Вчера защите подсудимых по "делу двенадцати" опять не удалось выяснить, кто же отдал приказ выставить омоновский кордон перед Болотной площадью 6 мая, и почему полковник Дейниченко, первый свидетель обвинения, поменял свои показания. У судьи было хорошее настроение — с улыбкой, иногда ироничной, иногда лучезарной, она сняла около сотни вопросов. Зал роптал, но никого не вывели. Единственный, кто его покинул, сделал это по своей воле: видимо, был слишком возмущен.
Вчера в Мосгорсуде, где судья Наталья Никишина, председатель Замоскворецкого райсуда ведет процесс о столкновениях демонстрантов и полиции 6 мая 2012 года, разбирали план охраны общественного порядка во время тех акций — на него ранее в своих показаниях ссылался свидетель обвинения полковник полиции Дмитрий Дейниченко. Он занимал пост замначальника Управления охраны общественного порядка столичного ГУ МВД и отвечал за обеспечение общественного порядка на Болотной площади в этот день.
Тогда согласованный митинг оппозиции превратился в столкновения с полицией. Как уверяют организаторы, все произошло из-за того, что люди не могли пройти на Болотную площадь из-за узкого прохода, оставленного полицией. Силовики это отрицают. Тем не менее сначала была "сидячая забастовка", которую объявили Алексей Навальный и Сергей Удальцов — протест против перекрытия доступа в сквер на Болотной площади, а потом уже драка с полицейскими. После столкновений начались задержания и аресты. А теперь в рамках "дела двенадцати" Николая Кавказского, Леонида Ковязина и Владимира Акименкова обвиняют в участии в массовых беспорядках (ч.2 ст.212 УК, до восьми лет лишения свободы), Марию Баронову – в призывах к ним (ч.3 ст.212 УК, до двух лет лишения свободы), а остальных — Андрея Барабанова, Степана Зимина, Дениса Луцкевича, Ярослава Белоусова, Артема Савелова, Сергея Кривова, Александру Духанину и Алексея Полиховича – и в участии в массовых беспорядках, и в насилии в отношении представителей власти (ч.1 ст.318 УК, до пяти лет лишения свободы).
План, по которому в тот день должна была действовать полиция, читал адвокат Кривова Вячеслав Макаров. Оглашение заняло около двух часов вместе с перерывом на сорок минут. Адвокат читал монотонно, как будто убаюкивал детей на ночь. И многие в зале в какой-то момент действительно начала засыпать.
"Предупредить организаторов, чтобы не было пропаганды насилия, призывов к свержению существующего строя, высказываний, разжигающих ненависть… — цитировал документ Макаров. — Не допустить несогласованных выходов на проезжую часть… Возможно проведение несогласованных акций… Поставить 18 металлодетекторов на Калужскую площадь, шестнадцать – на Болотную… Выявить организаторов, которые могут зачинить массовые беспорядки, задержать граждан в случае противоправных действий. С 14.00 создать группу для задержания граждан за административные правонарушения… Выдать шлемы, щиты, противогазы, ручные звуковые гранаты, патроны с резиновыми пулями, аэрозоли "Черемуха"… Привести в готовность технические средства для граждан, которые не повинуются приказам полиции. Поставить автобусы на Театральной, Пушкинской, Тверской, Чеховской, Охотном ряде, Боровицкой, Октябрьской, Полянке, Площади революции".
Полиция, судя по документу, готовилась и предотвращать теракты, и искать бомбы. "Выделить десять спецавтомобилей для перевозки задержанных. Выделить автомобили с боевым расчетом, – последнее предложение Макаров повторил два раза. Впрочем, грозно звучащие слова "боевые расчеты" обозначали всего лишь экипажи пожарных машин, пояснил потом с удовольствием Дейниченко. Всего, согласно плану, порядок должны были обеспечивать около 8 000 сотрудников правоохранительных органов. Примерно столько же, по официальным данным, было и участников акции. Оппозиционеры называли цифры и в десятки тысяч, и даже сто двадцать.
Защита подсудимых пытается доказать, что "сидячая забастовка" и последовавшие столкновения произошли из-за цепи омоновцев, оказавшихся близ выхода с Малого Каменного моста. Поэтому первый вопрос к Дейничено после того, как план был оглашен, ожидаемо касался именно этой темы.
- Вы говорили, цепочка полицейских оказалась на Каменном мосту согласно плану. Но здесь такого нет. Как вы можете это объяснить? – обратился Макаров к Дейниченко.
- Пояснить не могу, — откликнулся тот. Макаров попытался, меняя формулировки, все же получить ответ, но безуспешно. Судья эти вопросы тут же снимала. "Свидетель уже ответил", — таким было ее объяснение. Зал реагировал бурно: фыркал, хмыкал, слышались ироничные смешки.
- При подходе колонны к месту проведения акции убрать стационарные металлодетекторы, сказано в документе. Почему не были убраны? – продолжал Макаров.
- Пояснить не могу. Надо у начальника участка спросить, — невозмутимо рапортовал свидетель.
