Восемь лет следователи занимались делом Надежды Думшенковой и семь раз, по ее словам, оно возвращалось им назад из прокуратуры с формулировкой "отсутствует совокупность доказательств, дающих возможность для утверждения обвинительного заключения". Но потом оно все же оказалось в суде, а тот вынес обвинительный приговор. Опротестовать его в Верховном суде Думшенковой не удалось.
В июле прошлого года Санкт-Петербургский горсуд закончил рассматривать дело бывшей судьи Надежды Думшенковой, которая обвинялась в мошенничестве, совершенном группой лиц по предварительному сговору (ч. 2 ст. 159 УК РФ – до пяти лет лишения свободы; дело № 2-7/2014). В результате аферы, в которой она, по мнению гособвинения, участвовала, из государственной собственности ушла выморочная двухкомнатная квартира в доме на улице Шелгунова. Прокуратура доказывала, что в 2003 году бывшая судья вместе с сообщником Силантьевым узнала о смерти прописанного в ней Владимира Бессонова, а затем от его гражданской жены Дорощенко – о том, что она на квартиру не претендует, а наследников у скончавшегося не было.
В преступную группу, согласно обвинительному заключению, также были вовлечены заместитель начальника 32-го отдела милиции УВД Невского района Клюшкин, Кочнев и Малыгина, а схема их действий была такой: Кочнев по липовому заявлению умершего добился приватизации квартиры, в паспорте Малыгиной появилась фальшивая отметка о супружестве с Бессоновым, приобретено поддельное свидетельство о браке, а Думшенкова по доверенности от нее подала в Невский райсуд, где ранее работала, иск о признании права собственности на квартиру. 16 марта 2004 года, в день подачи заявления, оно было удовлетворено, 8 апреля на Малыгину было зарегистрировано право собственности на квартиру, а 26 апреля 2004 года она была продана за $44 200. Эти деньги, по версии следствия, получили Думшенкова и Силантьев, и они уже выплатили остальным участникам группы "комиссионные". Доля Малыгиной, например, составляла 29 000 руб.
Силантьев не дожил до суда – он погиб в 2005 году, Клюшкин был приговорен в 2007 году к условному сроку, а в отношении Кочнева и Малыгиной уголовное дело было прекращено судом за истечением сроков давности. Тот же вариант предлагался, судя по словам Думшенковой, и ей. "Но на это я не пойду. Это будет негласное признание моей вины", – говорила она "Газете.Ru". И в итоге судья Наталья Графова приговорила ее к двум годам исправительных работ, однако в связи с истечением сроков давности от назначенного наказания экс-судья была освобождена. А вчера апелляционные жалобы Думшенковой и ее адвоката Сергея Туманова рассматривала тройка судей Верховного суда под председательством Сергея Абрамова.
Бывшая судья "категорически возражала" против присутствия прессы. "В материалах делах имеются медицинские документы о проведенных операциях, которые представлены мной как доказательства, исключающие возможность совершения вменяемых мне деяний. Будут обсуждаться вещи, касающиеся моего внешнего вида и здоровья. Достаточно за восемь лет "полоскали" мою фамилию с указанием моего возраста, персональных данных, состава моей семьи. Я бы не хотела, чтобы пресса озвучивала обстоятельства моей семейной жизни, здоровья и внешности", – пояснила 50-летняя экс-судья. В первой инстанции слушания проходили в закрытом режиме.
"Для нас мнение суда первой инстанции не столь важно, – заметила прокурор Наталья Телешева-Курицкая. – Вместе с тем я не вижу препятствий для закрытия дела в связи с пояснениями осужденной". Решение вопроса она оставила на усмотрение суда, а коллегия удовлетворила ходатайство Думшенковой только частично, согласившись лишь исследование меддокументов осуществлять в закрытом режиме.
В своей жалобе бывшая судья указывала, что суд первой инстанции ограничил ее право на предоставление доказательств, нарушил принцип состязательности и равноправия сторон, не надлежащим образом оценил показания свидетелей, не привел доказательств ее вины, наличия сговора и не учел, что она была материально обеспеченным человеком и в чужой жилплощади не нуждалась.
– В выступлении просьба не повторять то, что написано в жалобе, – обратился председательствующий к Думшенковой. – Желаете чем-то дополнить?
– Ни мой умысел не был доказан, ни корыстный мотив… Нигде в материалах уголовного дела, что я… – начала бывшая судья, но Абрамов ее мягко прервал:
– Дело рассматривается в апелляционном порядке. Сейчас мы выясняем мнения сторон по доводам жалобы. Вы будете иметь возможность высказать свое мнение по рассматриваемому вопросу в прениях.
