В одном из городских судов случился скандал: судья подралась с помощником, у которого пыталась забрать мобильный телефон. У каждого из участников конфликта есть своя версия событий. ККС поверила сотруднику аппарата и лишила судью статуса за нарушение этических норм. В вопросе кто прав, а кто виноват Дисциплинарная коллегия Верховного суда разбиралась два дня.
Феодосия – небольшой город с населением около 100 000 человек. Люди публичных профессий, такие как судьи или крупные чиновники, там на виду. Но за последствиями скандала, разгоревшегося в Феодосийском городском суде, следит уже не только город, но и вся Республика Крым.
Судья Алина Алинкина была назначена в Феодосию недавно – она заняла пост в апреле 2014 года, а до этого несколько лет проработала секретарем и помощником судьи в Верховном суде Республики Крым. Однако 25 сентября прошлого года республиканская ККС лишила ее статуса за неэтичное поведение в конфликте с помощником и при рассмотрении четырех гражданских дел. Поводом для разбирательства стало обращение в квалифколлегию председателя крымского Совета судей Виктора Склярова. Конфликт Алинкиной с помощником судьи Анатолием Железняковым, в результате которого судья якобы нанесла легкий вред его здоровью, произошел 28 мая 2015 года. В июне была проведена служебная проверка, в ходе которой и были выявлены нарушения. 24 июня председатель Феодосийского горсуда Игорь Гаврилюк довел ее результаты до Совета судей, а уже на следующий день Скляров обратился в ККС. 26 августа в Феодосийском горсуде прошло выездное заседание комиссии ККС, которая нашла в действиях судьи дисциплинарный проступок и ее уволила.
Не согласившись с назначенным взысканием, Алинкина обжаловала решение крымской ККС в Дисциплинарную коллегию Верховного суда РФ. Заседание должно было состояться еще 20 ноября 2015 года, но его перенесли, чтобы затребовать документы, необходимые для рассмотрения дела, а также допросить свидетелей событий (что и было сделано в ВС Крыма 25 декабря). Судьи Сергей Рудаков, Николай Романенков и Галина Гуляева в течение двух дней – 13 и 14 января – разбирались, что же произошло в городском суде Феодосии и кто в этом виноват.
Две версии событий
Основной "пункт обвинения" экс-судьи – драка с ее помощником Анатолием Железняковым. Причем версии произошедшего у сторон конфликта диаметрально противоположные.
ККС сочла доказанными факты, изложенные Железняковым. Тот проработал в аппарате судьи недолго – около двух недель. Сначала председатель суда Гаврилюк назначил его в помощь действующему помощнику Алинкиной Игорю Макарову. С 25 мая Макаров ушел в отпуск и выполнять его работу должен был Железняков. По его словам, предшественник оставил неотписанными около 20 исков, чем судья оказалась крайне недовольна. Она пожаловалась на нерадивого помощника [Макарова] председателю и попросила Железнякова подтвердить свои слова. А когда тот отказался, пообещав, что сам отпишет иски, якобы пообещала "устроить" ему неприятности. Первым делом она попросила системных администраторов закрыть сотруднику доступ к системе ГАС "Правосудие" и вместе с этим требовала от него вносить туда информацию по делам. Не желая конфликтовать с начальством, Железняков попросил о помощи бывшую помощницу Алинкиной Ольгу Данилову, которая входила в систему под своим логином и паролем и публиковала нужные сведения.
Кино и судьи
Около 11 часов утра 28 мая судья пришла в кабинет к помощнику, чтобы дать ему новое задание. А когда тот сказал, что выполнить его без допуска к ГАС "Правосудие" не может, судья направила на него телефон с включенной видеокамерой, намереваясь получить доказательства того, что он якобы отказывается выполнять работу. Тот так же вытащил из кармана телефон и включил видеозапись. Алинкина выхватила мобильник из рук помощника и ушла с ним к себе в кабинет, тот побежал за ней. Он резко распахнул дверь, которая громко ударилась о стоящий рядом металлический сейф. Алинкина сначала тихо спросила, что он себе позволяет, а потом начала кричать, будто на публику, что он ее ударил уже во второй раз.
