У общества «Андротранс» в 2018 году появилась задолженность по налогам на добавленную стоимость, доходы физлиц и страховые взносы в 320 700 руб. ИФНС по Амурской области решила взыскать эту сумму. В конце 2018 – начале 2019-го на основании постановлений инспекции приставы возбудили 11 исполнительных производств, но долг взыскать не удалось. Приставы не смогли установить местонахождение должника и его имущество и окончили исполнительное производство.
Как узнала ИФНС, у «Андротранса» есть два расчетных счета и последнее движение на них было в конце 2018-го. Фирму не удалось найти и по месту регистрации. На фасаде здания не было никаких вывесок, а офис по адресу был закрыт. Согласно базе данных инспекции и ответов регистрирующих органов, за «Андротрансом» движимое и недвижимое имущество не зарегистрировано. За 3 года организация не отчуждала активы.
Выяснив все это, в налоговой решили инициировать банкротство компании по упрощенной процедуре, ведь у должника не оказалось имущества.
Упрощенное банкротство
В ноябре 2019-го ИНФС подала заявление в Арбитражный суд Амурской области о признании «Андротранса» банкротом по упрощенной процедуре как отсутствующего должника (дело № А04-8832/2019). Налоговая просила включить в реестр требования в размере 320 700 руб. Если общество не ведет предпринимательскую деятельность, то его можно обанкротить в упрощенном порядке, решили чиновники и сослались на ст. 230 Закона о банкротстве («Применение положений о банкротстве отсутствующего должника») .
Но первая инстанция решила, что уполномоченный орган должен доказать факт отсутствия должника. Необходимо привести доказательства, указанные в ст. 227 Закона о банкротстве («Особенности подачи заявления о признании отсутствующего должника банкротом»), либо другие основания рассмотреть дело по правилам процедуры для отсутствующего должника.
В итоге судья Татьяна Воронина решила, что общество не отвечает признакам отсутствующего юридического лица. Свои выводы суд основывал на том, что должник получает почтовые уведомления, в выписке из ЕГРЮЛ нет сведений о недостоверности адреса должника. А отсутствие зарегистрированного за ним имущества еще не говорит о том, что активов у него точно нет. Тем более, согласно бухгалтерскому балансу, общая сумма активов – 10,37 млн руб. Поэтому первая инстанция отказала в удовлетворении заявления ИНФС. Такого же мнения оказалась апелляция и кассация, тогда налоговая пожаловалась в Верховный суд.
В кассационной жалобе налоговики настаивали, что три инстанции неправильно применили ст. 227 («Особенности подачи заявления о признании отсутствующего должника банкротом») и ст. 230 («Применение положений о банкротстве отсутствующего должника») Закона о банкротстве. Эти нормы не могут применяться вместе, считает служба. По ее данным, все возбужденные исполнительные производства в отношении фирмы окончены со ссылкой на невозможность взыскания, а последние движения по банковским счетам «Андротранс» шли в ноябре 2018 года. При этом местонахождение компании в ходе контрольных мероприятий установить не удалось, подчеркивает ФНС. Этих обстоятельств, по мнению ведомства, достаточно для упрощенного банкротства на основании ст. 230 Закона о банкротстве. Судья ВС Ирина Букина изучила жалобу и передала ее месте с делом для рассмотрения экономколлегии.
Системная проблема ФНС
Заседание в ВС прошло 21 июня, на него пришли трое представителей ИНФС по Амурской области: Александра Новосадова, Татьяна Пальченко и Олег Степанов. Председательствовала в процессе Ирина Букина.
Представитель ИНФС по Амурской области Олег Степанов рассказал о системной проблеме налоговиков. Конституционный суд в постановлении № 14-П от 5 марта 2019 года запретил идти в банкротство, если нет экономического интереса. То есть кредитор должен понимать, что получит в результате процедуры. Если имущества для нее достаточно, или, наоборот, совсем нет – то проблем не возникает. А вот когда ситуация неопределенная, тут сложнее. «Вроде активы есть или они есть потенциально, но что с ними делать, мы не понимаем», – объяснил Степанов.
