Разработчикам "нового ГК", если они не относятся к чиновничьей среде, зачастую очень не нравится, как в последнее время меняется гражданское законодательство. Недавно "полным поражением" цивилистов перед Минэкономразвития назвал получившуюся редакцию кодекса Евгений Суханов, завкафедрой гражданского права юрфака МГУ и зампред Совета по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства при президенте. Видят ошибки и бывшие сотрудники упраздненного Высшего арбитражного суда, хотя, по их мнению, и панике не надо предаваться.
О "нелегкой судьбе" залога на "юридическом форуме для практиков", организованном "Системой Юрист", поведал экс-начальник Управления частного права ликвидированного Высшего арбитражного суда Роман Бевзенко, недавно ставший партнером юрфирмы "Пепеляев Групп". Вал споров между банками и залогодателями после кризиса 2007–2008 годов стал "испытанием на прочность" для залогового права, говорил он, так что понадобилось несколько законов. Сперва приняли закон № 306-ФЗ от 30 декабря 2008 года с "провальными", по мнению Бевзенко, институтами. Например, с обращением взыскания на залог по исполнительной надписи нотариуса. По информации Бевзенко, за несколько лет были лишь единичные случаи применения этой нормы.
Закон № 405-ФЗ от 6 декабря 2011 года стал, по его словам, "работой над ошибками" – добавилось нотариальное внесудебное взыскание залога. Вышло удобнее, но дороже, считает Бевзенко. "Жизнь показала, что залог все равно требует дополнительного внимания со стороны законодателя", – говорил экс-сотрудник ВАС. Так, не было норм, которые бы регулировали отношения созалогодержателей, залог обязательственных требований или корпоративных прав, рассказал Бевзенко. Так что залоговые нормы пришлось править и в ходе реформы Гражданского кодекса: с помощью закона № 367-ФЗ от 21 декабря 2013 года.
Затем Бевзенко привлек внимание аудитории к нестыковке между старым и новым стандартами описания залога недвижимости. Теперь в ст. 334 ГК, которая вступила в силу в июле 2014 года, законодатель отказался от жестких правил в этой сфере – достаточно сослаться на номер договора, описывающего предмет залога. Но в еще не тронутом правками законе об ипотеке сохраняется прежняя норма. "В договоре должны быть указаны вид, сумма, срок и существо обеспеченного обязательства", – процитировал Бевзенко. И он опасается, что регистрирующие органы "будут придерживаться консервативного подхода". Многое зависит от толкования, по мнению Бевзенко: если применять принцип lex specialis (специальная норма выше общей), конфликт существует, а если следовать принципу lex posteriori (недавно принятый закон выше старого), конфликта нет. "Но кто первый пойдет в суд, тот сформирует практику", – обратился эксперт к аудитории.
А поправки в статьи 344–345 Гражданского кодекса Бевзенко описал словами "получается, залог круче права собственности". В этих статьях, по его словам, закрепляется "принцип эластичности: залог как право на ценность вещи прилепляется к вещи, и то, что возникнет из ценности, тоже будет считаться под залогом". Например, если сгорает заложенный автомобиль или заложенная земля изымается для государственных нужд – право собственности не сохраняется, в отличие от залога, говорил Бевзенко.
Он также сообщил, что у судов больше не выйдет признавать недействительным договоры залога будущей вещи: в новой редакции статьи 335 ГК такие договоры легализованы. А раньше, например, договор залога партии автомобилей, которая в момент заключения договора "путешествует по морю", суды признавали договоры незаключенными, напомнил он. Наконец, Бевзенко дал полезный совет – проверять залоги по адресу reestr-zalogov.ru, сервиса от Федеральной нотариальной палаты. С 1 июля 2014 года, говорил Бевзенко, есть возможность придать любому имуществу эффект публичности, внеся данные в этот реестр. Регистрация залога позволяет отпугнуть недобросовестных третьих лиц, полагает он.
Разработчики стремились "не напрягать" оборот
А бывший руководитель аппарата ВАС, ныне главный редактор журнала "Арбитражная практика" Андрей Егоров попробовал "снять легкую панику" у юристов и ответить на вопросы о "корпоративных" поправках в ГК. С новыми нормами "можно работать", убеждал он слушателей, хотя в поправках нет единой идеологии, так что в них встречаются "и либеральные, и консервативные элементы".
