Редакция "Право.Ru" публикует ответ адвоката Дениса Асюнькина на материал, основанный на сообщении одного из подразделений Следственного комитета о вынесении ему обвинительного приговора судом первой инстанции.
На сайте "Право.Ru" за 1 декабря 2011 года в 16:31 было опубликовано сообщение: "Адвокат, пронесший доверителю в колонию героин, осужден на 3,5 года".
В связи с содержанием этого сообщения и пользуясь правом, предоставленным мне статьями 4, 43–46 Закона РФ "О средствах массовой информации", считаю необходимым указать следующее:
1. Приговор суда, на который ссылается сайт, к настоящему времени в законную силу не вступил, в связи с тем, что обжалован мной и моим защитником в кассационном порядке в Верховный Суд Республики Коми.
Таким образом, ни сам этот приговор, ни установленные им обстоятельства не имеют никакой юридической силы в настоящий момент.
2. Все "доказательства", которые собраны следственными органами Следственного комитета Российской Федерации по Республике Коми и признанные "судом" "достаточными для вынесения приговора адвокату Денису Асюнькину – были получены с нарушением федерального закона, в том числе – лицами, лично заинтересованными в исходе этого дела (бывшими сотрудниками органов Прокуратуры Республики Коми, с которыми ранее я вместе работал в этих органах).
Это подтверждено Определением Московского суда от 16 ноября 2011г. (вступившим в законную силу) по моей жалобе на действия заместителя руководителя отдела управления в сфере противодействия коррупции СК РФ Кублякова А. А.
Кроме того, в данной статье опубликована фотография, на которой изображены два, по-видимому, полиэтиленовых пакета с содержанием по виду порошком белого цвета на фоне 10-сантиметровой метрической линейки. Учитывая, что в статье идет речь о якобы „хранении мной героина“, по этой фотографии создается впечатление, что это якобы и есть тот самый „героин“,который и был у меня „изъят“. Причем, учитывая размеры метрческой линейки (10 см) в сопоставлении с размерами пакетов, речь должна была бы идти о сотнях граммов, если не нескольких килограммов этого „вещества“.
Таким образом, создается искусственный ажиотаж вокруг этой „ситуации“, созданной руками указанных в статье так называемых „правоохранителей“. Однако заявляю совершенно ответственно, что в материалах уголовного дела нет и никогда не было этой фотографии. Данное фото в контексте данной статьи не соответствует действительности.
Все „доказательства“ по этому делу, кроме этого, были получены с грубыми нарушениями решений Конституционного Суда РФ по тем же самым вопросам (их около 100), требований УПК РФ, Закона об адвокатской деятельности и адвокатуре и других законов.
Однако, „суд“, состоявший из одного бывшего работника Прокуратуры РК, супруга которого работает зам. прокурора по гос. обвинению той же прокуратуры, где я сам работал, одного бывшего работника милиции, с которым я знаком с 2002 года и в отношении коллег которого проводил проверки (а его тетя являлась защитником бывшего прокурора города, который был осужден по моему сообщению за совершение рада преступлений) и еще одного бывшего работника милиции (с которым я также знаком с 2002 года, неоднократно ставил в известность о фактах его незаконной деятельности квалификационную коллегию судей РК, а в отношении его супруги, с которой я также вместе работал в той же прокуратуре, сейчас рассматривается в суде дело по факту клеветы), проигнорировал полностью все эти факты, при этом неоднократно отказавшись рассмотреть заявленный всему составу суда отвод (в этом же суде был в 2005 году незаконно оправдан бывший прокурор города).
Таким образом, речь идет о вынесении приговора незаконным, заинтересованнымм составом суда.
3. „Следствием“ и „судом“ в действительности не могло быть установлено, что я что-либо „незаконно хранил“ или мог хранить – на „изъятом у „меня“, напрочь отсутствуют следы моих рук, что подтверждено заключением (имеется в деле) дактилоскопический экспертизы, отсутствуют смывы с рук, срезы подногтевого содержимого и отсутствует сам предмет ручной клади, где якобы был „изъят“ „героин“ (по одной из методик проведенной в деле химической экспертизы, героином он является лишь предположительно).
