Россия ведет переговоры с Нидерландами об изменении Соглашения об избежании двойного налогообложения (далее – Соглашение). Переговоры эти не могут похвастаться большими успехами. С одной стороны, очевидно, что нидерландская сторона не готова принимать российскую позицию, основанную на протоколах к соглашениям с Кипром, Люксембургом и Мальтой. С другой стороны, у России нет какой-либо альтернативы подходу в этих протоколах. Такая диспозиция заводит переговоры в тупик, а вслед за ними – и бизнес двух стран. Попытка Минфина России ободрить диалог подготовкой законодательной почвы для денонсации Соглашения большого влияния на ход таких переговоров вряд ли окажет: сторонам остро требуется найти в планируемых изменениях общие интересы. Есть ли они и к каким поворотам в изменениях готовиться бизнесу?
Почему Нидерланды?
Изменение Соглашения – результат выступления президента Российской Федерации В.В. Путина 25 марта 2020 г., в котором было сказано:
- о необходимости повысить налогообложение дивидендов;
- о борьбе с транзитным характером вывода такого дивидендного дохода.
Правительству было поручено сначала определить страны, через которые таким «транзитом» проходит наибольшее количество денежных средств.
Несколько стран были выбраны сразу – это Кипр, Мальта и Люксембург. Их общее соответствие поставленным задачам понятно, транзитный характер движения инвестиций через эти страны – достаточно распространенное явление, особенно если мы возьмем для примера Кипр. Другое дело Нидерланды – голландская юрисдикция при всем ее «холдинговом» характере не может быть прямо отнесена к числу транзитных. Даже недавнее исследование МВФ подтвердило, что эта страна является одной из лидеров реальных прямых инвестиций. Это подтверждает и статистика Банка России: колебания притока и оттока капитала в отношениях с Нидерландами почти отсутствуют, данная страна все время в плюсе, то есть ее инвестиции перекрывают отток денежных средств из России. По Люксембургу и Кипру картина за последние пару лет прямо противоположная.
Что же это означает? Как следует из сообщений Минфина России и выступления вице-премьера правительства Алексея Оверчука, Россия в первую очередь анализирует строку выбытия капитала, а не общий платежный баланс с соответствующей страной. Тем самым не проводится анализ эффективности прямых инвестиций бизнеса из другой страны (в данном случае, Нидерландов), а значит, Россия де факто не хочет выхода капитала из страны здесь и сейчас, независимо от влияния этого фактора на будущие инвестиции.
Это в том числе объясняет потенциальное появление в перечне стран Швейцарии, с которой, правда, пока переговоры не начаты.
Почему позиция России непонятна?
Неясность позиции России объясняется ее двойственностью. Защищается цель сохранения капитала внутри страны, но в то же время выбираются лица, которые в исключительном порядке могут применять пониженные ставки, как будто только они могут гарантировать не использовать выведенные из России доходы в транзитных целях.
В такой двойственной позиции каждая из сторон противоречит другой и мешает стране-партнеру (в данном случае, Нидерландам) правильно реагировать и предлагать взаимовыгодные решения.
Предложенные Россией в протоколах исключения по своей сути – упрощенные ограничения по применению льгот. Соответствующая категория также есть в Многосторонней конвенции по выполнению мер, относящихся к налоговым соглашениям, в целях противодействия размыванию налоговой базы и выводу прибыли из-под налогообложения (далее – Многосторонняя конвенция), которая ратифицирована Российской Федерацией и начала действие в отношении ряда соглашений с 1 января 2021 года.
Но в Многосторонней конвенции категории получателей, заслуживающие быть в списке исключений, иные – они гораздо шире и, что главное, везде есть существенная связь между получателем дохода с льготным налогообложением и государством его резидентства (стороны Соглашения). То есть порядок формирования лиц-исключений имеет стройную логику и базируется на плане BEPS, разработанном ОЭСР.
Например, активный частный бизнес, соответствующий всем благим целям льготных ставок в Соглашении, с точки зрения BEPS находится в протоколах в необоснованной оппозиции, так же, как и специализированные частные дочерние структуры, через которые, как правило, строится весь международный бизнес крупных публичных корпораций.
Этим объясняется отсутствие прогресса в переговорах: стороны пытаются решить разные задачи.
Чего ожидать дальше?
Насколько можно судить по комментариям Минфина России и его представителей, позиция России о минимальном применении пониженных ставок в измененных соглашениях принципиальна. Да и логика сохранения капитала в экономике страны это подтверждает. Поэтому ожидать принципиального изменения позиции в изменениях Соглашения с Нидерландами не приходится.
В свою очередь, денонсация Соглашения и двойное обложение налогом всех трансграничных операций между двумя странами более вероятны. Пока Нидерланды не готовы принимать первоначальную позицию России. Для прогресса потребуются какие-то корректировки. Если их не будет, то по риторике понятно, что Россия готова проявить принципиальность и разорвать Соглашение. Хотя хочется верить, что в правительстве РФ этого не хотят и понимают, насколько это невыгодный шаг для экономики.
Наконец, подписание протокола с определенными корректировками, чтобы в корне не отойти от уже подписанной с тремя странами позиции, возможно, самый желанный и, хочется верить, вероятный исход переговоров. Например, возможно было бы расширить положения о публичных компаниях за счет включения в их состав компаний с котирующимися депозитарными расписками, а также рассмотреть вопрос включения в состав исключений частных компаний, входящих в крупные международные группы и являющихся дочерними, полностью подконтрольными публичным компаниям, присутствующим на бирже.
Предложенные варианты развития событий носят исключительно прогнозный характер, а как будет на самом деле, мы узнаем уже скоро. В любом случае 2021 год Россия и Нидерланды проживут по старым правилам.