В прениях по "болотному делу" выступили защитники подсудимых. Они доказывали, что вытягивание шлема, дергание полицейского за руку и "движение рукой" не преступления. А многие отмечали, что одни и те же действия вменяются подсудимым и по статье "массовые беспорядки" и по статье "применение насилия в отношении представителя власти". "Лицо не может охватить одно и то же действие двумя разными умыслами", — пояснил адвокат Дмитрий Дубровин.
После амнистии на скамье подсудимых остались восемь обвиняемых в применении насилия по отношению к представителям власти (ч.1 ст.318 УК — до пяти лет лишения свободы). Дела в отношении демонстрантов, которым вменялось только участие в массовых беспорядках (ч.2 ст. 212 УК — до восьми лет лишения свободы) или призывах к ним (ч.3 ст.212 УК — до двух лет лишения свободы), прекратили.
Первым вчера в Замоскворецком суде выступил защитник Степана Зимина адвокат Максим Пашков. Зимина обвиняют в том, что он бросил камень в полицейского Дениса Куватова и сломал тому палец. Между тем, отметил защитник, медицинская экспертиза перелома, на которую ссылалась и сама прокуратура, показала, что палец полицейского не мог быть сломан в результате попадания куска асфальта — травма сложная и имеет скручивающий характер (следовательно, палец выкрутили, дернув).
Сам же Куватов признал в суде, что не держал Зимина постоянно в поле зрения и броска камня не видел, отметил защитник. Ранее полицейский говорил, что камни вообще летели со всех сторон, а 8 мая 2012 года (на первом допросе) заявлял, что не видел, кто бросал в него камни. Другой защитник Зимина Сергей Панченко отметил, что непосредственно после митинга Куватов не помнил, кто бросал в него камни, а потом начал вспоминать "все новые и новые подробности". В суде он снова ничего не помнил.
Зимина он опознал, хотя тот был в маске, и признался, что на Болотной было много людей в масках. Обвинение посчитало, что, поскольку Зимин был в маске, ему было, что скрывать. Он же объяснял, что его могли преследовать националисты, так как он антифашист. По словам адвоката, Зимин был задержан не в месте так называемого "прорыва", а значит, участвовать в событиях, которые обвинение называет "массовыми беспорядками", он не мог: — они начались после 18 часов, а Зимин, что подтверждает тайм-код на фотографиях и показания свидетелей, в 18:07 был уже в автозаке.
В маске, по версии обвинения, был и другой подсудимый Алексея Полиховича. Его адвокат Алексей Мирошниченко упомянул этот факт среди других, на которых прокуроры строили свои заключения: Полихович якобы попытался освободить задержанных, отталкивая полицейских, схватил омоновца Игоря Тарасова за руку и в группе пытался оттеснить полицейских металлическими барьерами. За это обвинители просят посадить его на пять с половиной лет.
Между тем, напомнил защитник, на следствии Тарасов, появившийся только через полгода после возбуждения дела, говорил, что 6 мая против него не было противоправных действий. В суде он сказал, что боли не испытывал, и предложил забыть о показаниях. На видео же, отметил адвокат, ничего подобного не было. Кроме того, Полихович уже привлекался к административной ответственности, и дело прекратили за истечением срока давности.
Полиховича также обвиняют в участии в массовых беспорядках, которые сопровождались насилием, поджогами и уничтожением имущества. Но использование фейерверков и разовое бросание зажигательной смеси на дорожное покрытие не являются поджогами, заметил Мирошниченко. А "поджигание форменного обмундирования" – "абсурд наших обвинителей".
- Уничтожение имущества предполагает приведение его в полную негодность, а стягивание полицейской амуниции никак не ведет к ее уничтожению. Где доказательства того, что опрокинутые сортиры пришли в полную негодность после падения? Демонстрантам также вменяют, что они разбирали асфальт, но согласно протоколу осмотра места происшествия, кусков асфальта там найдено не было.
Насилия в отношении каких-либо граждан на Болотной площади не было, а в отношении полиции возможно только вооруженное насилие, подчеркнул защитник. Он рассказал и о причинах столкновений демонстрантов с полицией.
- Руководство полиции неожиданно для организаторов выставило оцепление, отсекшее большую часть площади. Был оставлен только узкий проход на набережную, к тому же перегороженный рамками. В результате в толпе возникла давка. По счастливой случайности никого насмерть не задавило, оцепление было продавлено, и часть граждан оказалась за ним. Полиция приняла решение о применении силовых приемов и спецсредств. Граждане попали в капкан и пытались хоть как-то защититься. Для защиты использовались пустые пластиковые бутылки и даже обувь и зонты.