Кроме того, утверждения о какой-либо „незаконности“ каких-либо моих действий в связи с этим уголовным делом, несостоятельны, ибо и в самом обвинении и в приговоре, вообще отсутствуют какие-либо ссылки на какой-либо из федеральных законов в области НОН, который я якобы „нарушил“.
4. Любые содержащиеся в сообщении на сайте ссылки на „изъятие“ „в ходе“ „личного досмотра“ уже должны были бы насторожить любого юриста, тем более – сотрудника органов СК РФ, и уже тем более – судью: результаты подобного рода „действий“, не являющихся ни следственными, не процессуальными, ни оперативно-розыскными – доказательствами в уголовном судопроизводстве не являются вообще ( в чем легко можно убедиться, заглянув в Конституцию РФ – ч. 1 ст. 49, ч. 2 ст. 50, ч. 2 ст. 118, в УПК РФ – ч. 1 ст. 86, п. 32 ст. 5, ч. 1 ст. 74, ст. 83, ч.1 ст. 14, ч. 1 и 2 ст. 1, ч. 1 ст. 2, ч. 1, ст. 156, в Закон „Об оперативно-розыскной деятельности“ – ч.1 и 2 ст. 6, абз. 2 п. 1 ч. 1 ст. 15; но лучше всего и четко об этом сказано в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 31.10.1995 г. № 8 (в ред. от 06.02.2007 г.) – абз. 2. п. 16).
Процедура подобного рода действий не регламентирована законодательтсвом вообще, а регулируется ведомственными инструкциями для служебного пользования, и кроме того ПВР исправительных учреждений (п. 74-78), которые устанавливают исключительно добровольный характер их (т. е. – только с согласия досматриваемого лица и никак иначе – что и подтвердили в суде даже сами все без исключения свидетели обвинения). Таким образом, речь может идти исключительно о добровольной выдаче чего-либо, но никак не об „изъятии“ – что является по закону основанием для освобождения от уголовной ответственности в любом случае.
До возбуждения уголовного дела допускается проведение только осмотра и освидетельствования – и никаких иных следственных действий, – которые проводятся строго в порядке, предусмотренном УПК РФ – об этом знает любой следователь и руководитель следственного органа (разумеется, грамотный и добропорядочный – а не получивший диплом неизвестно каким образом и более того – сознательно преступивший закон во имя карьеристских соображений).
Однако никаких следственный действий такого рода в отношении меня не проводилось. В отношении адвоката они могут проводиться только на основании судебного решения (ч. 3 ст. 8 Закона об адвокатуре) и только следователем органов СК РФ (п. 10 ч. 1 ст. 448 и пп. „б“ п. 1 ч. 2 ст. 151 УПК РФ) – но никаких судебных решений не было, а сами эти действия производились не следователем, а иными лицами, не имевшими на это полномочий.
Но если бы даже эти действия и являлись бы источниками доказательств, то и в этом случае они носили явно незаконный, более того — явно противоправный характер:
– у лиц, их производивших, не было даже мотивированного решения администрации исправительного учреждения, предусмотренного Постановлением КС РФ № 428-0-П от 6 марта 2008 г., и поэтому, естественно его копия мне не вручалась; она изначально отсутствовала как в материалах проверки, так и в материалах уголовного дела, а также в материалах дела об административном правонарушении, по которому я был оправдан. Это подтверждается описями всех представленных в органы СК РФ материалов.
Однако, через 8 месяцев после возбуждения уголовного дела, один из следователей органов СУ СК РФ по РК приобщил к материалам дела составленный „задним числом“, якобы 29 июня 2010 года, сотрудниками ИК-22 „рапорт“, который был выдан за это решение, несмотря на то, что даже ряд свидетелей обвинения опроверг в суде возможность его существования по состоянию на 29 июня 2010 года.
