ПРАВО.ru
Юрист
16 октября 2018, 8:37

Священник, бизнесмен, актер: кем мечтали стать известные юристы

Священник, бизнесмен, актер: кем мечтали стать известные юристы
Кто-то собирался стать священником, другие задумывались о карьере журналиста или хотели построить собственную бизнес империю. Почему же выбор в итоге упал на юридическую специальность? И что стало решающим фактором при определении своего профессионального будущего? Рассказывают юристы крупных российских юрфирм, известные адвокаты, деканы ведущих российских юрфаков и чиновник.

В течение недели на сайте pravo.ru проводился опрос о студенческих мечтах наших читателей. Большинство проголосовавших хотели стать адвокатами (19,8%), следователями (16,9%), консалтерами  (14,9%) или судьями (14,9%). Меньшей популярностью пользовались должности прокурора (11,1%) и инхауса (7,3%). Почти половине опрошенных удалось претворить свою мечту в жизнь (39%). А чуть больше четверти читателей за время учебы поменяли свои изначальные планы (27,3%). Параллельно с голосованием на сайте мы собрали истории партнеров известных российских юрфирм о том, как они пришли к юридической профессии и почему на первом курсе университета мечтали совсем о другом будущем. 

Наталья Шатихина, управляющий партнер CLC, уже в 4 года решила, что станет юристом, а именно – следователем. Решающим стал сериал «Следствие ведут ЗнаТоКи», говорит она: «При этом участь криминалиста Зиночки меня совершенно не прельщала. Так что, видимо, могу считаться результатом удачного расчета Щелокова». Но не все определились со своим будущим в столь раннем возрасте. Кто-то из юристов до последнего колебался после окончания школы, выбирая, куда поступить. Сергей Пепеляев, управляющий партнер Пепеляев Групп Пепеляев Групп Федеральный рейтинг. группа Банкротство (реструктуризация и консультирование) группа ВЭД/Таможенное право и валютное регулирование (валютное регулирование) группа ВЭД/Таможенное право и валютное регулирование (таможенное право) группа Интеллектуальная собственность (консультирование) группа Интеллектуальная собственность (регистрация) группа Комплаенс группа Налоговое консультирование и споры (консультирование) группа Налоговое консультирование и споры (споры) группа Природные ресурсы/Энергетика группа Трудовое и миграционное право группа Цифровая экономика группа Экологическое право группа Антимонопольное право группа Арбитражное судопроизводство (крупные коммерческие споры: high market) группа Банкротство (споры mid market) группа Интеллектуальная собственность (защита прав и судебные споры) группа Корпоративное право/Слияния и поглощения (high market) группа Недвижимость, земля, строительство (консультирование) группа ТМТ (телекоммуникации, медиа и технологии) группа Фармацевтика и здравоохранение (фармацевтика) группа Финансовое/Банковское право группа Защита персональных данных группа Разрешение споров в судах общей юрисдикции группа Семейное и наследственное право , мечтал стать актером и подавал документы во ВГИК, но в последний момент передумал и пошел на юрфак МГУ. Тем не менее все студенческие годы, вплоть до окончания аспирантуры, он работал в молодежном вузовском театре. 

Алексей Новиков, бывший следователь СКР, а ныне партнёр Адвокатское бюро ZKS Адвокатское бюро ZKS Федеральный рейтинг. группа Уголовное право 33место По выручке Профайл компании , в старших классах школы тоже выбирал между двумя сферами: журналистикой и юриспруденцией. Меня привлекало и то, и другое, вспоминает он: «В конце 90-х как-то все переплелось, вспомнить хотя бы такие громкие дела, как убийства журналистов Дмитрия Холодова и Владислава Листьева». Юный авантюризм и любознательность мне казалось возможным удовлетворить в обеих профессиях, говорит адвокат. О журфаке мечтал и адвокат Генри Резник: «Но в Среднеазиатском госуниверситете, где я учился, специализация «журналистика» была только для национального потока, а не для русскоязычного, так что с горя решил пойти на юридический». Антона Ильина, декана юрфака НИУ ВШЭ (СПб), тянуло в юриспруденцию совсем по другой причине. В школьные годы он обожал решать интеллектуальные задачи и представлял себе, что судья занимается тем же самым, когда разбирает тот или иной спор. Вот и Павел Крашенинников, депутат Госдумы, глава комитета по госстроительству и законодательству, вплоть до 3 курса университета мечтал стать судьей. У Латыева, партнера INTELLECT (ИНТЕЛЛЕКТ) INTELLECT (ИНТЕЛЛЕКТ) Региональный рейтинг. группа Банкротство группа Интеллектуальная собственность группа Семейное и наследственное право группа Трудовое и миграционное право группа Корпоративное право/Слияния и поглощения группа Уголовное право Профайл компании , и вовсе выбор юридического вуза оказался во многом обусловлен честолюбивым юношеским максимализмом. Конкурс туда в середине 90-х был сравним с количеством желающих в театральный институт, говорит он. 