Не менее абсурдным адвокат Дмитрий Дубровин находит обвинение Дениса Луцкевича, которому вменяют то, что он вытянул у младшего сержанта полиции Алексея Троерина шлем, который тот держал за лямку.
- Здесь ни физических, ни нравственных страданий причинено не было, — сказал адвокат Дубровин. — В суде он говорил, что ему было неприятно. Но отсутствие удовольствия не может являться насилием.
К тому же, отметил защитник, это же действие ему вменяется как состав ст. 212 УК (массовые беспорядки). При этом в деле есть видео, из которого ясно, что Луцкевич вообще не прикасался к шлему.
Защищая Александру Наумову (помещена под домашний арест еще до замужества с фамилией Духанина), Дубровин сказал, что на видео запечатлено, как она бросает какие-то предметы, но не видно, что именно она бросает и куда попадает. Ей вменяется, что она попала камнем в плечо "потерпевшему" Зеленину, но доказательств этого нет. Сам полицейский признался, что не видел, как Наумова бросала камень, а говорил только о движении ее руки.
- И это за девять минут ее пребывания на Болотной, — добавил ее защитник Дмитрий Борко. — Как она могла за это время в густой толпе добывать откуда-то эти куски асфальта, занимать выгодную позицию и кидать их в полицию? Это же человек, а не пулеметный расчет. Какой ущерб молодая девушка могла причинить полицейским группам?
Другому "потерпевшему" — Антону Сутормину - она будто бы попала в бронежилет. Но здесь ни о каком физическом или моральном вреде не может быть и речи, сказал Дубровин.
Борко рассказал о детстве и юности Духаниной, которая приехала в Москву и училась на родном языке (каком не уточнил). В суде она скороговоркой прочла свои показания с листа, потому что не умеет выражать свои чувства. Он рассказал, что она живет по вегетарианским принципам, хочет стать ветеринаром, и попросил суд позволить ей учиться и стать врачом. Напоследок защитник призвал суд еще раз взвесить: девять минут пребывания на Болотной площади и шесть лет, которых для Александры Наумовой просит обвинение.
Борко — профессиональный оператор и фотограф — проанализировал и видеозаписи в деле. Он отметил, что все материалы в деле — не оригиналы, а копии, большинство фрагментов по три-семь секунд. "Они нарезаны и по своему формату никак не могут быть результатом первичной съемки без монтажа, — сказал Борко. — Следствие бесконечно их перезаписывало. В результате возникли файлы, которые либо проигрывались со скачками, либо замедленно, либо убыстрено, либо совсем не воспроизводились".
Возмущало защиту и то, что доказательством по делу признан тенденциозный пересказ того, что увидел на видео некий следователь Гуркин. 10,5 часов видео следователь посмотрел за два часа, заметил Борко и попросил суд не доверять его протоколами. В них говорится, что Полихович с другими людьми "выдавливает" полицию барьерами, хотя на кадраъх видно, что контакта барьеров с полицией нет. Борко описал, как полиция валила на землю человека, как некая группа что-то кидает в полицию и убегает, а вместо них полиция задерживает случайных людей, как ОМОН рассекал людей и т.д.
"Мы наблюдаем в течение двух часов классическую операцию по зачистке территории", — сказал Борко.
Адвокат Сергея Кривова Вячеслав Макаров добавил, что митинг снимали с вертолета и с полицейских автомобилей "Волна", однако оперативной съемки в деле нет. "Она засекречена, потому что, если ее показать, дело развалится", — сказал адвокат.
Макаров напомнил, что изначально цепочка полиции должна была стоять, не перекрывая вход на Болотную, что видно из согласованных планов, и назвал такое расположение цепочки преступлением. В защиту Кривова он сказал, что ему вовремя не оказали медицинскую помощь, когда ее вызывали к нему в зал суда во время его голодовки. В результате "узник болотной" перенес два инфаркта.
Многие защитники отмечали, что одни и те же действия вменяются подсудимым и по ст. 318 УК РФ (применение насилия в отношении представителя власти) и по ст. 212 УК РФ (массовые беспорядки). "Лицо не может охватить одно и то же действие двумя разными умыслами", — пояснил адвокат Дубровин.
