Ряд недавних заявлений министра юстиции России Александра Коновалова о возможности введения адвокатской монополии на представительство в суде стал причиной острой полемики, всколыхнувшей российский рынок юридических услуг. Полагаю, что при определенных условиях введение подобной монополии является достаточно логичным и оправданным шагом. Вместе с тем, как человек, занимающийся адвокатской практикой в системе, в которой адвокатская монополия не только на судебное представительство, но и, по большому счету, на регулярное осуществление юридического консультирования на профессиональной основе существует достаточно давно, хотел бы высказать несколько замечаний по проблеме, ограничиваясь основополагающими моментами.
Опыт Франции показывает, что введение адвокатской монополии может нести с собой целый ряд положительных последствий. В результате ряда реформ с 1990 г. под единым адвокатским статусом объединены профессии судебного адвоката и юридического консультанта, который при прежнем режиме регулирования специализировался исключительно на консультировании и составлении документов. А одним из основных мотивов реформы было стремление обеспечить конкурентоспособность французских консалтинговых фирм перед широко представленными на рынке англо-саксонскими юридическими компаниями.
Вместе с тем, следует понимать, что понятие монополии имеет и оборотную сторону, распространяясь на самих адвокатов, статус которых, по общему правилу, несовместим с осуществлением ими других видов профессиональной деятельности, в частности предпринимательской.
ВОЗМОЖНЫЕ ПЛЮСЫ
Гарантия профессионального уровня
Прежде всего, адвокатская монополия имплицитно предполагает принудительное повышение профессионального уровня, вне зависимости от области юридической специализации. В настоящее время, за некоторыми исключениями, получение Сертификата о праве на осуществление адвокатской деятельности (CAPA), дающего право на вступление в адвокатскую палату, возможно после полутора лет обучения в соответствующем региональном подготовительном центре. При этом запись в него осуществляется при наличии юридического диплома и по результатам сдачи серьезных вступительных экзаменов. Шесть месяцев отводится на собственно обучение, связанное с рядом ключевых моментов будущей профессиональной деятельности, что особенно важно в стране, где в университетах правовая специализация начинается достаточно рано. Остальное время включает прохождение двух шестимесячных профессиональных стажировок: первой – на любой должности, связанной с юриспруденцией, и второй – в одном из адвокатских бюро во Франции. После этого проводится еще одна серия экзаменов, на этот раз на получение квалификационного сертификата. Однако трудностей бояться не следует, базовых юридических знаний для сдачи квалификационных экзаменов хватает; из зачисленных в центр их успешно сдают 99%.
Впоследствии адвокатурой прилагаются существенные усилия, чтобы поддерживать и повышать профессиональную квалификацию своих членов. Ежегодно каждый адвокат должен подтверждать прохождение не менее 20 часов профессиональной подготовки. Сдача специальных экзаменов предполагается и для получения статуса поверенного при апелляционном суде, также как и адвоката при Кассационном суде и Государственном совете — высшей судебной инстанции по делам административного характера.
Предоставление профессиональных преимуществ адвакатам имеет и другую сторону: реально действующее правило профессиональной ответственности адвоката за свои услуги, вплоть до постановки вопроса о возмещении клиенту ущерба, возникшего в результате небрежности или умышленных действий самого адвоката при оказании услуг.
Жесткие этические требования
Вторым несомненным плюсом режима адвокатской монополии во Франции является требование соответствия адвоката моральным принципам, действующим в профессии. В качестве примера можно привести требование о том, что адвокатом не может быть лицо, в отношении которого вынесен приговор по уголовному делу. Возвращаясь к российским реалиям, логично ожидать, что подтвержденный факт участия адвоката в коррупционных схемах должен ставить крест на его дальнейшей карьере в прежнем качестве. Достаточно жесткие требования и гарантии во Франции существуют и в отношении обеспечения принципов независимости и соблюдения профессиональной тайны, что важно и с точки зрения клиентов бизнес-адвокатов. Адвокат обязан отказаться от ведения дела в том случае, если работа с новым клиентом ставит его самого или его бюро в ситуацию конфликта интересов. Обязательны к соблюдению и достаточно жесткие ограничения в рекламе.