– действия лиц, проводивших так называемый „досмотр“, сопровождались обманом, угрозами, незаконным просмотром документов, составляющих адвокатскую тайну, а по существу превратились в незаконный личный обыск, сопровождавшийся обнажением до нижнего белья, лишением возможности воспользоваться средствами сотовой связи (о недопустимости таких „доказательств“ красноречиво говорит абз. 2 п. 16 уже упомянутого Постановления Пленума ВС РФ от 31.10.1995 г., а о незаконности этих действий по ограничению пользования сотовой связью для адвоката – решение ВС РФ от 15.04.2009 г. № ГКПИ 09-13) и диктофоном, чтобы зафиксировать эти действия;
– в досмотре, в качестве „понятых“ участвовали осужденные колонии, один из которых получил до и после этого несколько десятков поощрений от администрации колонии, о чем он сказал в суде сам, другой – является негласным агентом оперотдела колонии. Оба они своими подписями в этом „протоколе“ сами расписались за ХХХ (9стр) конфиденциального сотрудничества с оперотделом колонии.
Таким образом, результаты этого „досмотра“ изначально являлись недопустимыми докаательствами и не могли быть положены в основу вообще каких бы то ни было решений по делу, начиная с постановления о возбуждении уголовного дела.
Они являются юридически ничтожными и не порождают никаких правовых последствий, как и все последующие действия на их основе, включая, естественно, и сам приговор, в основе которого они лежат.
Что же касается нарушений закона в ходе „следствия“ и „судебного разбирательства“, то их количество исчисляется сотнями (!) и их изложение – хотя бы краткое, займет десятки страниц. Несколько десятков наиболее грубых из них влекут за собой безусловную отмену приговора в силу ч. 2 ст. 381 УПК РФ.
5. Касаясь же „доверительного лица“, о котором идет речь на официальном сайте (по Закону „Об адвокатуре“ он именуется просто доверителем), следует особо отметить, что это наркоман, занимавшийся сбытом героина на территории этой же колонии, который одновременно является негласным агентом оперотдела колонии, межрайонного отдела УФСКН России по РК, отдела УФСБ России по РК.
Отбывая наказание в колонии, он пользовался средствами мобильной связи, с помощью которых связывался с сотрудниками этих ведомств (что подтверждено имеющимися в материалах дела заключением компьютерно-технической экспертизы и информацией о соединениях связи), которые постоянно приезжали к нему в колонию.
Ранее, благодаря его действиям была осуждена его жена и еще одна девушка, которые по его просьбе и привезли к нему в колонию героин, два сотрудника этой же колонии и еще два человека.
Именно он, не вводя меня в курс дела, попросил меня привезти ему в колонию пачку с записками для осужденных, которую, несмотря на отсутствие каких-либо полномочий у лиц, производивших досмотр, я выдал им добровольно, по собственной инициативе, имея полное право (а по существу – даже обязанность в такой ситуации) отказаться от дачи согласия на производство в отношении меня таких действий.
Таким образом, изложенная ситуация не могла сложиться без его действий, направлявшихся и руководимых заинтересованными сотрудниками оперативных служб.
Именно поэтому, она носила характер провокации оперативных служб, которые в соответствии с решениями Европейского Суда по правам человека (к примеру, дело „Ваньян против России“) не может являться основанием для осуждения.
Кроме того, в деле в качестве „свидетелей“ участвуют два наркомана – его друзья по совместному отбытию наказания, оба сотрудничающие с теми же оперативными службами, один из которых уже осужден на 11 лет за сбыт наркотиков, а другой участвует в качестве засекреченного свидетеля более чем в в 20 уголовных делах подобной же направленности.
Именно поэтому, в данном деле „следствие“ и „суд“, начисто проигнорировав имеющиеся в деле доказательства, систематически противодействуя мне в получении новых доказательств их причастности, сделали все возможное, чтобы увести их от ответственности.
Мне же эту пачку по просьбе „доверительного лица“ передал его друг, находящийся на свободе, как впоследствии я узнал – один из крупнейших сбытчиков наркотиков в городе.
