Представитель главного редактора "МК" Надежда Амелина провела трудный, но интересный день в Тверском суде. Отстаивая честь, достоинство и деловую репутацию Павла Гусева от газеты "Известия", она сумела удивить, раззадорить и возмутить судью и оппонента нескончаемым потоком сведений и сомнений касательно ответчика и рассуждениями о роли СМИ в обществе. Судья, впрочем, так и не дождался, как же задета честь ее доверителя, которая в итоге по-прежнему нуждается в защите.
– Почему, интересно, дело другому судье отдали? – недоумевала, ожидая заседания 28 мая перед дверью зампреда Тверского райсуда Евгения Комиссарова, представитель главреда "Московского комсомольца" Павла Гусева юрист Надежда Амелина. Но объяснений не нашлось, этот же вопрос, повторенный в зале, судья проигнорировал. До этого дело начала рассматривать судья Татьяна Федосова (она сейчас в составе судей Тверского суда не числится), несколько раз заседания были отложены (карточка дела). В иске Гусева было требование убрать статью с сайта и разместить опровержение.
Нынешнее чуть было тоже не отложилось – Амелина, сочтя, что ОАО Редакция газеты "Известия" не является надлежащим ответчиком, заявила ходатайство запросить в "Роскомнадзоре" копию устава газеты "Известия" и сайта izvestia.ru (на нем в декабре 2013 года также опубликована спорная статья "Павел Гусев может покинуть общественный совет Минобороны").
– В уставе, переданном на одном из прошлых заседаний ответчиком, нет сведений о том, кто является распространителем, какое лицо является организацией, ответственной за "Известия", переданы ли права третьему лицу, адрес редакции не соответствует данным "Роскомнадзора", неизвестно, является ли редакция юридическим лицом, – перечисляла юрист помехи для рассмотрения дела.
Представитель сразу двух ответчиков ООО "Айньюс" и ОАО Редакция газеты "Известия" юрист Елизавета Худякова отметила, что не заявляла, что ответчики ненадлежащие, и что ходатайство об установлении ответчика уже было, а истец затягивает процесс. Амелина же припомнила, что Худякова уже несколько раз обещала принести необходимые документы – "кормила завтраками". А самостоятельный запрос в "Роскомнадзор" результатов не дал. Судья Комиссаров, подчеркнув, что дело идет с января, запрос в деле он видит лишь трехдневной давности, а действия "Роскомнадзора" не были обжалованы, в ходатайстве отказал.
– Я намерен дело рассмотреть сегодня, все сроки прошли, – недвузначно предварил он другие подобные ходатайства.
Слово взяла снова Амелина – и начала рассказывать про злополучною статью и ее содержание. Материал вышел в декабре 2013 года. Претензии истцов начинались со связи заголовка и подзаголовка, которые вкупе сообщали, что Гусев может покинуть общественный совет Минобороны (его он возглавил в апреле 2013 года, – "Право.Ru"), поскольку его "подвела недвижимость за рубежом". О том, что у Гусева есть в Париже недвижимость, "Известия" сообщали со ссылкой на "данные "Известий". О том, что Гусев может покинуть Общественный совет говорил ее названный "источник" в Министерстве обороны.
Не соответствующими действительности, по мнению истца, были и строки: "В России бизнесмен управляет газетой "Московский комсомолец". Согласно данным Росстата, 100% издания принадлежит "гражданам России". По выписке ЕГРЮЛ, Гусеву принадлежит 0,16% МК, а владельцы остальной части не указаны. При этом Гусев является единственным, кто может действовать без доверенности".
– Суду не представлено ни одного документа, подтверждающего наличие у Гусева квартиры в Париже. Нет выписки из ЕГРЮЛ, лишь ссылка на сервис "Контур-Фокус". Ответчик факт публикации не отрицает, – говорила Амелина и снова перешла к тому, что выходные данные газеты "Известия", указанные в предоставленном уставе, не соответствуют действительности, а деятельность СМИ должна быть открытой и публичной.
– У меня просьба – говорить не об "Известиях", а о порочащих сведениях. Устав порочит честь и достоинство Гусева? – прервал речь Комиссаров.
