Коллегия Мосгорсуда увидела в деле бывшего следователя СК Владимира Леженина, осужденного к шести годам лишения свободы с отбыванием в колонии строго режима, процессуальные нарушения, допущенные следствием, и вернула дело в прокуратуру "для устранения препятствий рассмотрения его судом". Ранее Леженин и его адвокат просили суд переквалифицировать его действия на более мягкую статью о мошеничестве и назначить условное наказание.
Следователь Зюзинского межрайонного следственного отдела Главного следственного управления СК РФ по Москве Владимир Леженин в 2013 году выступил, как следует из отмененного приговора, в качестве посредника во взяточничестве в крупном размере, совершенном группой лиц по предварительному сговору, с использованием своего служебного положения (ч. 3 ст. 291.1 УК РФ – до 12 лет лишения свободы).
25-летний Леженин обвинялся в том, что он вступил в преступный сговор со своим знакомым Жаворонковым и коллегой по службе – следователем Каракотовым, в производстве которого находилось уголовное дело о грабеже гражданки Шорсткиной, возбужденное в отношении тогда еще несовершеннолетнего С. Деркача. Леженин вместе с Жаворонковым, выдававшим себя за представителя потерпевшей, убеждали родителей Деркача, в том, что для переквалификации действий их сына по статье, предусматривающей более мягкое наказание (с ч. 2 "грабеж с применением насилия" на ч. 1 "грабеж" ст. 161 УК РФ), и вынесения постановления о передаче уголовного дела по подследственности, необходимо передать через посредника 500 000 руб якобы для потерпевшей Шорсткиной. Подразумевалось, что деньги в дальнейшем попадут к Каракотову. Отец несовершеннолетнего – Олег Деркач – обратился с заявлением в правоохранительные органы, и 24 октября 2013 года в ходе оперативно-разыскных мероприятий Леженин был задержан. Материалы уголовных дел в отношении его скрывшихся сообщников были выделены в отдельные производства.
Экс-следователь вину признал, однако с квалификацией своих действий не согласился, настаивая на том, что их следует рассматривать как мошенничество. А его защита отмечала в суде, что действия Леженина нельзя было расценивать как оконченные, поскольку не был зафиксирован момент передачи денег. Тем не менее в декабре 2014 года судья Зюзинского райсуда Мария Ларкина признала его виновным по ч. 3 ст. 291.1 УК и приговорила к шести годам колонии строгого режима, а также к штрафу в 5 млн руб. (дело № 1-542/2014).
Это решение осужденный и его адвокат Владлен Цискаришвили обжаловали в Московский городской суд, 22 апреля 2015 года их апелляционные жалобы начала рассматривать коллегия судей в составе Ольги Неделиной (председательствующий), Валентины Лобочкиной и Татьяны Соловьевой.
– Доля денежных средств, предназначавшихся Леженину, была мизерная – всего 8 % (40 000 из полумиллиона рублей). Шесть лет – суровое наказание. Парень он молодой, вся жизнь впереди. Характеризуется положительно, являлся единственным кормильцем в семье, – убеждал коллегию Цискаришвили и попросил суд переквалифицировать действия его подзащитного на мошенничество, снизить наказание до минимально возможного, без штрафа. Кроме того, Цискаришвили предложил суду рассмотреть вопрос о возможности применения к назначенному наказанию положений ст. 73 УК РФ (условное осуждение).
Прокурор Марина Бабек сочла решение Зюзинского суда законным, обоснованным и мотивированным. Судом, по ее мнению, были верно установлены фактические обстоятельства дела и верно квалифицированы действия Леженина. Гособвинитель отметила, что Деркач подтвердил передачу взятки, а в автомобиле Жаворонкова были обнаружены следы вещества, которым оперативники обработали деньги.
– Доводы стороны защиты о переквалификации были исследованы в суде в первой инстанции и не нашли подтверждения <…>. Соучастниками принимались активные действия для совершения тех деяний, за которые им были переданы денежные средства. Обращаю внимание, что действия Леженина, направленные на дискредитацию всей следственной системы, были совершены спустя полгода назначения его на должность. Что касается штрафа, данное наказание обязательно и безальтернативно, – завершила свое выступление прокурор и попросила решение суда первой инстанции оставить без изменения.
Судебное заседание завершилось допросом свидетеля Олега Деркача, после чего судебная коллегия объявила перерыв до 28 апреля для дополнительного изучения материалов уголовного дела.
Вчера коллегия продолжила рассмотрение апелляционных жалоб осужденного и его адвоката.