Детские представления о профессии

Мечты о будущей профессии формируются под влиянием разных факторов. На кого-то из молодых людей влияет мнение родных, другие впечатляются образами из художественных произведений. Адвокату Илье Новикову в 12 лет попалась в руки первая книжка Эрла Стенли Гарднера про Перри Мейсона (прим. ред. – произведение об успешном адвокате по уголовным делам). С тех пор будущий защитник ни дня не сомневался в том, что станет адвокатом, говорит он: «Я хотел заниматься именно уголовными делами. Мои родители это одобряли, ведь в конце 90-х юрфак и экономфак все еще считались дорогими, вымощенными золотым кирпичом». 

На Дмитрия Гололобова, приглашённого профессора университета Вестминстер, российского адвоката и английского солиситора, тоже в значительной мере повлияли именно прочитанные книги. Хотя о юристах тогда почти ничего не писали, а профессия была окутана мистическим денежным флером, подчеркивает он. Во времена нашего детства никто никаких юристов особенно не знал, подтверждает Шатихина: «Да и особого престижа профессия в целом не имела. Зато телеэкраны и книжные полки давали доступ к прекрасным детективам». Моей мечтой сразу – с первого курса университета – было заниматься юридической наукой. 

А мне нравилось заниматься сложными и абстрактными юридическими конструкциями с первого курса, признается Сергей Белов, декан юрфака СПбГУ: «Наверное, отчасти повлияло то, что мои родители работали в вузе, хотя и не в юридическом, но разговоры в семье часто шли о диссертациях, защитах, научных работах. К концу обучения мое изначальное стремление только окрепло». На мнение своего отца ориентировался и Константин Добрынин, бывший сенатор, а ныне старший партнер КА «Pen&Paper»: «Адвокатом я не собирался становиться в принципе, поскольку мой папа – полковник советской милиции и при этом выпускник ленинградского юрфака – относился к адвокатуре предсказуемо негативно. Это, в общем-то, передавалось и мне. Преступников же нельзя защищать, думал я».  

Как менялись мечты за время учебы

Но не все могут похвастаться таким твердым и уверенным выбором уже в 17 лет. За годы в университете мечты будущих юристов нередко менялись. Новые дисциплины, интересные лекторы и первая работа заставляли студентов по-новому смотреть на юридическую специальность. У Алексея Новикова окончательно сложилось понимание дальнейшего профессионального развития уже на первом курсе юрфака, когда он поработал в Юстина Юстина Федеральный рейтинг. группа Банкротство (споры high market) группа Арбитражное судопроизводство (крупные коммерческие споры: high market) группа Разрешение споров в судах общей юрисдикции под руководством Виктора Буробина. После этого я пришел к выводу, что необходимо пройти определенный путь по госслужбе, говорит адвокат: «Чтобы результативно защищать, нужно знать принцип работы госаппарата и хорошо разбираться в его нюансах». И в том же году Новиков пошел на практику в прокуратуру, рассказывает он: «А там затянуло, в общем». Резнику понадобилось на два года больше, чтобы найти свое направление в юриспруденции. Долгое время в глазах у меня был только один предмет – это волейбольный мяч, признается он: «И на занятиях я присутствовал меньше, чем заочники. Но на 3 курсе при написании курсовой работы мне попалась книга В. И. Каминской «Правовые презумпции в уголовном процессе», и я «заболел» доказыванием». Меня не очень интересовала нормативистика, а вот доказательственное право – стык юриспруденции, логики, психологии – захватило меня, говорит Резник.