По его словам, налоговая не может инициировать общую процедуру из-за отсутствия имущества. А исполнительное производство эффекта не дает, потому что пристав не может работать с непросуженной кредиторской задолженностью. В то же время, не получится признать такие фирмы недействующими и исключить из реестра ЕГРЮЛ, потому что должники сдают нулевую отчетность.
– Мы видим единственный выход – банкротство по упрощенной процедуре как отсутствующего должника, но не по ст. 227, а по ст. 230 Закона о банкротстве. Это две разные процедуры, и предмет доказывания разный. Если по ст. 227 нужно доказать, что должника нет и никто его не может найти, то по ст. 230 нужно обосновать недостаточность имущества или отсутствие операций по банковским счетам, или отсутствие предпринимательской деятельности, – сказал Степанов.
У нас [в Амурской области] 6800 таких должников с задолженностью 15 млрд. И мы не видим другого способа восстановить наши права, – подчеркнул представитель ИНФС.
– А что в других регионах? – поинтересовалась председательствующая.
– Чаще не возбуждают [дела о банкротстве по упрощенной процедуре]. Это получается сделать только в исключительных случаях, – ответил Степанов.
Больше вопросов у «тройки» не возникло. Судьи ВС ненадолго удалились в совещательную комнату, а выйдя из нее, Букина озвучила решение коллегии. ВС отменил акты трех инстанций, а дело вернул в Арбитражный суд Амурской области.
Эксперты: ВС развернет практику банкротства отсутствующего должника
Основной вопрос спора – в возможности самостоятельно применять основания ст. 230 Закона о банкротстве для введения упрощенной процедуры банкротства недействующего юрлица, считает Светлана Тарнопольская, партнер КА . По ее словам, положения п. 1 ст. 227 и ст. 230 сформулированы так, что нуждаются в толковании: является ли ст. 230 самодостаточной или только расширяет перечень установленных в ст. 227 обязательных условий. Если ст. 230 самостоятельна, то приведенных ФНС оснований вполне достаточно для упрощенной процедуры банкротства, считает Тарнопольская.
Алина Манина, заместитель управляющего партнера, руководитель практики сопровождения банкротств , напротив, считает правильными выводы нижестоящих инстанций о том, что в случае «Андротранса» нет оснований для упрощенной процедуры. Она полагает, что ИФНС не обосновала необходимости такой процедуры ни на основании ст. 227, ни на основании ст. 230 Закона о банкротстве. Отсутствие движений по счетам общества, непредставление бухгалтерской отчетности, отсутствие зарегистрированных прав на имущество не доказывают, что компания прекратила деятельность, ведь у нее могут быть существенные активы, а руководитель может получать почту, считает Манина. Евгений Новичихин, партнер АБ , согласен с тем, что решения нижестоящих судов соответствуют сложившейся практике. По его мнению, суды были не склонны широко понимать ст. 230 Закона о банкротстве в том, что упрощенная процедура применяется «при наличии иных признаков, свидетельствующих об отсутствии предпринимательской или иной деятельности должника». Новичихин считает, что ВС разъяснит границы и критерии оценки наличия или отсутствия предпринимательской деятельности должника.
Станислав Петров, партнер фирмы , ожидает, что экономколлегия развернет практику банкротства отсутствующего должника и существенно расширит сферу его применения.
Считаю, что ВС даст кредиторам возможность доказать, что у должника нет имущества, невзирая на сведения в балансе, которые, как показывает практика, могут быть недостоверными.
Петров считает, что банкротство отсутствующего должника помогло бы кредиторам сократить расходы на ведение банкротных дел и в ускоренном порядке снять со своего баланса безнадежную к взысканию задолженность. Такое решение позволит не только сократить расходы кредиторов, но и существенно снизит нагрузку на суды, которые вынуждены рассматривать тысячи дел о банкротстве «пустых» должников, заключил эксперт.