– В прошлом судебном заседании мы выслушали показания основного свидетеля обвинения – Олега Деркача, который подтвердил указанные мною в жалобе доводы о неправомерных действиях сотрудников ФСБ при проведении ОРМ, фактически признал, что не собирался передавать деньги и действовал по указанию сотрудников правоохранительных органов. Деркач осознавал, что его вводят в заблуждение и пытаются похитить деньги. Факт передачи [взятки] считаю недоказанным: Каракотов деньги получить не мог, потому что Жаворонкова после встречи с Деркачом больше никто не видел, при обысках деньги так и не нашли. Это свидетельствует о неоконченности состава преступления, – заявил Леженин в прениях.
Цискаришвили в свою очередь пояснил, что активные действия сообщниками предпринимались исключительно для того, чтобы Деркач-старший не раскрыл их план. Именно для предотвращения встречи Деркача с Шорсткиной и предвосхищения в случае неудачи последующих обвинений, по словам адвоката, Каракотовым было получено объяснение от Шорсткиной, в котором отсутствовали сведения о примененном к ней Деркачом-младшим насилии. Документ впоследствии был уничтожен.
– В должности стажера Леженин проработал восемь месяцев, следователем – год, старшим следователем – полгода, то есть в общей сложности больше двух лет. Леженин работал фактически круглосуточно, раскрыл несколько резонансных дел, был награжден. Толкнуло его на данное деяние тяжелое материальное положение его семьи: отец попал в ДТП, ему требовалась операция на коленном суставе. Он характеризовался и характеризуется положительно не только по месту работы, но и по месту жительства, – сказал Цискаришвили.
Затем Цискаришвили обратил внимание суда на показания Деркача, который ранее пояснил, что после выдачи денег до встречи с Жаворонковым заезжал во двор своего дома: "Он находился вне поля зрения оперативных сотрудников и понятых, имел возможность не только распорядиться денежными средствами, но и дотронуться до помеченных спецраствором купюр. Следы раствора остались у него на руках и были перенесены Жаворонкову при рукопожатии, а тот оставил следы на руль…".
Адвокат подчеркнул, что суд первой инстанции вошел в противоречие с положенными в приговор доказательствами – а точнее с показаниями Деркача. Последний ранее говорил, что деньги передавал не за переквалификацию, а из-за угрозы возбуждения в отношении его сына дела по ч. 2 ст. 161 УК. Суд же в приговоре указал, что деньги были получены за незаконную квалификацию действий несовершеннолетнего по ч. 1 ст. 161 УК. Цискаришвили вновь попросил суд переквалифицировать действия его подзащитного на мошенничество, снизить наказание до минимально возможного, без штрафа. Кроме того, Цискаришвили предложил суду рассмотреть вопрос о возможности применения к назначенному наказанию положений ст. 73 УК РФ (условное осуждение).
– Настаиваю на ранее изложенном. Оснований для переквалификации не имеется. Деркач подтвердил, что денежные средства им переданы, поэтому состав преступления окончен. Что касается назначенного наказания и личности осужденного… Сторона защиты говорит про два года работы и положительные характеристики, видимо, имея в виду, что после двух лет можно совершать преступления, – едко заявила гособвинитель и попросила оставить приговор без изменения.
Затем суд предоставил Леженину последнее слово.
– Я совершил преступление и понимаю, что должен понести наказание. Однако оно должно быть справедливым, то есть соразмерным степени общественной опасности деяния. Назначенное мне наказание – чрезмерно сурово. Я не являюсь асоциальной личностью, характеризуюсь исключительно положительно, занимался научной деятельностью в аспирантуре, то есть был общественно полезным. Вместе с тем я не являюсь общественно опасным. Какого-либо вреда кому-либо я не причинил. Я стал соучастником в данном преступлении лишь из-за необходимости оперативного лечения моего отца. Я на собственной шкуре ощутил, что никакие материальные блага не стоят одного дня в СИЗО. Уважаемый суд, не столь важно, как квалифицировать содеянное, важно назначить справедливое наказание. За 1,5 года под стражей я в полной мере осознал всю тяжесть совершенного мною деяния и искренне раскаиваюсь. Понимаю, что допустил непростительную ошибку, которая послужила мне жизненным уроком, – сказал осужденный и попросил назначить ему минимально возможный срок наказания без штрафа.
Коллегия удалилась в совещательную комнату и через полчаса вышла с решением: приговор Зюзинского райсуда был отменен, а дело возвращено прокурору для устранения препятствий рассмотрения его судом. Мера пресечения оставлена прежней.
– Приговор отменен из-за процессуальных нарушений, допущенных органами предварительного расследования, – пояснила Неделина.