Адвокат обязан проявлять известную сдержанность в своем поведении и высказываемых им оценках. Свод правил профессиональной этики должен соблюдаться как в отношениях с клиентами, так и между самими адвокатами, что, помимо прочего, способствует формированию уважительных отношений в сообществе. Так, приступая к работе с новым клиентом, адвокат обязан выяснить у него, не работал ли ранее по этому делу другой адвокат и был ли такому адвокату выплачен профессиональный гонорар за уже оказанные услуги. В случае отрицательного ответа на второй вопрос клиенту следует предложить произвести оплату.
Установлен запрет и на критику профессиональных качеств других адвокатов, как и на некорректные комментарии в отношении их. Во Франции в принципе невозможны случаи, когда юридический консультант одной из сторон пытается сформулировать мнение о другой стороне процесса путем высказываний о непорядочности или половой ориентации ее адвоката. Профессиональное сообщество достаточно строго следит за соблюдением своими членам принципов профессиональной этики. Несоответствие им может повлечь жесткие последствия – вплоть до исключения из адвокатуры, что соответствует запрету на занятие профессией.
Корпоративный дух
Известное внесение этической составляющей в профессиональную деятельность формирует у адвокатов корпоративное восприятия как профессии, так и своего места в ней. Не последними факторами являются и время, посвященное подготовке к вступлению в адвокатуру, принесение присяги, ношение мантии в судебном заседании, обращение "мэтр". Перечисленное хоть и носит во многом ритуальный характер, но способствует, в том числе и корпоративному видению мира, формированию и развитию внутреннего уважения, что психологически позволяет чувствовать себя не стряпчим, обслуживающим персоналом для клиента, а независимым лицом, оказывающим клиенту юридическую помощь, и обладающим определенным, достаточно высоким социальным статусом.
Следует подчеркнуть также и то, что как в начале своей адвокатской карьеры, так и на всем ее протяжении, адвокат пользуется реальной поддержкой со стороны своей адвокатской палаты.
В конечном итоге, адвокатский корпус становится реальной общественной силой, способной оказывать существенное влияние на многие процессы в обществе, в том числе и на проведение законодательных реформ. В качестве примера самых последних можно привести принятый этим летом закон, обеспечивающий задержанному право на адвоката непосредственно с момента задержания. Этот документ был разработан в рамках адвокатского сообщества.
РИСКИ
Теперь о возможных вопросах, связанных с введением адвокатской монополии. Во Франции, где на заре формирования профессии несколько веков назад, судебные защитники не получали гонораров и рассматривали свою деятельность как общественный долг и дело чести, все сильнее чувствуется психологическое расхождение — на уровне внутренней мотивации самого адвоката — между образами "адвоката-защитника справедливости и обездоленных" и "лица, чей прибыльный бизнес заключается в игре на знании законов". Этому в немалой степени способствовало и достаточно широкое и агрессивное проникновение на французский рынок правовых услуг англо-американских гигантов юридического бизнеса.
Ограничения адвокатской монополии
Несмотря на закрепление общего принципа монополии адвокатов на судебное представительство, в его отношении предусмотрены и существенные изъятия.
Посредничество адвоката вовсе не требуется при рассмотрении дел в значительном числе специализированных инстанций, например, при рассмотрении гражданских дел с суммой иска до 10 000 евро, отнесенных к компетенции так называемых Судов малой инстанции. Формально оно не обязательно и в коммерческих судах, разрешающих значительное число бизнес-споров, хотя на практике адвокаты играют серьезную роль и в этой нише. Участие адвоката не обязательно в судах по разрешению трудовых споров или в судах по делам в связи с арендой сельскохозяйственных земель. По большему счету, в чистом виде формальная монополия адвокатов на судебное представительство закреплена только в Судах большой инстанции, обладающих общей компетенцией на рассмотрение в первой инстанции уголовных и гражданских дел. В апелляционных судах требуется обязательное привлечение адвокатом специализированно поверенного, впрочем в самое ближайшее время обе профессии сольются в единое целое. В верховных же судебных инстанциях — Кассационном суде и Государственном совете, — действует монополия так называемых "Адвокатов в Советах", достаточно ограниченной отдельной категории специальных адвокатов, обладающих особым статусом и назначаемых министром юстиции.