Железняков ничего на это не ответил, забрал телефон (серый iPhone шестой модели) и пошел в свой кабинет, Алинкина пошла за ним, требуя отдать сотовый, который называла своим. Когда тот отказался, Алинкина попыталась отобрать мобильник силой: обхватила рукой шею Железнякова и вместе с ним повалилась на приставной столик. Ее телефон (тоже iPhone, но пятой модели, золотистого цвета) все это время лежал здесь же, на столе. Алинкина отправила Николая Чернова, проходившего у нее преддипломную практику, за председателем и судебным приставом. Пристава судья просила помочь ей вернуть телефон, а когда тот указал, что вот же он, на столе, заявила, что Железняков выложил его из кармана только что, а значит, необходимо составить акт о происшествии. "Инициатором конфликта была Алинкина, я все это время пытался от нее убежать", – говорил Железняков. После инцидента он почувствовал сильную боль в шее и поехал в городскую больницу. От госпитализации Железняков отказался, врачи "наложили лангет" и отпустили пациента домой. На следующий день помощник судьи, которому стало хуже, был госпитализирован и находился на лечении около недели, а потом еще порядка двух недель "носил лангет".
Сама бывшая судья говорит, что все было по-другому. По ее словам, и Макаров, и Железняков были неважными помощниками – оба они не разбирались в гражданском процессе, работу свою выполняли из рук вон плохо. Железняков, который собирался "отсидеться" в помощниках до своего назначения мировым судьей (он уже подал документы с просьбой о рекомендации в ККС), мог максимум составлять сопроводительные записки или запросы. Сначала она доверила помощнику публикацию обезличенных решений в ГАС "Правосудие", но тот вносил информацию с ошибками, после чего Алинкина и попросила закрыть ему доступ к системе. Он отказывался исполнять поручения судьи, например забрать почту в соседнем корпусе, приносил на работу свой ноутбук и "занимался чем угодно, только не работой". Отчаявшись найти с помощником общий язык, Алинкина направила несколько докладных записок председателю Гаврилюку, чтобы поставить того в известность о происходящем. По словам судьи, узнав об этом, Железняков начал ей угрожать. Помощник говорил о том, что, если такая записка попадет в его личное дело, знакомые его отца устроят судье "проблемы не только с работой, но и в целом по жизни". Тогда Алинкина еще не знала, что отец Анатолия – Владимир Железняков является председателем Предгорного районного суда Ставропольского края. Железняков-младший хамил судье, а 27 мая повел себя грубо по отношению к ней – схватил за запястье, пытаясь вырвать из рук образец сопроводительного письма. В этот же день Алинкина письменно отказалась от помощника, но председатель отказа не принял, сказав, что тот будет работать с судьей, "потому что больше не с кем". При этом помощник периодически снимал действия судьи на камеру своего мобильного телефона, а когда та интересовалась, зачем он это делает, отвечал "потом узнаешь". Председатель суда все жалобы Алинкиной на поведение Железнякова по-прежнему игнорировал.