- В каком случае подразделение могло применить оружие? – поинтересовался Макаров, как будто несколько дней назад Дейниченко не говорил, что его у полицейских на Болотной площади не было. Полковник не ответил, а вступивший в допрос адвокат Дмитрий Аграновский попытался еще раз задать вопрос про омоновцев, не пустивших участников акции на Болотную:
- Кто отдал приказ выставить кордон от Малого Каменного моста в углу сквера? Этого в плане нет
Дейниченко вновь не дал ответа по существу.
- Сотрудники полиции в своей деятельности руководствуется логикой или приказом? – спросил адвокат. Судья вопрос сняла. В зале возмущенно подхватили "приказом, конечно приказом!". Затем были сняты несколько вопросов защитника Кривова Сергея Мохнаткина, который пытался выяснить какие инструкции у полиции по несогласованным акциям.
- На Болотной был митинг разрешен. Но согласно плану сквер был перекрыт. Со стороны Фалеевского переулка проход не предусматривался. Каким образом участники могли попасть на Болотную площадь? – опять перехватил инициативу Макаров.
- Запуск граждан без шествия был свободный — с Большого [Каменного] моста, Малого. Все желающие пропускались. Подошла колонна демонстрантов и организовала беспорядки, — ответил Дейниченко. В зале загудели, адвокат поднял глаза к потолку, а потом начал приводить ряд препятствий, которые власти чинили демонстрантам:
- С Софийской набережной не могли пройти, с переулка не могли, сквер закрыт, с улицы Серафимовича попасть нельзя. Как колонна граждан – которые были, как вы говорите, просто демонстрантами до шести вечера, а не участниками беспорядков, могла попасть на место проведения согласованной акции? Вы описали, как проходить на Болотную улицу [именно там должен был пройти митинг, завершающий оппозиционную акцию]! – говорил Макаров. - Основную массу людей на площадь вы пропускать не собирались. Надо было идти какими-то окружными путями! Где были полицейские, которые указывали как правильно идти, какой маршрут согласованный?
Прокуроры, судья и свидетель улыбались.
- Через Якиманку на мост, потом на набережную и к месту мероприятия. Так уже до того прошли спокойно около двух-трех тысяч людей, — наконец ответил Дейниченко, который почему-то старательно избегал употреблять слово "Болотная". В зале, услышав цифры, захохотали.
Затем Дейниченко повторил, что уточненное место проведения акции (по версии властей, Болотная улица) было согласовано с организаторами – "по сантиметрам проговаривалось". Адвокат Аграновский попытался застать полковника врасплох и снова задал вопрос про происхождение кордона, но судья вопрос сняла.
- Кто-либо давал указание задерживать тех участников, которые хотели пройти к Болотной площади для участия в санкционированном мероприятии? – спросил Макаров.
- Мы неоднократно с помощью мегафона предупреждали о правилах. Таких указаний не было, — ответил Дейниченко.
- А почему указанных манифестантов задерживали? – переспросил Макаров. Полковник попросил привести примеры.
- Кривов, встаньте! – обратился Макаров к своему подзащитному. А Дейниченко заметил, что причины задержания Кривова надо уточнять в рапорте.
Адвокат Луцкевича Дмитрий Динзе поинтересовался, когда сняли оцепление с Болотной площади. Полковник ответил, что не помнит, а судья добавила иронии.
- Защита присутствует в судебном заседании, а не отсутствует, — сказала она, имея, видимо, в виду, что защитник все прослушал. — Этот вопрос уже задавался.
Подсудимый Кривов попытался выяснить, почему в сентябрьских показаниях на предварительном следствии полковник говорил о том, что видел 6 мая Дмитрия и Геннадия Гудковых, Николая Сванидзе, Владимира Лукина, а в суде сообщил только об Илье Пономареве. На одном из прошлых заседаний Дейниченко неожиданно назвал Пономарева организатором беспорядков, хотя такое обвинение предъявлено только Удальцову).
- Когда вы говорили правду? – спросил Кривов. Судья тут же сняла вопрос. Освободила она Дейниченко и от необходимости отвечать, почему ранее он не говорил о призывах прорвать кордон, а не суде вспомнил о них. Кривов попытался объяснить судье, почему он это спрашивает, но получил пару замечаний – за пояснения.
- Можно мне оказать юридическую помощь подзащитному? – предложил Макаров. Но судья ответила: "Он и без вас справляется". Затем были сняты вопросы о том, был ли на одежде полковника знак сотрудника полиции, как полиция должна была не допустить пронос запрещенных предметов, читал ли он о случаях неповиновения сотрудников ОМОНа, и известны ли ему таковые. Кто-то, возмущаясь, выскочил из зала.
- Видели ли вы провокаторов? – спросил подсудимый Савелов, но и этот вопрос был снят. И еще несколько.
- Можно задать вопрос? — обратился он к судье, прежде чем задать следующий.
- Попробуйте, — улыбнулась та.
- Действовала ли толпа слаженно?
- Организованными группами, — ответил полковник.
- ОМОН входил в толпу и задерживал агрессивно настроенных? – продолжил Савелов
- Задерживала группа задержания, — так ответил Дейниченко, а закончился его допрос, продолжавшийся на протяжении четырех заседаний вопросом адвоката Макарова, который захотел узнать про Удальцова — призывал он "сидеть или прорываться". Этот вопрос тоже был снят.
