На процессе по делу "Оборонсервиса" допросили трех бывших юристов центра правовой поддержки "Эксперт", который, по мнению следствия, сопровождал мошеннические продажи имущества Минобороны и получал за это фиктивное агентское вознаграждение. Ни один из них про агентские договоры ничего не знал, и ничего незаконного в своей работе не видел. Одна свидетельница, правда, уже успела пожалеть, что ей пришлось работать в "Эксперте".
В пятницу, 22 августа, в Пресненском районном суде продолжился допрос свидетелей по "делу "Оборонсервиса"". До начала заседания адвокаты Васильевой дружно поприветствовали прокурора Веру Пашковскую, вошедшую в зал одной из последних.
– Ну как вы сегодня? – весело спрашивали они ее.
– Так же, как и вчера. Только белая рубашка вместо синей, – саркастически отвечала Пашковская.
На этот день был запланирован допрос трех свидетелей – бывших юристов центра правовой поддержки "Эксперт". По версии следствия, "Эксперт", находившийся под фактическим контролем главной фигурантки дела, экс-руководителя Департамента имущественных отношений Минобороны Евгении Васильевой, служил для незаконной продажи активов военного ведомства, находившихся в ведении ОАО "Оборонсервис". Формально "Эксперт" должен был подыскивать покупателя и получать за это агентское вознаграждение, но, как считают следователи, на самом деле активы уходили структурам, которые контролировала Васильева. Она же была и конечным выгодоприобретателем. Ей инкриминируется 12 эпизодов по ст. 159, 174.1, 285 и 286 УК (мошенничество; легализация денежных средств или иного имущества; превышение и злоупотребление должностными полномочиями; максимальное наказание – до 10 лет лишения свободы). По версии следствия, Васильева стояла во главе мошеннической группы. Используя свое служебное положение, она выбирала наиболее ликвидные объекты недвижимости, пакеты акций и другое имущество и организовывала их продажу по заведомо заниженной цене. Общий ущерб, по мнению следствия, составляет 3 млрд руб.
Первым свидетелем по списку был Павел Бондарь, бывший ведущий юрисконсульт "Эксперта". Он рассказал, что устроился на работу в августе 2011 года после собеседования с начальником юридического отдела – Алексеем Наумкиным. В обязанности его входило составлять договоры купли-продажи недвижимого имущества, а также готовить заключения по правовым вопросам.
– Скажите, пожалуйста, кто возглавлял ЦПП "Эксперт", когда вы там работали? – начала допрос прокурор Пашковская.
– Екатерина Сметанова, – отвечал Бондарь. Сметанова, подруга Васильевой, признала вину в предъявленных ей эпизодах мошенничества в особо крупном размере (ч. 4 ст. 159 УК – до 10 лет лишения свободы) и коммерческом подкупе (ч. 3 ст. 204 УК – до семи лет лишения свободы). Ее дело выделено в отдельное производство, до суда не дошло, а сама она находится под госзащитой.
– А кто руководил деятельностью "Эксперта"?
– Ну, Сметанова, – удивился вопросу свидетель. – Она была гендиректором.
– То есть вы знаете, что она реально руководила компанией? – настойчиво уточняла прокурор.
– Я же говорю, она была директором.
После этого Пашковская поинтересовалась у Бондаря, кто давал ему указания на составление тех или иных договоров купли-продажи недвижимого имущества. Свидетель ответил, что либо Сметанова, либо Наумкин.
– А вы составляли агентские… – начала задавать свой следующий вопрос Пашковская, но Бондарь резко перебил ее:
– Нет, агентских договоров я никогда не составлял!
Далее Бондарь практически на все вопросы гособвинения отвечал "не знаю", "не помню", "не могу сказать". Не знал он, кто в "Эксперте" занимался поиском покупателей, кто составлял агентские договоры, какие были отношения у компании с Минобороны.
– А вам знакома эта женщина за столом? – спросила Пашковская свидетеля, указывая на главную фигурантку.
– Васильева ее фамилия, – улыбаясь, отвечал Бондарь. – Она проводила у меня собеседование в январе 2012 года.
Однако на вопрос, почему проводилось это собеседование, свидетель ответить не смог.