Утром 28 мая Алинкина попросила Железнякова сходить в соседний корпус суда и забрать почту, где было ходатайство, необходимое для рассмотрения дела, заседание по которому было назначено на этот день. Тот сначала отказывался выполнять распоряжение, потом, крайне недовольный, направился за документом, а вернувшись попросил судью зайти в его кабинет. Когда Алинкина вошла, он задал ей рабочий вопрос, а когда та начала отвечать включил камеру мобильного телефона и поднес его к лицу судьи со словами "пусть тебя теперь увидит весь YouTube". Та, не желая вступать в конфликт, развернулась и ушла в свой кабинет. Взяла мобильный телефон и начала набирать номер председателя суда Гаврилюка. Но дозвониться не успела – в кабинет ворвался Железняков, больно ударив Алинкину дверью по спине. Тот увидел, какой номер набирает судья и ударил по голове, оттолкнув в сторону сейфа, о который она ударилась локтем правой руки, поранившись до крови. Железняков выхватил из рук руководителя ее телефон и ушел с ним в свой кабинет, на ходу удаляя из памяти мобильника информацию (часть видеофайлов, рабочих контактов и сообщений). Алинкина пошла следом, требуя вернуть телефон. Тот отвечал, что никакого телефона не брал, спрятав при этом сотовый в карман брюк. Судья не выпускала помощника из кабинета, заслоняя собой выход. Одновременно она попросила практиканта Николая Чернова сходить за приставом и председателем суда, а своего секретаря Эльвиру Байрамову снимать все происходящее на видео. Судья обрисовала явившемуся приставу ситуацию, попросила помочь. Но тот сказал, что он не понимает, что происходит, и ничего сделать с Железняковым не может. Все это время помощник пытался уйти, Алинкина ему мешала, "придерживая за руки". Чтобы доказать, что телефон – ее, судья попросила секретаря ей позвонить. Экран мобильника засветился в кармане, Железняков раздраженно бросил его в стену, после iPhone упал на стол, продолжая звонить. По словам Алинкиной, он нецензурно выражался в ее адрес, вел себя агрессивно, а пристав на это никак не реагировал, не удалось ей добиться и составления акта о происшествии.
Судья почувствовала себя плохо, и Чернов вызвал ей "скорую". Медики осмотрели Алинкину, перевязали руку и стали настаивать на госпитализации, поскольку подозревали сотрясение мозга. Ночь с 28 на 29 мая Алинкина провела в отделении травматологии в Феодосии, на следующий день обратилась в поликлинику уже в Симферополе, где живет ее мать, поскольку хотела лечиться амбулаторно, но потеряла сознание на улице и все же попала в больницу. В общей сложности, за время больничного она побывала в четырех лечебных учреждениях.
Свидетельства не в пользу судьи
Версию Железнякова подтвердила в своих показаниях бывший помощник судьи Ольга Данилова, которая, по ее словам, находилась в приемной, разделяющей кабинеты судьи и помощника с самого начала событий, и видела, как Алинкина кричала на помощника, нецензурно ругалась, в том числе называла Железнякова "ослом" и "дебилом", как отобрала у него телефон, а после схватила за шею "как греко-римский борец". Данилова говорила, что Железняков Алинкину не бил, никаких травм у судьи она не видела, то, что ей вызывали "скорую помощь", подтвердить не может, поскольку ушла раньше.
То, что события происходили так, как говорит судья, частично подтвердил практикант Николай Чернов – он давал объяснения во время проведения служебной проверки и по ходатайству Алинкиной был допрошен на заседании ДК. Он не видел, как Железняков ударил Алинкину, но слышал гулкий звук удара или падения и слова судьи "ты меня ударил, ты уже второй раз меня ударил". Наблюдал за тем, как судья просила помощника вернуть ее телефон, слышал, как тот звонит "со стороны" Железнякова, но не видел, поскольку обзор загораживал находящийся в кабинете судебный пристав. Как судья и помощник наносили друг другу удары он не видел, видел лишь, что Алинкина не дает Железнякову пройти, придерживая того за руку. Он подтвердил, что у судьи была ссадина на локте, она держалась за голову и чувствовала себя плохо.
Секретарь Байрамова также слышала звук удара, когда Железняков вошел в кабинет судьи, и ее фразу "ты меня ударил". Рассказала она, как судья шла за помощником, требуя отдать телефон, а после держала его за шею. Телефонов у них в руках секретарь не видела и не знает, чьим был спорный мобильный. Она говорила о том, что у Алинкиной была повреждена рука и что они вместе поехали в больницу на "скорой".
Железняков, в подтверждение своих слов, представил документы из больницы и данные судебно-медицинской экспертизы, где был указан диагноз "гематома мягких тканей шеи, подвывих пятого позвонка". Алинкина же до окончания служебной проверки медицинских документов не представила. Она объясняла это тем, что не могла добиться назначения экспертизы, а после обеспечить полноту и достоверность ее проведения, поскольку ее не отпускали с работы для прохождения всех необходимых обследований (например, МРТ). Со станции "Скорой помощи" поступила объяснительная записка, в которой медики рассказывали, что судья "вела себя агрессивно", требовала ее госпитализировать, для чего преувеличивала свои симптомы и ложилась на пол, в противном случае угрожала врачу неприятностями.