– Тогда добавить пока нечего, – проговорила Думшенкова, а у адвоката Туманова нашлось, что сказать. Он заявил, что какие-либо данные о месте нахождения основного свидетеля обвинения [судя по всему, речь идет о Дорощенко. – "Право.Ru"] отсутствуют, а потому причины ее неявки в суд первой инстанции нельзя обосновать чрезвычайными обстоятельствами, поэтому оглашение ее показаний было недопустимо и они должны быть признаны недопустимым доказательством. Кроме того, адвокат предоставил на обозрение суда статью известного петербургского интернет-СМИ "Фонтанка.Ru" о свидетелях обвинения по делу своей доверительницы – старшем оперуполномоченном криминальной милиции ГУВД по Петербургу и Ленобласти Сергее Курбатове и сотруднике Росреестра Сергее Карасеве, в отношении которых возбуждено уголовное дело за махинации с недвижимостью. Туманов просил ВС истребовать из Санкт-Петербургского горсуда обвинительное заключение, поскольку эти дела связаны. "Многие действия, которые инкриминируются Думшенковой, совершены Карасевым", – обосновал он ходатайство, однако суд его отклонил.
А Думшенкова, заранее извинившись перед судом за свою эмоциональность, просила допросить в ВС девятерых свидетелей по делу. Коллегия отказала и тут, поскольку суд первой инстанции успел их допросить и огласить показания неявившихся. Экс-судья также ходатайствовала о приобщении заявлений свидетелей в Генпрокуратуру, где говорилось, что они опознали ее только по наводке полицейских.
– Прошу прощения, но как эти заявления попали к вам? – поинтересовалась судья Татьяна Романова, а Думшенкова ответила, что бумаги были написаны в двух экземплярах. Один свидетели отправили в Генпрокуратуру, а другой передали ей. Но коллегии это объяснение убедительным, судя по всему, не показалось. Суд отказался приобщать эти документы к материалам дела, поскольку источник их происхождения неизвестен.
Наконец, стороны перешли к прениям. Выступление Думшенковой заняло около 45 минут, говорила она очень эмоционально, иногда делая паузы, чтобы перевести дыхание, и периодически сверялась с исписанным напрочь ежедневником. По словам бывшей судьи, ее подписи в отдельных документах были сфальсифицированы, а показания Дорощенко противоречивы. "В [них] участвует женщина Марина, а потом она трансформируется в Надежду Ярославовну [Думшенкову]", – привела пример подсудимая. Путалась Дорощенко и когда описывала внешность Думшенковой, в частности не указала, что тогда она носила очки с большими линзами из-за очень плохого зрения.
Она также отметила, что физически не могла совершить инкриминируемые ей деяния, поскольку в начале января 2004 года у нее была операция, весь февраль она пролежала в больнице, а с 10 марта находилась на амбулаторном лечении и отсутствовала в городе (в материалах дела имеются соответствующие справки). Говорила Думшенкова и о том, что свидетели обвинения были заинтересованы в неблагоприятном для нее исходе дела, а доверенность на ведение дела в суде не подтверждает ее виновности. Пожаловалась бывшая судья коллегии ВС и на то, что суд первой инстанции отклонял все ее ходатайства, а стороне обвинения ни в чем не отказывал.
"К моим детям в школу и в институт приходили опера и поливали меня грязью. К моему мужу – подполковнику милиции, награжденному орденом Мужества за три войны в Чечне – ходили в ГУВД и поливали грязью, пытаясь заставить меня признать себя виновной, а потом согласиться на прекращение уголовного дела. Я буду бороться до конца. Даже не для себя… Я не могу устроиться на работу… Моя жизнь выброшена, меня превратили в старуху с кучей болезней, – говорила хорошо выглядевшая Думшенкова. – Ради своих детей я буду бороться. У них должно быть будущее, а не автобиография с указанием "у мамы судимость".
Позже, в последнем слове, она обратила внимание судей ВС на то, что за восемь лет ее дело семь раз отправлялось на доследование с формулировкой "отсутствует совокупность доказательств, дающих возможность для утверждения обвинительного заключения". И только после того, как изменения в процессуальном законодательстве позволили принимать решения по подобным делам на уровне прокуратуры субъекта Федерации, прокурор города подписал обвинительное заключение, хотя по время последнего дополнительного расследования "ничего не было сделано", говорила она. "Я прошу о том, чтобы в нашей жизни превалировал закон, а не желание кого-то делать красивые коррупционные дела", – услышали от Думшенковой судьи ВС.
Адвокат Туманов сказал, что на протяжении всего рассмотрения дела в суде первой инстанции "невооруженным взглядом просматривается обвинительный уклон", и, в сущности, привел те же аргументы, что и его доверительница, хотя председательствующий и просил не повторяться. Защитник попросил коллегию отменить обвинительный приговор Санкт-Петербургского горсуда с вынесением своего постановления или отправить дело на новое рассмотрение. Пока он выступал, Думшенкова сидела за столом, обхватив голову руками.
Прокурор Телешева-Курицкая говорила быстро и коротко. По ее словам, приговор является законным и обоснованным. "В судебном заседании было обеспечено равенство сторон. Суд всесторонне и полно исследовал обстоятельства дела. Доказательства, изложенные в приговоре, согласуются с фактическими обстоятельствами дела, не содержат существенных противоречий, в связи с чем не вызывают сомнений в своей достоверности", – отчеканила она и попросила оставить апелляционные жалобы без удовлетворения, а приговор без изменения. Так оно и случилось после 15-минутного пребывания коллегии в совещательной комнате.