Далее адвокат Васильевой Тимофей Гриднев немного поспрашивал Бондаря об условиях работы в "Эксперте". Свидетель сказал, что рабочим местом был обеспечен, работал до семи вечера и ничего за свой счет в компанию не покупал. На одном из прошлых заседаний другой экс-юрист "Эксперта", Юлия Коренева, рассказывала об "ужасающих" бытовых условиях работы в компании. "Кроме нескольких дешевых компьютеров, на балансе предприятия ничего не было", – заявила тогда она.
После этого Васильева задала свидетелю свой традиционный вопрос о том, давала ли Сметанова ему незаконные указания. Бондарь ответил отрицательно. Тут вмешался прокурор Юрий Хализов.
– А что вы понимаете под незаконными указаниями?
– Которые прямо противоречат действующему законодательству, – ответил Бондарь.
– Кто был инициатором сделок и для чего это все делалось? Обладали ли вы всей информацией на момент дачи указаний Сметановой? – уточнил другой гособвинитель, Антуан Богданов.
Бондарь задумался, а потом неуверенно ответил: "Ну, чтобы реализовать имущество, а кто был инициатором – не знаю".
– А министр обороны к вам не приходил, не докладывал? – последовала язвительная реплика со стороны защиты.
На этом допрос Бондаря закончился, а в зал пригласили следующего свидетеля – Наталью Июдину, также работавшую ведущим юрисконсультом в "Эксперте" с сентября 2011 года.
Первым делом она рассказала, что пригласил ее на работу начальник юротдела и ее бывший однокурсник Наумкин. В обязанности ее входило готовить экспертные заключения о готовности объектов недвижимости к отчуждению. Задания ей давали Наумкин и Сметанова. Агентскими договорами она, как и предыдущий свидетель Бондарь, не занималась, и в чем состояла агентская деятельность компании, не знает.
– Вам известна организация "Оценка бизнеса"? – поинтересовалась у свидетеля прокурор Пашковская. Эта компания, по версии следствия, также была подконтрольна Васильевой, а ЦПП "Эксперт" привлекал ее для оценки активов.
– Да, она оценивала объекты недвижимости, но какие точно – не помню.
– А вот компания "Вита Проджект" известна? – последовал новый вопрос. Как считает следствие, эта структура, также находившаяся под контролем Василевой, купила у "Мосвоенторга" недвижимость по адресу Арбат, 21, строение 1, за 115 млн руб. Эта цена, по версии следствия, была занижена на 30 млн руб.
– Да, – отвечала Июдина. – Она была приобретателем объекта недвижимости на улице Арбат, а директором ее какое-то время был Наумкин.
– А вы знаете, в связи с чем Наумкин стал директором "Вита Проджект"? – уточнила Пашковская.
– Вы знаете, предложение временно стать директором этой компании получала от Сметановой и я. Но эта идея мне не понравилась. И поэтому, как я понимаю, предложение поступило Алексею [Наумкину].
– И почему предложение вам не понравилось? – вмешалась судья Татьяна Васюченко.
– У меня ребенок маленький. Мои домашние это не одобрили.
Потом Июдина рассказала о собеседовании, которое в январе 2012 года проводила Васильева. По ее словам, оно представляло собой экзамен по гражданскому праву, но почему его проводила именно Васильева, Июдина пояснить не смогла.
– Нам лишь сказали, что Васильева занимает какую-то руководящую позицию, – говорила свидетель.
– Ну а почему вы сами считали, что Васильева руководитель? – уточнил прокурор Хализов.
– Это больше психологическое. Когда заходишь в кабинет и видишь большой стул, стол, то понимаешь, что человек главный. Других сведений у меня не было.
Далее Васильева, как обычно, спросила про незаконные указания Сметановой. Июдина уверенно ответила, что ничего подобного не было.
– А что вы понимаете под незаконными указаниями? – уточнил прокурор Хализов.
– Например, если бы мне сказали пойти и украсть мобильный телефон!
– А, ну понятно, – весело сказал прокурор.
Больше вопросов к Июдиной не было, и судья Васюченко объявила перерыв.