Алинкина во время разбирательства в ДК, чтобы доказать, что события происходили так, как рассказывала она, ходатайствовала о допросе свидетеля Елены Милашевой – корреспондента "Новой газеты", которая проводила независимое журналистское расследование по ее делу. А также просила просмотреть и приобщить в качестве доказательства копию видеозаписи инцидента с YouTube. По-видимому, она была сделана Даниловой, пояснила судья, но точное происхождение видео подтвердить не смогла. В обоих ходатайствах ей было отказано.
Издевалась ли судья над матерью грудничка и пожилыми людьми?
Еще четыре случая неэтичного поведения Алинкиной, которые ККС сочла доказанными, произошли в декабре 2014 – марте 2015 года. Все гражданские дела, участники которых подали жалобу на судью, были однотипными и "типично крымскими" – об установлении факта постоянного проживания на территории Крыма.
22 декабря 2014 года Алинкина не удовлетворила исковое заявление Комова (дело № 2-3138/2014). Позже ее решение было отменено апелляцией, а истец пожаловался на судью. Он утверждал, что та вела себя грубо, во время рассмотрения дела кричала на него и высказывалась по существу дела до вынесения решения, обещая, что откажет в удовлетворении его заявления. Позже, выйдя в приемную, судья якобы сказала "лучше бы ты вообще сюда не приезжал". Все это Комов указал в жалобе, а позже подтвердил и членам комиссии от Крымской квалифколлегии.
Защищаясь, судья говорила: "При всем своем воспитании я бы этого себе не позволила". Она прекрасно помнила обстоятельства дела, а также то, что в случае решения не в его пользу Комов обещал объявить голодовку и подать апелляуционную жалобу, в которой нет ни слова о неэтичном поведении судьи. Не отражена такая информация и в протоколе заседания. Алинкина подвергла сомнению и свидетельство помощника Даниловой, которая утверждала, что слышала нелестные отзывы в адрес Комова из соседнего кабинета.
Гражданка Кривовязова и ее представитель Мартынова в своей жалобе утверждали, что во время судебного разбирательства 25 декабря 2014 года (дело № 2-2968/2014), которое длилось порядка четырех часов, заявительнице пришлось кормить ребенка прямо в зале судебного заседания. Полуторагодовалый мальчик во время процесса находился в коридоре с матерью истца, через некоторое время он проснулся, проголодался и стал плакать. Кривовязова просила объявить перерыв, но судья этого не сделала и разрешила матери покормить ребенка прямо в зале суда, не прекращая при этом вести процесс. Во время выездной проверки ККС Кривовязова и Макарова подтвердили доводы жалобы. Не опровергла их и работавшая тогда помощником судьи Данилова. Она не видела событий своими глазами, но якобы слышала все происходящее из своего кабинета.
Алинкина возражала и говорила, что ничего подобного не происходило. Нет этой информации в протоколе заседания и на аудиозаписи, которую секретарь судьи вела на ее личный диктофон. Экс-судья просила приобщить и прослушать запись, чтобы убедить ДК в своих словах, но и процессуальные оппоненты, и судьи усомнились в ее происхождении, поэтому ходатайство удовлетворено не было. По словам бывшей судьи, первой жалобу написала Мартынова, которая в процессе вела себя настолько вызывающе, что Алинкина вынуждена была привлечь ее к ответственности за неуважение к суду. Говорила она также и о том, что предлагала объявить перерыв, но Мартынова и Кривовязова отказались, поскольку хотели окончить допрос свидетеля. Позже они все же взяли перерыв для того, чтобы дождаться следующего свидетеля.
