Ведомости». 9 апреля 2019 года стало известно о решении суда в пользу холдинга.
Также в 2017 году у Сбербанка был аналогичный спор с «Транснефтью» на 67 млрд руб. по валютным опционам, заключенным в 2014 году, до резкого повышения курса доллара. Сделка перестала быть выгодной для нефтяников, и компания обратилась в суд, попросив признать соглашение недействительным (дело № А40-3903/2017). Первая инстанция пришла к выводу, что «Транснефть» не могла до конца понимать суть такого сложного фининструмента, как опционы, с которыми была связана сделка. А Сбербанку следовало разъяснить контрагенту возможные риски, однако банк этого не сделал. В итоге суд встал на сторону истца, но апелляция поддержала кредитную организацию. Спор закончился в январе 2018 года безденежным мировым соглашением.
На этапе рассмотрения спора с «Транснефтью» некоторые эксперты высказывали мнение, что решение суда в пользу нефтяников может негативно сказаться на секторе производных финансовых инструментов и его развитии. Озвучивают определенные опасения участники рынка и сейчас.
«Пока это решение только суда первой инстанции, его вряд ли можно считать практикообразующим. Но если с решением согласятся вышестоящие суды и мы увидим еще несколько таких кейсов, то заключение подобных опционов станет бессмысленным для банков. И клиенты банков не смогут хеджировать риски колебания курса», – рассказал «Право.ru» Иван Стасюк, адвокат юридической компании .
Он пояснил, что «заключение таких рисковых сделок – допустимое и нормальное явление, по крайней мере, между предпринимателями». Также, отмечает Стасюк, колебания курса валюты (в том числе резкие) – в целом явление ожидаемое. «Скачок курса 2014 года – уже третий в России (после 1998 и 2008), поэтому считать, что стороны в момент заключения договора не могли предполагать такого развития событий, не стоит», – подчеркнул юрист.
«Если сторона страхуется от падения курса (для этого и был заключен опцион), то она должна нести риски и обратного колебания курса. По общему правилу такие сделки должны сохранять силу», – считает эксперт.