Справедливости ради следует отметить, что все эти лица, после короткого освобождения по прошлым срокам в 2010 году, снова находятся в местах лишения свободы, и все без исключения – снова за преступления, связанные с незаконным оборотом наркотиков. Они снова нужны для новых провокаций – ведь каждая из них – это мнимые, искусственно созданные показатели „раскрытых“ „преступлений“ (которые сами эти лица и организовывают), а следовательно – для одних „звездочки“ и новые должности, для других – возможность „сидеть“ и пользоваться всевозможными тюремными благами (поскольку на свободе ни к какой иной деятельности, кроме преступной, они не приспособлены). И там и здесь одно — материальный интерес.
Но почему за это должны страдать люди, которых элементарно подставили и подставляют?! Которых используют „втемную“, а другие, – которые знали – сами никогда бы на это не решились, без чужой „помощи“?! Почему должны страдать их родственники?!
И сколько в Республике Коми подобная „деятельность“ еще будет продолжаться?! Почему те, кто обязан соблюдать закон, сами сознательно его нарушают? Нет сил терпеть подобный произвол!
6. Поэтому я требую возбуждения уголовного дела как в отношении наркоманов-провокаторов, как в отношении их „кукловодов“ в органах ФСБ, ФСИН и ФСИН по Республике Коми (в том числе и тех, кто прикрывает их деятельность в столице Коми – Сыктывкаре, в региональных управлениях этих служб), так и в отношении работников органов СК РФ по Республике Коми, а также судей, вынесших заведомо неправосудный приговор – по все фактам совершенных ими преступлений в рамках данного дела.
Именно сотрудниками СУ СК РФ по РК, включая его руководителя в первую очередь (в свое время он, являясь первым заместителем прокурора РК в 2003 году принимал у меня аттестацию в прокуратуре г. Ухты, он же лично присвоил мне первый классный чин, а затем он же, вместе с бывшим прокурором РК в ноябре 2003 года намекал мне на неблагоприятные последствия, вплоть до возможности осуждения в будущем, за мое обращение в Генпрокуратуру РФ „в обход“ республиканской прокуратуры по поводу вскрытых мной преступлений в органах прокуратуры РК) саботируют исполнение поручений СК РФ о проведении проверок по моим жалобам, ограничиваясь формальными, невразумительным и абсурдными по содержанию отписками.
Тем самым, под личиной „борцов с преступностью“ на этот раз скрывается не „голубая мафия“, а наркомафия, сросшаяся с теми, с кем обязана бороться по долгу службы и имеющая в их лице надежную „крышу“ – “крышу" для коррупции, беспринципного карьеризма, бездарных, примитивных, но амбициозных личностей.
Ну а сама по себе торговля наркотиками – это, как известно, источник сверхдоходов. Поэтому, на самом деле, эти деятели в какой-либо борьбе с этим явлением нисколько не заинтересованы.
За период с 2003 года, оправившись было от беспрецедентного разгрома в связи с делом бывшего прокурора города, они пришли в себя, взяли реванш, существенно укрепили свои позиции и перешли к открытой мести, почуяв собственную безнаказанность.
Результатом и явилось это уголовное дело, грубо и топорно скроенное настолько очевидно, что мне, как бывшему следователю, даже стыдно, сколь никчемные люди проникли на рядовые и уже не только рядовые – должности в госаппарате.
7. Что же касается информации о мере "наказания" на официальном сайте, то смею вас заверить, что оно не будет отбыто, так как невиновный, незаконно осужденный человек не будет отбывать "наказание", к тому же за деяние – совершенное невиновно, что признано самим же приговором суда – в самой изложенной в приговоре фабуле обвинения напрочь отсутствуют указания не только на "цель" и "мотив", но даже и на саму "вину,” и ее форму (п. 1 ст. 307 УПК РФ).
Таким образом, самим же приговором суда неопровержимо доказано, что вина, цель и мотив в ходе, судебного разбирательства не установлены вообще, что в силу ч. 3 ст. 49 Конституции РФ свидетельствует об отсутствии всей субъективной стороны "преступления" в целом, и следовательно – об отсутствии в деянии состава преступления, что является основанием для отмены приговора с прекращением уголовного дела.
Признаться честно, за всю свою 13-летнюю, в общей сложности, практику я никогда не встречал подобных обвинительных приговоров.