Дело Козаковой – пожилой и слабовидящей женщины, Алинкина рассматривала 27 февраля прошлого года (дело № 2-1102/2015). 80-летняя Козакова пришла в суд с представителем – своей дочерью Бывалиной, а после заседания попала в больницу. В жалобе Бывалина обвиняла в болезни матери Алинкину. По ее словам та не только вела себя неэтично – щелкала пальцами перед лицом заявительницы, чтобы убедиться, что та ничего не видит, но и едва ли не мучила ее. Заседание длилось несколько часов, Козаковой стало плохо, представитель просила о переносе рассмотрения дела, объявлении перерыва, но судья отказала.
Секретарь Байрамова подтвердила, что заявительница чувствовала себя плохо, едва ли не лежала на столе. Но когда судья спросила, не нужно ли объявить перерыв, та ответила, что "еще посидит". Об этом же говорится в протоколе заседания. Однако Байрамова подтвердила и то, что Алинкина щелкала пальцами перед лицом женщины, что та категорически отрицает.
При рассмотрении дела Губина 6 марта 2015 года (дело № 2-490/2015) экс-судья якобы некрасиво повела себя с его представителем – Земляным. Пожилой мужчина просил объявить перерыв, чтобы сходить в уборную, но Алинкина якобы его просьбу проигнорировала. Тогда он вынужден был самовольно покинуть зал заседания, после чего направился в туалет, куда вслед за ним ворвалась судья.
Эти обстоятельства также подтвердила бывший помощник Алинкиной Данилова. Сама же судья снова ссылалась на отсутствие информации в протоколе заседания и на то, что никогда не позволила бы себе поступить таким образом.
Мог ли бывший оперативник пострадать от руки женщины?
Во время рассмотрения дела в ДК Алинкина говорила эмоционально, много и пространно, так что Сергею Рудакову периодчески приходилось просить ее не отвлекаться и опровергать все же факты, указанные в решении ККС. Так, например, экс-судья поинтересовалась у Валерия Бугаева, члена квалифколлегии, который возглавлял комиссию, проводившую проверку в суде Феодосии, знал ли он ее до дисциплинарного разбирательства, тот ответил отрицательно. Она же рассказала, что получала степень магистра в Крымском федеральном университете (на тот момент – Таврическом национальном университете им. В. И. Вернадского), а Бугаев, который работает там завкафедрой уголовного права и криминологии, пытался "завалить" ее на госэкзамене и не дать окончить обучение с красным дипломом. К разрешению конфликта пришлось привлекать руководство вуза. Алинкина предположила, что с того времени преподаватель и относится к ней с предубеждением. Тот в ответ лишь улыбнулся: "С 1993 года я выпустил тысячи студентов, которых не помню, точно так же как и вас. Возможно, у нас был конфликт, связанный с оценкой, но и этого я не помню тоже", – заверил он. "Не те моменты мы стали выяснять, но послушать было интересно", – прокомментировал этот эпизод Рудаков.
В целом же Алинкина и ее представитель, адвокат Петр Заикин, приводили несколько важных, по их мнению доводов. Экс-судья считала, что руководство суда, а позже, и органы судейского сообщества изначально поставили их с Железняковым "в неравное положение". Ему была дана возможность нормально и полноценно пройти СМЭ, ей – нет, заслушивались показания всех свидетелей, которых он просил привлечь к разбирательству, а спорные и противоречивые свидетельства толковались исключительно в его пользу. Кроме того, она утверждала, что, вопреки доводам ККС старалась избежать конфликта – ушла из кабинета Железнякова, пыталась запечатлеть все происходящее на видео, в конце концов вызвала пристава.
Заикин же сомневался, как судье довольно хрупкого телосложения удалось побить бывшего оперативника Железнякова. Ведь тот не только проходил подготовку для службы в полиции, но и на практике доказал, что он – неплохой боец. В 2011 году Железняков проходил потерпевшим по уголовному делу. На него напали трое головорезов и ранили ножом в шею, однако тот сумел обезвредить всех троих, а одному даже причинил тяжкую травму. Материалы дела почти пятилетней давности были представлены для обозрения судьям ДК.
