Денис Примаков, к.ю.н.
Доктрина о разделении властей на законодательную, исполнительную и судебную, на которой покоится современное демократическое государство, зафиксирована в ст.10 Конституции РФ. Принцип их самостоятельности друг от друга особенно важен в свете разразившийся дискуссии по поводу слов гаранта Конституции о том, что государство может давить на суд — но "интеллигентнее", чем с использованием механизмов пресловутого телефонного права.
Нонсенс, скажете вы. Но такой реакции не последовало из уст высокопоставленных юристов, присутствовавших 23 ноября 2011 года на совещании по борьбе с коррупцией у президента Дмитрия Медведева, где глава государства сказал ставшее знаменитым уже "в любом случае, у государства должна быть возможность как-то донести свою позицию, чтобы судьи понимали".
Вопрос даже не в том, могут ли судьи "обедать с адвокатами" (а почему, кстати, не говорится об обедах с прокурорами) и не о том, что судье не следует раздавать свой номер телефона. Хотя, судья, в первую очередь, — член общества, который помимо служебной деятельности включен в ряд общественных отношений, связанных, например, с воспитанием и обучением своих детей, с лечением, и он не может абстрагироваться от всего этого.
Главная беда — совсем не здесь. Она в том, что усиление давления на судей идет, и уже давно, по линии президентской власти. Очередной этап реформирования судебной системы, инициированный тогдашним (и будущим) главой государства Владимиром Путиным в 2001 году, был ознаменован усилением подотчетности судей и упрощением процедуры снятия иммунитета от уголовного преследования и привлечения судей к уголовной ответственности. Были введены дисциплинарная и административная ответственности судей, хотя ранее недопустимость привлечения судей к дисциплинарной ответственности (равно как и к административной) закреплялось в законе о статусе судей РФ в качестве одной из ипостасей судейской неприкосновенности.
И мы видим к чему это привело: судьей стимулируют идти на поводу у председателей судов и прокуроров. А теперь еще нынешний Президент Российской Федерации дает зеленый свет исполнительной власти и разрешает "интеллигентное" давление на судей, чтобы можно было сообщить волю одного государственного органа – другому, суду. Но для этого есть прокурор или представители государственных органов, если они являются стороной в деле. О какой еще позиции государства идет речь?
Наоборот, на повестке дня должен стоять обратный процесс процесс — полного освобождения судейского сообщества и судебной власти из-под влияния президентских структур, в том числе по кадровым вопросам. Без своей эмансипации судебная власть не сможет играть той роли для государства и общества, которую должна. Но голосов за освобождение суда из-под внешних влияний почти не слышно. Наоборот, обосновывается возможность и правомерность давления. "Приведу один пример государственной позиции, которую нужно "интеллигентно" доводить до судов, — написал недавно член Общественной палаты Денис Дворников: — Ограничения на арест за экономические преступления. Разве они прекратились? Между тем на этот счет существует вполне определенная позиция законодателя.
Да не нужно доводить эту позицию до судов! Доведите ее лучше до того, кому ее надо в первую очередь протранслировать — до прокуратуры и следствия, чтобы они перестали обращаться в суд с соответствующими ходатайствами. А вместо этого мы вбрасываем все более фантасмагорические идеи типа приглашения в Академию правосудия преподавателей из вуза ФСБ, чтобы они занимались психологической подготовкой судей. Хотя, конечно, нельзя не признать, что в этом случае, учитывая специфику работы сотрудников органов государственной безопасности, один из самых бесполезных предметов в юрвузах — юридическая психология — приобретет незабываемый шарм.
