Патентным поверенным я стал, можно сказать, случайно: после школы я увлекся авиацией, которой мой отец посвятил многие годы. После окончания МАИ я как-то раз оказался за одним столом с патентным экспертом из Патентного управления Торгово-промышленной палаты СССР, который и убедил меня попробовать себя в новой для меня области — патентное право. Я рискнул и задержался в этой профессии скоро как на 30 лет.
Профессия патентного поверенного уникальна: каждый день встречаешься с чем-то новым, с интересными людьми — изобретателями, учеными, инженерами… Чтобы консультировать их, необходимо знать не только законодательство в области интеллектуальной собственности, но и другие дисциплины, а также сам предмет предполагаемой правовой охраны. При этом приходится считаться с тем, что и закон, и его практические аспекты регулярно изменяются. Кроме того, к внутреннему законодательству добавляется и зарубежное. Поэтому объем информации, которую приходится анализировать, огромен.
В отличие от обычного адвоката и юриста квалификация патентного поверенного проверяется не только тем, как он защищает интересы клиента в суде, но и как ведет дело в патентном ведомстве по регистрации его прав на изобретение. Задача-максимум — сделать так, чтобы никому и в голову не пришло оспаривать права изобретателя по патенту, обеспечив патентообладателю наиболее широкую правовую охрану изобретения.
В моей профессии достаточно много субъективных моментов: приходится работать с огромным количеством правовой и технической информации из разных источников и на разных языках. Зачастую совместно с судьями полагаемся на мнение технических экспертов, которые могут придерживаться разных точек зрения на одно и то же изобретение или запатентованную технологию. Из-за этого нередки случаи рассмотрения споров по патентам по всем инстанциям, например, Арбитражного суда, включая ВАС, чтобы получить нужное решение для клиента.
Сложнее всего получать патенты сегодня по техническим разработкам, которые находятся в "пограничных" областях. Например, закон четко прописывает, что патент нельзя получить на программное обеспечение. При этом многие компании вкладывают огромные деньги в софт, и предпочтительнее было бы получить патент для обеспечения исключительных прав на программное обеспечение, а не свидетельство. Как поступить? Необходимо привязать такую разработку к материальным объектам, к "железу". Скажем, прописать в заявке на изобретение, как проходит сигнал в устройстве, или как взаимосвязаны отдельные узлы системы, в которой используется этот софт. Цель — непатентоспособный объект сделать охраноспособным. Именно в этом проявляется квалификация патентного поверенного — грамотно составить заявку на патент и убедить эксперта патентного ведомства принять по ней положительное решение.
Достаточно часто приходится сталкиваться с курьезными случаями: Кулибины в нашей стране никуда не делись. Недавно, например, ко мне обратился изобретатель с разработкой нового типа самолетного крыла. Естественно, изобретение основывалось на озарении автора, а не на расчетах или научных теориях. Если закрыть глаза на абсурдность ситуации и все-таки вникнуть в детали конкретной разработки, убеждаешься, что она промышленно нереализуема. Единственный выход — не тратить на подобных "изобретателей" времени.
Идеология предоставления патентной охраны — обеспечение законного и цивилизованного оборота новых технологий и продукции на внутреннем и международном рынке. Иначе может возникнуть хаос, прежде всего экономический: все начнут копировать все, наступит коллапс инноваций, потому что вкладывать в них деньги станет невыгодным делом.
Только через патент и его коммерциализацию, например, лицензирование, можно обеспечить поступательное развитие экономики. Более того, только патент учитывает интересы всех сторон: разработчик получает правовые гарантии, а потребитель — уверенность, что продукт является новым, оригинальным и имеет определенный изобретательский уровень, отличающий его от других аналогичных товаров на рынке.
Сегодня настоящий бич для добросовестных участников рынка — "интеллектуальные пираты" и "патентные тролли". Ведь они выходят на рынок недобросовестно и наносят вред как любой другой преступный элемент и производителям оригинальной, защищенной патентами продукции, и ее потребителям. Поскольку как только у кого-то появляется собственность, в том числе интеллектуальная, так сразу появляются те, кто хочет ее отнять.
Некоторые владельцы патентов, например, швейцарские часовщики, не борются с пиратами. Слишком велика разница в цене: 10 тысяч долларов США за оригинал и 10 — за подделку. Здесь сама цена снимает все вопросы.
Конечно, есть владельцы или приобретатели патентов, которые специально кладут перспективные технические разработки под сукно, руководствуясь исключительно своими коммерческими соображениями. Можно сказать, что они тормозят прогресс, однако для меня здесь нет противоречий: собственник имеет право на такое поведение, ведь не всегда его собственность должна работать на общество.
Патенты и лицензии — приводные ремни экономики. Лидеры передовых экономик и ведущие мировые эксперты говорят, что инновации и новые технологии вытянут их страны из финансового кризиса. Причем эти инновации должны быть запатентованы. Получается, что по количеству выданных патентов можно судить о том, выходит ли та или иная страна из экономического кризиса или нет. Если мы обратимся к истории, примеров предостаточно: послевоенные Германия и Япония, лишенные природных ресурсов, за 8-10 лет за счет правильной патентной и лицензионной политики стали локомотивами мировой экономики.
Я считаю, что экономику России могут спасти только передовые технологии и инновации, а не прямые инвестиции. Деньги растворяются обычно в наших "недрах", а западный технологический и управленческий капитал при любом раскладе останется в России и будет тянуть ее экономику вперед.