С другой стороны, принцип адвокатской монополии распространен и на правовое консультирование и составление документов. Фактически некоторые крупные французские адвокатские бюро являются теми же консалтинговыми фирмами, и в судах их представители появляются весьма редко. Нередки ситуации, когда из более чем сотни адвокатов юридической фирмы в лучшем случае только десятая часть имела возможность столкнуться когда-либо с процессуальным аспектом своей профессии. При этом так называемые на профессиональном жаргоне "avocat-conseil" также должны обладать адвокатским статусом и безоговорочно соответствовать ему.
С требованием наличия адвокатского статуса связано и другое последствие, а именно схема отношений между адвокатом и адвокатским бюро. Сегодня во Франции подавляющее большинство адвокатов работает не на основании трудового договора со своим бюро, а на основании заключаемого с бюро-работодателем договора о свободном сотрудничестве. Собственно на непосредственную организацию рабочего процесса это не влияет, и на практике условия труда для обеих категорий могут быть совершенно идентичными. С формальной же точки зрения в отношении большинства юристов больших юридических фирм провозглашено право на ведение собственной клиентуры, они самостоятельно выплачивают все многочисленные профессиональные отчисления, и в их отношении не действуют защитные нормы трудового законодательства — ни с точки зрения рабочего времени, ни с точки зрения порядка прекращения отношений с фирмой. Наличие на рынке труда значительного числа ищущих работу адвокатов и возможность выбора среди них привела к ситуации, когда адвокатские бюро практически перестали нанимать "юристов на зарплате", тем самым практически сняв с себя серьезный груз обязательств по соблюдению жестких требований трудового законодательства, выплате социальных и пенсионных отчислений. Сотрудники-адвокаты занимаются этим самостоятельно.
Стремление к расширению монополии
Есть и еще один, с моей точки зрения, негативный момент. С определенного момента в отношении адвокатуры, как и любой организации, неизбежно начинают действовать правила развития сложных структур, проявляющиеся в их стремлении к расширению своих привилегий и полномочий. Так, французские адвокаты уже вправе, при известных условиях, осуществлять доверительное управление имуществом или выступать в качестве спортивного агента. В связи с опубликованием в марте 2009 года подготовленного так называемой Комиссией Дарруа по поручению французского президента одноименного доклада о юридических профессиях камень раздора был брошен между нотариусами и адвокатами. Последние претендовали на передачу им части нотариальных полномочий, в частности по заверению сделок, с соответствующим перераспределением части вознаграждения в свою пользу.
Доклад содержит и предложения о слиянии адвокатского корпуса с патентными поверенными или идею об осуществлении адвокатом аудиторских функций. Еще одним предложением является введение статуса так называемого "адвоката на предприятии", т.е. "адвоката-корпоративного юриста" подлежащего зачислению в адвокатуру, но без права выступления в суде. Речь идет о распространении на штатных юристов компаний статуса и гарантий независимого адвоката, в том числе и гарантий независимости от позиции своего работодателя.Несмотря на всю привлекательность такого замысла, возможности его практической реализации вызывают серьезные сомнения.
РЕЗЮМЕ
В конечном итоге, опыт Франции показывает, что если введение профессиональной адвокатской монополии и может способствовать оздоровлению рынка юридических услуг, реальная степень такого оздоровления зависит от значительного числа факторов, которые необходимо детально учитывать на законодательном уровне. Не следует забывать, что без последующих серьезных усилий самого адвокатского сообщества, осознания им своего морального призвания в профессии, едва ли произойдет реальное оздоровление российского юридического рынка. И если введение адвокатской монополии на судебное представительство заслуживает самой широкой поддержки, то целесообразность ее безусловного расширения на всю сферу юридических услуг остается под большим вопросом.
Литвинский Дмитрий, docteur en droit, к.ю.н., адвокат Парижской адвокатской палаты