– Посмотрела практику Тверского суда, и ни разу не был в иске установлен надлежащий ответчик. Суд рассматривал дело в отношении учредителя и издателя и указывал и в решении – не доказан факт распространения, – настаивала Амелина.
– Вы, видимо, не тем местом читали, – съязвил судья.
Повествование идет в утвердительной форме и имеет негативную смысловую направленность, вернулась к теме иска представитель главреда "МК". По смыслу выходит, говорила она, что у Гусева есть обстоятельства, связанные с бизнесом, которые не допускают заниматься общественной деятельностью (помимо Общественного совета при минобороне, Гусев был и председателем Общественной палаты Подмосковья, как раз накануне выхода статьи в "Известиях" он покинул пост – "Право.Ru").
– "Недвижимость за рубежом", "губернатор Подмосковья был недоволен", "не первый общественный пост, который теряет главред МК". Здание в пригороде Парижа – измышление и выдумки журналистов. В статье намекается на то, что бизнес не является прозрачным, но по всем открытым данным [Гусев] – учредитель издания. Здесь же [в публикации] – 0,16% капитала. Имеется в виду, что основной бизнес у него за рубежом. Слово "подвела" ("подвела недвижимость за рубежом") говорит о том, что оспариваемые события уже произошли, – перечисляла Амелина. И стала говорить о прочих словарных значениях слова "подвела", ссылаясь на академические источники.
– Подвести можно и к Кремлевской стене, – предложил свой вариант использования слова Комиссаров, на что Амелина эмоционально возразила: "Это будет глупость!"
– А что порочащего в том, что есть недвижимость за рубежом? – продолжал диалог судья.
– Сведения должны рассматриваться не в отрыве, а в общем контексте статьи. Здесь – отрицательный, негативный характер. Это все не мнение, не суждение. Указано три автора статьи. Это некий коллективный труд. Несмотря на предположительные маркеры, в статье все же идет утверждение о факте, который является недостоверным, о неблагоприятных последствиях. Для придания усиления утвердительного характера авторы прибегают к анонимным источникам, знакомым с ситуацией. Журналисты пишут, что обращались к Гусеву, но им сообщили, что он вылетел в Америку. Но он просто был в отпуске, не в Америке! Статья никак не вписывается в рамки объективного журналистского материала. Это констатация фактов, которые передернуты и искажены! – продолжала Амелина.
"Павел Гусев начал терять посты в общественных организациях с ноября этого года. Его уже вывели из состава общественного совета при МВД", цитировала она.
– "Вывели" – это значит принудительно. Его же не выводили, не исключали и не удаляли – в ноябре 2013 года истек срок полномочий состава совета при МВД. Были проведены выборы. В статье же факты нанизываются как на новогоднюю елку – Гусев почему-то должен покинуть все должности в общественных местах. Заключение специалиста (в статье адвокат Андрей Шугаев констатирует, что "аффилированность с западными структурами может помешать российским гражданам участвовать в общественных советах. По его словам, на их заседаниях иногда обсуждаются вещи, требующие допуска к секретной информации. В этом случае к членам советов должно быть уже более пристальное отношение – имущество за границей или двойное гражданство могут помешать им присутствовать на собраниях") продолжает формировать негативный образ человека, утратившего доверие из-за недобросовестной и неблаговидной деятельности. Распространенные сведения затрагивают и нарушают права истца, – говорила представитель Гусева.
Ее речь, с подробным анализом словосочетаний, отдельных слов, была похожа на лингвистическое заключение и длилась около трех часов. Толстая пачка листов с этой речью была еще едва начата. Истец представил в дело и заключение лингвиста, а в подтверждение его квалификации продемонстрировала судье книгу, написанную этим специалистом.
– Мне это зачем? Приобщить? – пытался понять судья. – Давайте тогда и словари, на которые ссылаетесь, тоже приобщим к делу, – предложил Комиссаров и объявил перерыв на несколько минут. Когда он вернулся к заседанию, терпение у него уже кончилось. Амелиной он продолжить не дал, останавливая ее просьбами говорить "по существу" и не повторяться, а заодно не позволил выступить адвокату Андрею Муратову, также представителю истца, когда тот стал возражать – "аргументы не окончены".