У Михаила Церковникова, доцента кафедры общих проблем гражданского права ИЦЧП при Президенте РФ, все оказалось наоборот. После прослушанных на 1 курсе лекций по истории права и государства зарубежных стран он передумал становиться прокурорским работником и начал потихоньку «заряжаться цивилистикой». На втором курсе, благодаря отличным преподавателям гражданского и римского частного права, я уже четко видел себя цивилистом, вспоминает юрист: «Тогда же начал работать и впервые выступил представителем в арбитражном суде». Крашенинников тоже под влиянием прослушанных лекций и таких харизматичных преподавателей, как Сергей Сергеевич Алексеев, Вениамин Федорович Яковлев, Мария Яковлевна Кириллова, решил заниматься наукой.

Кто-то оценил все преимущества юридической практики, поработав в студенческие годы совершенно в другой сфере. Управляющий партнер КИАП КИАП Федеральный рейтинг. группа Арбитражное судопроизводство (корпоративные споры) группа Арбитражное судопроизводство (средние и малые коммерческие споры: mid market) группа Антимонопольное право группа Банкротство (споры mid market) группа Интеллектуальная собственность (регистрация) группа Комплаенс группа Международные судебные разбирательства группа Международный арбитраж группа Недвижимость, земля, строительство (споры) группа Разрешение споров в судах общей юрисдикции группа Санкционное право группа Семейное и наследственное право группа Страховое право группа ТМТ (телекоммуникации, медиа и технологии) группа Трудовое и миграционное право группа Интеллектуальная собственность (защита прав и судебные споры) группа Корпоративное право/Слияния и поглощения (mid market) группа Недвижимость, земля, строительство (консультирование) группа Уголовное право Профайл компании Андрей Корельский признается, что на первом курсе с трудом представлял, кем станет после окончания юрфака, но очень хотел купить собственный компьютер: «Не хотелось просиживать часами в библиотеке, так как интернет уже тогда существенно облегчал учебу и поиск нужной информации». Для того чтобы накопить на свою мечту, Корельский с другом после окончания первого курса поехали на два месяца каникул работать в Москву. Столица нам выдала одну из самых распространённых, но не самых желанных профессий – разнорабочий на стройке, рассказывает он: «Всё лето мы заливали бетон на участке Третьего транспортного кольца на развязке с Ленинским проспектом около памятника Юрию Гагарину и жили прямо на стройке в бытовке, сделанной из обычной бочки-цистерны». Корельский признается, что такой труд оказался непростым: «Я похудел почти на 10 кг, но на компьютер заработал и ещё больше полюбил профессию юриста, ведь уже было с чем сравнить». По-новому оценить юридическую специальность вице-президенту ФПА Светлане Володиной тоже помогла работа, которую она совмещала с учебой: «Я училась во Всесоюзном юридическом институте на заочном отделении, а параллельно трудилась в Институте судебных экспертиз». Именно сочетание работы и учебы помогло осознать, что перед юристом стоит задача не только обладать знаниями процессуального и материального права, но и понимать, как можно опровергнуть взгляд противника в споре при помощи специальных знаний, заключает она. 

А вот у Александра Молотникова, доцента, администратора Школы мастеров юрфака МГУ имени М. В. Ломоносова, только к концу обучения сформировалось представление о том, чего он хочет добиться в профессии. Именно на пятом курсе я всерьёз задумался об адвокатуре в области частного права, вспоминает он: «Наверное, сказался пример старших товарищей, занимавшихся юрконсалтингом, а также легендарного владимирского адвоката Дмитрия Мохорева, чьим помощником я трудился в студенчестве». 

