Конституционный Суд рассмотрел заявление обычного российского гражданина, который хотел расторгнуть договор и удивился порядкам в судебной системе — в иске ему отказали лишь спустя год, а потом, когда он подал заявление о компенсации за срыв процессуальных сроков, отклонили его без очного рассмотрения. И только прокуратура сочла, что его доводы заслуживают внимания.
Конституционный Суд РФ рассмотрел сегодня дело о соответствии Основному закону п.5 ч.1 ст. 244.6 Гражданского процессуального кодекса РФ. Суть оспариваемой нормы в том, что суд может возвратить без рассмотрения в открытом заседании заявление о компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок, если установит, что временная протяженность судебного разбирательства с очевидностью свидетельствует об отсутствии нарушений.
Заявителем в этом деле выступает Сергей Какуев, который пытался расторгнуть сделку купли-продажи в Тверском районном суде Москвы. Несмотря на то, что по закону его дело должно было быть рассмотрено и разрешено в течение двух месяцев, отказ в принятии иска он получил лишь через год. Тогда, посчитав, что было нарушено его право на судопроизводство в разумный срок, автор жалобы потребовал присудить ему компенсацию, однако и в этом ему было отказано.
Оспариваемая норма, как следует из жалобы Какуева, не позволяет заявителю реализовать свое право инициировать открытое разбирательство и он лишается возможности высказать свои доводы и возражения против доводов ответчика. Кроме того, оспариваемая норма, считает Какуев, противоречит ст. 17 Конституции РФ, как не обеспечивающая реализацию п.1 ст.6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод.
Озвучивший позицию Госдумы Александр Харитонов не усмотрел в обсуждаемой статье ГПК противоречия Конституции, как и ничего экстраординарного в случае Какуева, которому прислали отказ в принятии иска через год после его подачи. Ссылаясь на постановление пленума ВС и ВАС, он отметил, что очевидность отсутствия нарушения может заключаться только в двух моментах: во-первых, общая продолжительность рассмотрения дела не превышает совокупный сроков, установленных законом, во-вторых, превышение установленных сроков — явно незначительное. Из этого Харитонов сделал вывод, что "данный случай с очевидностью свидетельствует об отсутствии права на соответствующую компенсацию".
Представитель Совета Федерации Елена Виноградова в целом согласилась с мнением Харитонова, добавив, что "право на судебную защиту, как оно сформулировано в Конституции, не свидетельствует о возможности выбора гражданином по своему усмотрению того или иного способа процедуры судебной защиты". Однако при этом Виноградова заметила, что положения оспариваемой нормы могут быть уточнены для соблюдения принципа правовой определенности. В частности, по ее словам, это касается фразы "с очевидностью свидетельствует" в тексте закона, которая может носить оценочный характер.
И лишь Татьяна Васильева из Генпрокуратуры сочла, что доводы заявителя заслуживают определенного внимания. "Предоставив суду на стадии принятия заявления право принимать решение о нарушении сроков производства по делу, — заявила она, — законодатель позволил суду разрешить материально-правовые требования заявителя без судебного разбирательства. Однако только при рассмотрении дела по существу [т.е. в очном заседании — прим. ред.] суд может дать оценку обстоятельствам, повлиявшим на срок судопроизводства".
Постановление КС по этому делу будет озвучено через месяц. К сожалению, полноценной дискуссии в КС не случилось, потому что ни заявитель, ни его представители на заседание не пришли. Впрочем, Какуев написал письмо с просьбой рассмотреть дело без него.