В итоге слово перешло к ответчику. Речь Худяковой была краткой – статья порочащих сведений не содержит.
– В уставах Общественных советов не запрещено иметь недвижимость за рубежом. Весь текст – это сообщение информационного повода, мнение автора и опрошенных лиц. Про "аффилированность с западными структурами" – это частное мнение юриста. Истец путает понятия "владелец акций" и "учредитель". В лингвистическом заключении истца специалист не дает оценку словам-маркерам, говорящим о предположении, – говорила Худякова.
– А вы можете подтвердить, что Гусев покидает посты из-за бизнеса? Что он владеет домом в пригороде Парижа, который зарегистрирован как штаб-квартира консалтинговой компании? – спрашивала Амелина. Ответчик подтвердить не мог – текст писала не она.
Судья предложил перейти к прениям, но Амелина не согласилась.
– У меня ходатайство, ваша честь, – заявила она, дописывая его на бумаге.
– Какое еще ходатайство? Вы будете принимать участие в прениях или отказываетесь? – судья начинал сердиться, рабочий день уже был практически окончен, за дверью ждали стороны по другому процессу.
– Ходатайство можно заявить в любой момент, ваша честь, почитайте закон! – парировал Муратов. – Мы его заявим, а потом уже будем продолжать.
– Вы что, суду диктуете, как процесс вести? Слушаю ходатайство! – Комиссаров был уже сердит окончательно.
Ходатайство было о его отводе.
– Судья совершает действия, свидетельствующие о необъективности. Истцу было отказано в удовлетворении ходатайства об установлении надлежащего ответчика. Представителю истца Муратову судья не предоставил возможность дать объяснения по иску. Согласно судебным актам Тверского суда, Комиссаров рассматривал аналогичные иски к "Известиям", надлежащий ответчик судом не выяснялся, в отказе: "Истец не доказал факт распространения ответчиком сведений". В приложении – распечатка с сайта суда, – обличала Амелина.
Худякова заметила, что Комиссаров, как она помнит, рассматривал лишь один подобный иск, по крайней мере с ее участием. – Доводы истца абсурдны, налицо злоупотребление правом.
Комиссаров удалился на 20 минут в совещательную комнату. Определения ждали в коридоре. Худякова и Амелина эмоционально обсуждали особенности журналистского ремесла.
Судья своего отвода не принял, в определении указал, что не "не предоставил слово истцу", а "предупредил беспорядок в зале суда", и напомнил, что "демократическое общество предполагает доверие к суду".
– Переходим к прениям, – подытожил Комиссаров. Повисла пауза.
– Так, истец в прениях не участвует. Пожалуйста, представитель ответчика! – обратился суд к Худяковой.
– Участвует, участвует, слова не успели произнести! – поднялась с места Амелина. Она сказала, что единственным доказательством того, что Гусев владеет лишь 0,16% "МК", предоставленным ответчиком, является выписка из ЕГРЮЛ, причем неофициальная – такую не признают арбитражные суды. И приступила к анализу арбитражной практики, взяв снова в руки текст прерванного выступления. Но судья опять помешал ей минут через 20, требуя доводов "по существу".
– Эта статья – злоупотребление свободой средствами массовой информации! Здесь СМИ развивает ксенофобские настроения в обществе, а не толерантность, – добавила Амелина. В прениях удалось выступить и Муратову. Он сказал, что порочащий характер известинских сведений в данном случае подтверждается всей статьей вместе, а не отдельными фразами, и сослался на постановление Пленума Верховного суда, которое гласит, что нельзя сведения вырывать из контекста.
Худякова парировала, что в тексте нет одновременно порочащих и не соответствующих действительности сведений, лишь мнения, а "поведение истца в процессе было настолько неэтичным, что, видимо, у него нет доводов". Комиссаров в иске отказал полностью, решение было принято за 10 минут. Амелина сказала, что они будут решение обжаловать.