При выборе профессионального пути свою роль играет и «дух времени»: мода на конкретные места работы и уровень экономической ситуации в стране. Пепеляев во время учебы на юрфаке МГУ готовился к преподавательской карьере. Но развал СССР и необходимость содержать семью склонили юриста к уходу в частную практику, поясняет он: «Мне в тот момент нужны были деньги, а приятель как раз пригласил в аудиторскую компанию. На такое предложение я согласился, а дальше неожиданно понравилось в этой сфере». Действительно, в 90-е годы большинство студентов хотели работать в бизнесе, подчеркивает Петр Яковлев, бывший заместитель руководителя управления ФАС по Санкт-Петербургу: «Я учился на юрфаке СПбГУ в 1991–1996 годах, а тогда правоохранительные органы, судебная система, да вообще вся госслужба не пользовались популярностью». Из моего выпуска в ФСБ не стал работать ни один человек, отмечает юрист: «Всего трое из 150 ушли в правоохранительные органы. А брат моего друга окончил тот же факультет спустя 11 лет, и чуть ли не половина его курса трудится в ФСБ». 

Сравнение с современными первокурсниками

Депутаты, рэперы, космонавты: кем хотят стать первокурсники юрфаков

Сегодняшние студенты трезвее смотрят на ситуацию со своим профессиональным будущим, но в то же время они стали циничнее и прагматичнее, считает Пепеляев. Среди этих ребят и девчонок немало по истине одаренных людей, но время диктует свои принципы, подчеркивает Алексей Новиков. Вкалывать на какой-нибудь западный бренд в России для них уже не модно, замечает Гололобов: «Поэтому они, наверное, мечтают о месте начальника столичного главка СКР или главного юриста «Роснефти». Мы меньше думали о деньгах и больше стремились приносить пользу обществу, предполагает Крашенинников.  

В отличие от нынешних студентов мы не знали, чего хотим, уверяет Молотников: «Учились ради знаний, которые помогут постичь жизнь, а не ради навыков, которые помогут устроиться на работу». Деньги не были нашей целью, добавляет юрист: «Мы не штудировали обзоры зарплат партнёров «ильфов» и «рульфов». Сменившиеся у молодежи приоритеты Ильин объясняет высоким влиянием масс-медиа: «Все мечтают консультировать крупных клиентов, получать огромные бонусы, поскольку об этом рассказывают сериалы. А судьями быть никто не хочет, ведь суд не очень-то и уважают». Резника расстраивает такой подход молодежи: «Мне как человеку, который не чужд романтике, становится грустно, когда я читаю мечты сегодняшних первокурсников». Видимо, слишком рациональная молодежь растет и думает о том, где можно заработать, заключает адвокат. К сожалению, романтиков стало меньше, соглашается с коллегой Володина: «Студенты юрфаков все реже мечтают связать жизнь с судебной адвокатурой, и этот процент все время сокращается, потому что молодые люди видят себя в «беловоротничковой» адвокатуре, в цивилистике. Они считают, что так перспективнее, интереснее, там много новых направлений». 

А в наше время профессиональных горизонтов было немного, вспоминает Молотников: «Адвокатская практика, карьера следователя или юрисконсульта. Выбор небольшой. Кто тогда знал о комплаенс-офицерах или gr-менеджерах? Мы не задумывались о том, чем будем заниматься через пять лет. Все было слишком непредсказуемо и неопределенно». Выбирая из сегодняшнего разнообразия рабочих мест для юристов, Яковлев советует молодым специалистам остановиться на госкорпорациях: «Там нет множества обременений, связанных с госслужбой, доходы выше, а ответственности меньше, чем в частном бизнесе». А Екатерина Тягай, проректор по учебной и методической работе МГЮА, советует студентам как можно раньше понять три вещи: «Что вам не нравится совсем, что терпимо для определенного этапа, а что захватывает настолько, чтобы стать главным на длительную часть жизни». Важно доверять себе, своим ощущениям, а не становиться жертвой стереотипов и чужого мнения о «правильном и неправильном», уверяет она: «Карьера, особенно в праве, – это прежде всего развитие, а не только вертикальный рост». 

Да и вообще, жизнь как коробка конфет – никогда не знаешь, какую следующую вытащишь, замечает Добрынин: «Если бы кто-то рассказал мне, что через 25 лет я стану сенатором, а затем адвокатом – я бы рассмеялся в ответ». Самое важное – это не то, кем ты собираешься стать сейчас, самое главное – это оставаться человеком, кем бы ты ни стал в будущем, резюмирует Добрынин: «Человеком, за которого не будет стыдно тебе – тому восемнадцатилетнему студенту – и твоим детям».