Из публикаций (первая и вторая) следует, что командир воздушного судна Денис Евдокимов связался с диспетчером после взлета и запросил возврат. Он сообщил о возникновении нештатной ситуации сигналом Pan-Pan, означающим аварию, при которой есть конкретная угроза для транспортного средства и его пассажиров, но нет угрозы их жизни или самому самолету, а немедленная помощь не требуется.
«Потеря радиосвязи, самолет горит в молнии», – уточнил пилот. С земли скомандовали снижаться. «Только проблемы со связью, вас правильно понял?» – чуть позже переспросил диспетчер. «Связь и потеря автоматического управления самолетом», – поступил ответ.
Приземлиться с первого раза не удалось, хотя экипаж подчеркивал, что заходит на посадку в штатном режиме. Самолет сделал еще один круг. Вторая попытка оказалась успешной, действия летчиков постоянно координировали из диспетчерской. Однако после касания с полосой SSJ100 несколько раз подпрыгнул и загорелся. Погиб, не успев эвакуироваться, 41 человек из 78, находившихся на борту.
«Коммерсант», ознакомившийся с расшифровками, пишет, что экипаж использовал одну из самых точных и современных систем автоматического захода на посадку – по ILS, или курсо-глиссадную, которая поддерживается в том числе аэропортовым оборудованием. Система фактически строит траекторию посадки за пилота, показывая ему на приборах отклонение от нужной траектории, и тому остается лишь корректировать полет.
По факту авиакатастрофы Следственный комитет возбудил дело о нарушении правил безопасности движения и эксплуатации воздушного транспорта, повлекшее по неосторожности смерть двух и более лиц (ч. 3 ст. 263 УК). Ранее сообщалось, что среди основных версий – неисправность самолета, неблагоприятные метеоусловия, а также недостаточная квалификация пилотов, диспетчеров и лиц, проводивших технический осмотр перед вылетом.