Если такой приговор вступит в силу, то на основании ст. 90 УПК РФ, факт того, что ни вина, ни цель, ни мотив не установлены будет признан любым следственным органом, органом прокуратуры и судом. Это – неизбежная отмена при первом же надзорном рассмотрении.
Поэтому такой приговор неизбежно будет отменен. Именно об этом неопровержимо свидетельствует практика Верховного Суда России (определение СК ВС РФ от 23.10.2006 по делу № 48-006-93, архив ВС РФ, 2006).
А окончательную точку в этом деле поставят Генеральная прокуратура РФ, Верховный Суд России, Конституционный Суд РФ и Европейский суд по правам человека (куда уже подано больше 15 моих жалоб и которые в этом году начнут рассматриваться).
У меня нет никаких сомнений в том, что эта точка окончательно – с полной реабилитацией – будет поставлена до конца этого года.
И еще свое слово скажут Федеральная палата адвокатов РФ и Адвокатская палата Республики Коми (ей с августа 2010 года известны все без исключения факты, о которых я говорю, но никакой официальной реакции на них и никаких мер к их пресечению и моей реальной защите не предпринято до сих пор. Что ж, я думаю, руководство ФПА РФ разберется и в этой ситуации).
В заключение хочу сказать, что я был, есть и останусь адвокатом, несмотря ни на что, и буду продолжать свою правозащитную деятельность, защищая права и свободы граждан России, угнетенных беспределом и беззаконием – в борьбе за новое, будущее свободное, социально справедливое и по настоящему демократическое общество, где будет править народная власть и где ни на один из чиновников не посмеет безнаказанно преступить закон, где бы он ни находился и кем бы он ни являлся.
Осужденный, адвокат Адвокатской палаты Республики Коми Д.Г. Асюнькин
P.S. По содержанию статьи, у любого человека закономерно возникнут два вопроса:
Первый – а почему же само это "доверительное лицо", о котором идет речь, не привлечено к уголовной ответственности и тем более, не осуждено? Ведь, как ни крути, а он был подстрекателем и покушался на приобретение наркотиков, да еще в особо крупном размере? Но "мудрые следователи" (большинству которых нет еще и 25) и "объективный", "стоящий на страже закона" "суд" "не обратил" на это внимание.
Понятно, для чего это было сделано и кому этот человек служит. Если бы содержание информации СК РФ было бы правдой, в нормальной ситуации такое, попросту, было бы невозможно. И любому понятно даже из одного этого факта, что ни "следствие", "ни суд" не были ни объективными, ни справедливыми, а преследовали только одну цель – свести личные счеты, расправиться, отомстить любой ценой, не обращая внимания ни на закон, ни даже на элементарную логику.
У адвокатов, читавших дело, волосы дыбом стоят от количества допущенных нарушений закона в этом деле, от квалификации лиц, принимавших решения и очевидной абсурдности их содержания. Складывается впечатление, что эти люди также далеки от юриспруденции, как и, к примеру, от микробиологии, или ядерной физики.
И это для Следственного комитета и квалифколлегий судей серьезный повод задуматься, а способны ли эти люди вообще заниматься следственной и судейской работой и не пора бы им ее сменить? (а заодно и место жительства – в государственном учреждении под надежной охраной и на полном гособеспечении);
А второй вопрос – приговор был провозглашен в 11 часов 25 минут, а первые сообщения о нем пресс-службы СУ СК РФ по РК распространила уже через 2 часа, прекрасно зная, что он не вступил в законную силу, что я имею право его обжаловать и что он может (и должен быть – безусловно) отменен вышестоящим судом; что я не дам согласия на подобного рода публикации с упоминанием своей фамилии и имени. Куда же она так торопилась? А торопилась она в очередной раз создать у общества иллюзию "эффективности" работы этого управления, создать обо мне негативное впечатление в глазах общества, дабы оправдать и обелить свою мягко скажем, незаконную деятельность.
По данному факту мной направлено заявление о возбуждении уголовного дела по ст. 137 УК РФ, а также в суд – о защите чести и достоинства.