С 1 сентября 2014 года общества разделены на публичные и непубличные. Новое определение можно найти в ст. 66.3 ГК, к первым относятся прежние ЗАО и ОАО, ко вторым – ООО. Общая идея регулирования, говорил Егоров, в том, чтобы предусмотреть для публичных обществ "жесткое регулирование с расчетом на внешних инвесторов", оставив "полную свободу" для непубличных. Тем самым должна увеличиться диспозитивность в корпоративном праве, поделился он замыслами разработчиков. "Обязательной даты перерегистрации нет, – прокомментировал он, – это было сделано, чтобы не напрягать оборот".
Егоров также напомнил, что в ст. 65.2 ГК вводится деление юридических на корпоративные (они же корпорации), учредители которых становятся их участниками, и унитарные (в которых такого не происходит). Теперь в Гражданском кодексе закреплены права участников корпорации знакомиться с ее документацией и требовать возмещения убытков. Основы такого подхода, теперь ставшие законом, заложены были в информационном письме ВАС РФ от 18 января 2011 года № 144 о предоставлении документации, и в постановлении пленума ВАС № 62 от 30 июля 2013 года об ответственности директоров, подчеркнул он.
С 1 сентября у общества может быть несколько лиц со статусом единоличного исполнительного органа. Бывший судья ВАС, а ныне преподаватель Российской школы частного права Сергей Сарбаш отпустил по этому поводу немало едких замечаний. А вот Егоров считает, что "не стоит особо сгущать краски" и "делать далеко идущие выводы" о новой редакции ст. 53 ГК [Органы юридического лица]. "Декларирована общая идея, важно правильно настроить ее в специальных законах", – полагает он. Егоров призвал участников форума не регулировать отношения слишком сложно и "не перестараться". Вносить в ЕГРЮЛ подробное описание, что директор А занимается подрядами, а директор Б – куплей-продажей, не стоит, говорил он. В реестр надо подавать сведения о директорах, совместно они работают или раздельно, советует бывший сотрудник ВАС.
Vox populi: нотариального удостоверения не нужно
Нормы, регулирующие нотариальное удостоверение решений непубличных обществ и ООО в новой редакции ст. 67.1 ГК, Егоров в своем выступлении покритиковал. "Нотариусам отдали ООО-шки, это выскочило при доработке, сначала такой идеи не было", – признался он. Сейчас получилось так, что нотариусов и их клиентов оставили на произвол судьбы, считает Егоров. Эта тема вызвала особый интерес после сессии, когда некоторые участники (всего их было около пяти тысяч. – "Право.Ru") потянулись к стоявшим перед сценой микрофонам, чтобы задать вопросы выступавшим. По мнению Бевзенко, отвечавшего на вопросы вместе с Егоровым, тема нотариального удостоверения была ожидаема. "Заметно, что люди не понимают, зачем это придумали, – сказал "Право.Ru" потом Бевзенко. – Они считают, что законодатель старался для них, а им это не надо". Сам Бевзенко уверен, что удостоверение решений собраний вводилось для защиты третьих лиц, которые вступают в отношения с компаниями.
А еще один вопрос после сессии вскрыл проблему, которую разработчики не стали решать, боясь всех запутать. "Должны ли акционеры и члены наблюдательного совета извещать друг друга, если сделка общества обжалуется одним из них в суде?" – поинтересовался слушатель. "В таком случае [с учетом однократности обжалования] надо всем истцам уведомлять всех остальных", – ответил Егоров. И теми, и другими предъявляется иск от имени общества, и при повторном обращении будет тождество процессов, пояснил он "Право.Ru" мотивы ответа. "Было здорово, что этот вопрос прозвучал, но я давно с опаской ждал его – еще когда выпускали поправки, я понимал, что это не продумали, – поделился Андрей Егоров с "Право.Ru". – Но если бы мы начали тогда решать этот вопрос, существовал риск окончательно всех запутать и погубить все эти нормы".
