К сожалению, в Израиле совершенно не развито дистанционное правосудие. Есть считанное количество судебных залов, которые приспособлены для проведения видео-процессов. Поэтому подавляющее большинство дел отменили. Понятно, что рассматриваются дела о продлении содержания под стражей, а также срочные политические дела.
Верховный суд рассматривает политические петиции. Например, петиции против коалиционного соглашения между двумя крупнейшими израильскими партиями и петицию против того, чтобы Биньямин Нетаньяху – нынешний премьер-министр Израиля – получил мандат на формирование нового правительства, ввиду того что против него было подано в суд обвинительное заключение, инкриминирующее ему такие правонарушения, как получение взятки и подрыв доверия.
Также Верховный суд рассмотрел и удовлетворил иск против правительства, которое уполномочило Службу общей безопасности Израиля («Шабак») отслеживать носителей коронавируса через мобильные телефоны и другие технологические средства в рамках правительственной директивы, но без соответствующего изменения закона парламентом.
Большое число заседаний по гражданским и судебным процессам (например, иски против МВД и консульств по репатриации), которые ведет наша коллегия, перенесли на неопределённый срок.
Об адвокатской практике
Адвокатские коллегии, как ни тяжело нам в этом признаваться, являются не только местами написания великих юридических документов по защите базовых прав человека, но еще и бизнесами. И поэтому на них распространяются такие же правила, которые распространяются на бизнесы со сходными характеристиками.
Когда в Израиле был введен карантин, на адвокатские офисы тоже начали распространяться определённые ограничения. Если речь идет о больших фирмах, то процент кадрового состава, который мог приезжать в офис, был понижен до 30%, а затем до 15% от общего числа сотрудников. На фирмы со штатом менее 10 приезжающих сотрудников это ограничение не распространялось.
Было введено требование по поддержанию двухметровой дистанции между сотрудниками. К счастью, для большинства адвокатских коллегий это ограничение не так актуально, потому что каждый адвокат сидит в своем кабинете, а не «друг у друга на голове».
Также работодателей обязали мерить на входе температуру у всех сотрудников, но поскольку в стране была нехватка градусников для удаленного измерения температуры, а контактными градусниками пользоваться запрещено, то это правило было изменено. Сегодня каждый сотрудник, придя на работу, должен отправить работодателю заявление о том, что у него нет температуры или других симптомов коронавируса.
Многие сотрудники работают удаленно. В нашей коллегии это касается в первую очередь тех, кто приезжает на работу на общественном транспорте. Даже если государство не запрещает перемещение на общественном транспорте, то оно ответственно перед 9 млн своих граждан, а я же несу ответственность перед своими сотрудниками, поэтому никому из них я не позволял ездить на работу на автобусе. Соответственно, в офисе находятся только те, кто приезжает на машине, а остальные работают удаленно. Технологически наша коллегия была готова к возможности удаленной работы. Наверное, была менее готова ментально. Сегодня этой ментальной готовности намного больше. Выясняется, что не так страшен черт, как его малюют. Можно общаться удаленно, а также эффективно работать из дома.
В Израиле закон не запрещает увольнять сотрудников из-за коронавируса. Более того, возможность «пересадить сотрудника с плеч работодателя на плечи государства» в лице Института социального страхования была резко облегчена. И почти 1 млн граждан Израиля отправили в так называемый неоплачиваемый отпуск, который таковым не является. Он просто оплачивается не работодателем в полном объёме, а государством – в частичном. Это не 100%, а уменьшающийся процент: чем больше зарплата, тем больше будет номинальная сумма выплаты, но тем меньше будет процент от зарплаты, который государство готово выплачивать. Но это вовсе не минимальная зарплата.
Надо сказать, что даже израильские «мастодонты» – крупнейшие адвокатские фирмы с сотнями сотрудников – отправили десятки работников в этот самый «неоплачиваемый отпуск», скорее всего, по трем соображениям. Во-первых, финансовое соображение – сокращение расходов при неизбежном падении доходов. Во-вторых, соображение связано с безопасностью и здоровьем сотрудников. Даже в очень крупных фирмах не у всех сотрудников зарплаты такого уровня, чтобы ездить на собственной машине, многие перемещаются на общественном транспорте. В-третьих, это трудовая гигиена. Если людям нечего делать, то, наверное, неправильно, чтобы они считались в этот момент работниками фирмы. Когда кризис закончится и нужно будет возвращаться к работе, легче будет перестраиваться из ситуации, когда ты в отпуске, поэтому не работаешь, чем из ситуации, когда ты якобы работаешь, но ничего не делаешь.
Юридическая система ни в какой стране не закрывает глаза на наличие коронавируса, поэтому вводятся те или иные ограничения. Но Израиль не был бы Израилем, если бы он не был совершенно особой страной и в этом контексте тоже. Дело в том, что карантин здесь был объявлен министром юстиции, который является максимально контроверсальным к системе, которую он возглавляет, – к системе судов и прокуратуре. Он это решение принял ночью, за полтора дня до даты первого заседания, когда должен был предстать перед судом наш премьер-министр.
На сегодняшний день судебный карантин заканчивается 10 мая, а на 24 мая перенесли первое заседание по оглашению обвинительного заключения против премьер-министра. Израиль начал уже выходить из карантина. Так, открыли филиалы IKEA и парикмахерские. Очень интересно посмотреть, закончится ли действительно карантин в судебной системе 10 мая или он будет продлен еще на пару недель.