После него настала очередь последнего свидетеля – Карины Голубевой. На работу в "Эксперт" она пришла в апреле 2011 года на должность юрисконсульта. "Это вообще была комедия абсурда, – рассказывала Голубева о своем трудоустройстве в компанию. – Девушка, не помню, как ее зовут, мне вообще сказала, что они дико секретное подразделение Минобороны!" Далее Голубева пояснила, что в обязанности ее входило проведение правовой экспертизы и подготовка документов, а подчинялась она начальнику юротдела "Эксперта" Наумкину и гендиру Сметановой.
– Какой деятельностью занимался ЦПП "Эксперт"? – спросил Голубеву прокурор Богданов.
– Поиском и подбором покупателей.
– А вы лично участвовали в поисках потенциальных покупателей?
– Нет.
– А кто этим в "Эксперте" занимался?
– Не знаю.
Аналогично Голубева отреагировала и на расспросы прокуроров о поселке Пересыпь. Присвоение, по версии следствия, земельного участка площадью 3,12 га в поселке Пересыпь Темрюкского района Краснодарского края, принадлежавшего пансионату "Эллада", – это первый эпизод, в котором обвиняют главную фигурантку Васильеву.
Зато Голубева заявила, что знакома с деятельностью 31-го Государственного проектного института специального строительства (31-й ГПИСС), входившего в структуру "Оборонстроя". Как считает следствие, через руководителя института, еще одного подсудимого Юрия Грехнева (ему предъявлено обвинение по трем эпизодам по ч. 4 ст. 159 УК), Васильева сумела оформить продажу комплекса зданий института на Смоленском бульваре по заниженной цене – за 1,6 млрд руб. вместо 2,3 млрд руб. – ООО "Теорема", генеральным директором которого был знакомый бывшего министра обороны Анатолия Сердюкова, ныне покойный Сергей Амелин. По версии гособвинения, ЦПП "Эксперт" получил за продажу зданий агентское вознаграждение в размере 81,3 млн руб.
Свидетельница Голубева рассказала, что проводила правовую экспертизу договора купли-продажи помещений 31-го ГПИСС.
– От кого и когда вы получили указания на эту экспертизу? – поинтересовался прокурор Обухов.
– От госпожи Сметановой. Когда – не помню.
– А кто был покупателем?
– ООО "Теорема".
Также Голубева рассказала, что руководителем "Теоремы" был Амелин, но лично с ним она знакома не была.
– А как был составлен договор купли-продажи между "Теоремой" и 31-м ГПИСС, что было потом? Кому-то отдали его? – расспрашивал прокурор Обухов Голубеву.
– Когда "Теорема" подписала договор, мы передали его через Сметанову в институт. При подписании договора сторонами я не присутствовала.
– А куда вы пошли работать после "Эксперта"? – неожиданно поинтересовался Обухов.
– Вот, знаете, меня вообще никто на работу брать не хотел после "Эксперта"! – эмоционально ответила Голубева. – Я не буду называть название компании, но мне, как увидели в моей трудовой книжке запись о работе в "Эксперте", сказали: "Наверное, лучше вам у нас не работать!"
Прокуроры недоуменно посмотрели на Голубеву, а она пояснила: "В прессе стали писать всякое об "Эксперте" и все такое!" Больше у прокуроров вопросов не было.
Тогда вопросы начала задавать Васильева.
– А вам Екатерина Сметанова какие-либо незаконные указания давала?
– Мне не совсем понятен смысл вопроса.
– Ну указания, которые смущали вас с точки зрения законодательства, – пояснила подсудимая.
– Нет.
– А можете охарактеризовать Екатерину Сметанову как руководителя.
– Не думаю, что мое личное мнение имеет отношение к делу, – сказала Голубева и вопрошающе посмотрела на судью Васюченко. Но последняя все-таки попросила ее ответить. "Руководитель как руководитель", – после долгой паузы сказала свидетельница.
На этом допрос закончили. Судья поинтересовалась у сторон, не хотят ли они еще поработать и продолжить исследование письменных доказательств. Но адвокаты почти в один голос закричали, что уже поздно. И Васюченко назначила заседание на понедельник, 25 августа. Сегодня процесс продолжается.