Алинкина и Заикин говорили, что решение ККС построено исключительно на недостоверных показаниях заинтересованных лиц – Железнякова и Даниловой, с которыми у судьи сложились неприязненные отношения. В итоге ее уволили, а бывшие помощники сейчас сами готовятся стать судьями. При этом в их личных делах нет ни одной докладной записки о плохой работе, которые Алинкина писала председателю суда Гаврилюку неоднократно.
Сомневалась она и в подлинности медицинских документов, представленных Железняковым. "Мы с ним лежали в больнице в одно и то же время, едва ли не в соседних палатах, но я его там не видела, а в суде он в это время появлялся", – утверждала изгнанная из профессии. "А вы сами чем можете подтвердить, что вам был нанесен вред?" – поинтересовались судьи ДК. Алинкина представила целую папку медицинских документов, но они председательствующего Рудакова, похоже, не удовлетворили, поскольку в одних эпикризах диагнозы были под вопросом, а из других нельзя было понять, чем же все-таки болела бывшая судья.
Что касается жалоб по гражданским делам, адвокат попросил уделить больше внимания протоколам заседаний, которые доводы жалобщиков не подтверждают, а местами даже опровергают. Обратил он внимание и на ряд процессуальных нарушений. Например, на заседании ККС Алинкина ходатайствовала о допросе лиц, которые написали на нее жалобы. Но сначала рассмотрение ходатайства отложили до оглашения результатов работы комиссии, а после "забыли" о нем.
Представители ККС возразили, что у Алинкиной был шанс поговорить со всеми жалобщиками и задать им нужные вопросы, ведь она присутствовала на выездном заседании ККС в Феодосийском горсуде. Однако Заикин эту информацию опроверг, рассказав о том, что Алинкину на заседание пригласили, заслушали, а потом удалили из зала, впустив назад только после того, как получили объяснения других, что указано и в протоколе заседания. "Когда получали объяснения от заинтересованных лиц, Алинкина не могла задать им вопросы, реализовать свое право на защиту", – уверял адвокат.
Попросил он обратить внимание и на протокол заседания ККС. Всего в нем участвовали 16 человек, а бюллетеней при подсчете было 13. Как объяснила зампредседателя квалифколлегии Ирина Ищенко, судья АС Республики Крым, трое членов коллегии были в составе комиссии, выяснявшей обстоятельства дела. И так как они уже вынесли заключение, голосовать не могли, поэтому и не присутствовали в совещательной комнате. Однако это, по мнению Заикина, нарушает ч. 5 ст. 21 закона об органах судейского сообщества, которая гласит, что член ККС с ее согласия может не участвовать в рассмотрении конкретного материала. Но если он принял участие в заседании, то не вправе воздержаться от голосования. "Эти три человека не вправе были отказаться голосовать", – был уверен адвокат.
В прениях Алинкина расстроилась. Она говорила о том, как много усилий приложила для того, чтобы стать судьей, и какое важное место работа занимает в ее жизни. Она клялась, что не совершала дисциплинарного проступка, в котором ее обвиняют, и просила судей ДК дать ей шанс.
"Должность судьи – вершина юридической практики, она очень престижна и авторитета. Но это, с другой стороны, бремя и где-то даже непосильный крест, который нужно нести с достоинством и честью. Но, к сожалению, эта ноша, видимо, оказалась для Алинкиной неподъемной, – констатировал представитель ККС Крыма Бугаев. – И как судья, и как руководитель она должна была находиться над схваткой, не могла быть ее участником". Он считает, что судье необходимо было если не предотвратить конфликт, то уклониться от него. Кормление ребенка в процессе, унижение чести и достоинства участников дел, по мнению члена квалифколлегии, "не норма осуществления правосудия". Бугаев говорил, что нарушения для Алинкиной стали системой, а вина ее – доказана. "Есть много профессий хороших и разных, в том числе и в юридической сфере", – закончил он свою речь, отвечая на фразу Алинкиной о том, что без судейской карьеры все, что она делала до сих пор – обучение, работа, – ничто.
Совещание членов ДК длилось около часа, после чего судьи отказали в удовлетворении жалобы Алинкиной. Заикин заявил, что он и его доверительница намерены обжаловать вынесенное решение.
