Прокуратура персонифицировала обвинения по выделенному "делу двенадцати" о массовых беспорядках на Болотной площади. Если на стадии предварительного следствия каждому подсудимому вменяли один и тот же список из 75 потерпевших бойцов ОМОНа, сообщал адвокат Дмитрий Аграновский, то в окончательном варианте почти каждому из них указали, на кого именно из полицейских и как они нападали, а общее число потерпевших сократилось до 53.
Материальный ущерб — 29 млн руб. — по-прежнему вменяется всем участникам массовых беспорядков. А вот жертвы среди полицейских теперь распределены между подсудимыми. Барабанов сорвал шлем и не менее одного раза ударил по голове и телу бойца Круглова, Белоусов "угодил сотруднику Филиппову желтым шарообразным предметом" в правую часть груди, от кусков асфальта, брошенных Духаниной, пострадало два омоновца. Зимин попал асфальтом в кисть руки бойцу Куватову, Кривов, препятствуя задержанию "агрессивно настроенных граждан", пытался отобрать палку у неназванного омоновца, ударил бойца Алгунова, толкнул Моисеева, Луцкевич бросил не менее трех камней в ОМОН, а у бойца Траерина вырвал из рук шлем. Полихович "пытался освободить задержанных за массовые беспорядки лиц, отталкивал полицейских", схватил Тарасова за руку, Савелов за руку пытался оттащить полицейского Гоголева от толпы "агрессивно настроенных граждан", Акименков угодил древком от флага в "неустановленного представителя власти", Ковязин передвигал кабины мобильных туалетов на проезжую часть. Кавказский левой ногой ударил полицейского по правому предплечью. Последний обратил внимание на некоторые отличия оглашенного текста от того обвинительного заключения, которое он читал в СИЗО, и теперь ему "вдвойне непонятно".
Марии Бароновой вменяют призывы к массовым беспорядкам (ч.3 ст.212 УК — до двух лет лишения свободы), поэтому у нее персональных жертв нет.
Прежде чем прокурор Наталья Костюк смогла огласить обвинительное заключение, суду пришлось выслушать ходатайство всех подсудимых и защиты. Началось с того, что подсудимый Артем Савелов попросил выпустить его "из этого [душного] стакана", где он не мог нормально видеть и слышать своего адвоката и прокурора, в зал судебного заседания.
- Я никаких стаканов в зале судебного заседания не наблюдаю. Вы о чем ходатайствуете? Разъясняю, что вы не только присутствуете в зале, но и участвуете в судебном заседании, — сказала председатель Замоскворецкого райсуда Наталия Никишина и посчитала вопрос с ходатайством Савелова закрытым. Но его адвокат Фарид Муртазин, в отличие от председательствующего, своего подзащитного отлично понял: "В месте пребывания ему тесно. Стекло препятствует поступлению кислорода и свежего воздуха. Они разделены на две зоны, стекла мешают свободному общению".
- Ваше выступление внесено в протокол, но не подлежит обсуждению, — сообщила судья. Но тут вслед за Савеловым оживились другие подсудимые. У каждого из них были те же претензии к "аквариуму": душно, тесно, плохо слышно происходящее, жаловались они, и тут же начали предлагать решения проблемы. Владимир Акименков просил "обеспечить зал с окнами", чтобы "наблюдать живую природу, солнце", которого он лишен в СИЗО. Общественный защитник Белоусова Александра Лиханова попросила судью пересадить обвиняемых на скамью для присяжных, некоторые адвокаты ее поддержали.
Адвокат Дмитрий Айвазян просил отложить заседание до решения "этого технического вопроса", а его коллега Руслан Чанидзе — "ограничиться хотя бы [налаживанием] аудиосвязи", чтобы слышать своего подзащитного. В зале подсудимых и правда слышно не очень хорошо, зато в коридоре, где идет трансляция, слышимость прекрасная. Адвокат Дмитрий Аграновский сообщил, что тщетно обращался по поводу санитарных норм содержания подсудимых в Мосгорсуде к Геннадию Онищенко. Выступления продолжались около часа, но никакого результата не дали.
На оглашение обвинительного заключения у прокурора Натальи Костюк ушел час. 6 мая 2012 года примерно в 17-00 у подсудимых Николая Кавказского, Леонида Ковязина и Владимира Акименкова "возник преступный умысел на участие в массовых беспорядках" (ч.2 ст.212 УК — до восьми лет лишения свободы), зачитала прокурор. В это же время незнакомые между собой Андрей Барабанов, Степан Зимин, Денис Луцкевич, Ярослав Белоусов, Артем Савелов, Сергей Кривов, Александра Духанина и Алексей Полихович замыслили не только участие в массовых беспорядках, но и "применение насилия в отношении представителей власти" (ч.1 ст.318 УК — до пяти лет лишения свободы), что и осуществили.
Никто из подсудимых вины не признал: все заявили, что никакого преступления не совершали, а десять обитателей "аквариума" добавили, что слышали прокурора лишь частично. Сергей Кривов заявил, что сам чувствует себя потерпевшим от Алгунова и "действий ОМОНа, организовавшего бойню на Болотной площади", Луцкевич возмутился, что "обвинение пытается выдать за массовые беспорядки действия, совершенные не им, а какими-то неустановленными лицами", а адвокат Аграновский указал, что ему как юристу из обвинительного заключения "непонятно, в чем состояли массовые беспорядки". Кавказский же сообщил, что "не слышал никаких призывов, и в обвинительном заключении не написано, каким образом он мог их услышать". Он также обратил внимание на некоторые изменения оглашенного текста и обвинительного заключения, которое он читал в СИЗО, и "теперь ему вдвойне непонятно". Слушание дела продолжится завтра.
6 мая 2012 года согласовашнная акция оппозиции против фальсификаций на выборах переросла в столкновения с полицией. Сейчас окончания следствия ожидают еще 13 человек, дело Михаила Косенко отдельно слушается в Замоскворецком суде с ноября прошлого года, двое осуждены: Максим Лузянин за участие в массовых беспорядках и насилии в отношении полицейских в ноябре 2012 года получил четыре с половиной года лишения свободы, организатор беспорядков Константин Лебедев в апреле — два с половиной года.
