Конституционный суд рассмотрел жалобу адвоката на досмотр в СИЗО
29 июня Конституционный суд рассмотрел жалобу адвоката Рамиля Идиятдинова, которого подвергли досмотру при попытке пройти в СИЗО для встречи с доверителем. В 2019 году Идиятдинов посещал доверителя в СИЗО-3 в городе Бугульме. После проверки металлодетектором он сдал мобильный телефон. Когда адвокат прошел дальше, его остановил инспектор, который заметил в кармане защитника нечто, по форме похожее на телефон. Поэтому его повторно подвергли досмотру, но мобильного или других запрещенных предметов не нашли.
Идиятдинов потребовал составить протокол и указать правовые и фактические основания повторного досмотра. В этом ему отказали. Тогда адвокат обратился в прокуратуру, а затем в суд, чтобы оспорить действия администрации изолятора. Суд в этом отказал со ссылкой на приказ Минюста об утверждении порядка обысков и досмотров, который позволяет не составлять протокол досмотра, если предметы, запрещенные к проносу, не обнаружены.
Тогда Идиятдинов попросил проверить конституционность ч. 6 ст. 34 ФЗ «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений», которая позволяет «при наличии достаточных оснований» досматривать тех, кто входит и выходит с территорий мест содержания под стражей. По его мнению, эта норма неоправданно ограничивает права адвоката, который исполняет обязанности в учреждении уголовно-исполнительной системы. Идиятдинов также считает, что эта норма дает несправедливое преимущество лицам, в производстве которых находятся уголовные дела подозреваемых и обвиняемых. То есть фактически она освобождает следователей от досмотра.
В Конституционном суде представитель заявителя Александр Передрук указал, что норма позволяет властям произвольно вторгаться в отношения адвоката и доверителя, и это подрывает право на защиту.
Норма не подразумевает протоколирования досмотра адвоката, что создает почву для злоупотреблений сотрудников уголовно-исполнительной системы.
Адвокатская тайна защищает материалы не только от изъятия, но и от просмотра, но спорная норма дает администрации СИЗО доступ к таким записям при досмотре.
Кроме того, по мнению Передрука, освобождение от досмотра следователей и прокуроров нарушает принцип состязательности.
Ограниченная адвокатская тайна
Представитель ФПА, адвокат АП Санкт-Петербурга Сергей Голубок, подчеркнул, что речь идет именно о защите прав адвоката. Всем арестованным и задержанным гарантировано право на квалифицированную юридическую помощь, своевременно и с возможностью общаться конфиденциально. На практике, по данным Федеральной палаты адвокатов, в СИЗО регулярно просматривают документы адвокатов, раздевают их (такие примеры палата приводит в своем отзыве). Причиной тому – текст закона, который позволяет досматривать «вещи и одежду», что оставляет простор для очень широкого толкования. Кроме того, спорная норма не конкретизирует, кто именно и на каких основаниях может признать предмет «запрещенным».
Адвокат также отметил, что досмотр на выходе фактически носит принудительный характер – ведь иначе адвокат просто не сможет покинуть территорию СИЗО или колонии.
В офисе или жилище адвоката его документы защищены, но то, что он носит с собой, фактически имеет меньшую правовую защиту и может быть изъято при досмотре.
Сейчас тайна следствия при конфликте с адвокатской тайной имеет больший вес. ФПА с этим категорически не согласна. Разница между следователями и прокурорами, с одной стороны, и адвокатами, с другой, заключается в том, что первые находятся на госслужбе, а вторые – нет. Большее доверие к первым только на этом основании необоснованно и противоречит принципу состязательности.
Досмотр по инициативе досматриваемого
Представители власти были другого мнения. Они заявили, что спорная норма не влияет на адвокатскую деятельность, а права заявителя никто не нарушал.
Полпред Совета Федерации в КС Андрей Клишас напомнил, что права и свободы человека могут ограничиваться федеральным законом с целью защиты определенных конституционных ценностей. Приказ Минюста об утверждении порядка обысков и досмотров не ограничивает права граждан, а определяет порядок применения спорной статьи федерального закона. Потому, как полагает Клишас, речь не идет о возможности вводить не предусмотренные федеральным законодательством запреты через подзаконные акты.
Ст. 27.7 КоАП, которая требует составления протокола досмотра, касается случаев, когда условная инициатива исходит от представителя власти по отношению к гражданину, полагает Клишас.
Когда гражданин хочет попасть на режимный объект, то «инициативу проявляет» уже он, а не контролирующий орган. Тут уже протокол не составляется, как при доступе в суды и досмотре в аэропортах и на вокзалах.
Ранее КС указал, что досмотр адвоката допустим, только если у администрации следственного изолятора есть достаточные основания полагать, что на территорию проносят запрещенные объекты. Здесь, как следует из фактических обстоятельств дела, такие основания были, полагает представитель Совфеда.
Полпред президента в КС, бывший министр юстиции Александр Коновалов напомнил, что администрация СИЗО должна обеспечить изоляцию подозреваемых или обвиняемых от внешнего мира, их безопасность, для чего и нужен досмотр. Для фиксации досмотра, в том числе и для борьбы со злоупотреблениями, лучше использовать видеорегистраторы, а не протоколы. Такие требования сейчас разрабатываются в ускоренном порядке, сообщил Коновалов.
«Некая принудительность»
Досмотр при проходе на территорию режимных учреждений не имеет отношения к адвокатской тайне, полагает Коновалов. Даже если тайна нарушена – это не говорит, что норма неконституционная. Подобные случаи нужно рассматривать отдельно.
– Если проходит обычный досмотр, но инспектор проявляет некую принудительность, возникает ли право требовать составления протокола? – спросил судья Гадис Гаджиев.
– Скорее всего, адвокат должен отказаться от попытки посещать изолятор с таким сотрудником, по возможности постараться актировать его действия и затем обжаловать их в установленном законом порядке.
– Что это значит? – уточнил судья.
– Потребовать, чтобы эти действия нашли отражение в документе, который выдается адвокату. Но оптимальной представляется все-таки видеофиксация, – повторил Коновалов.
Коновалову задали вопрос о том, обязывают ли ведомственные приказы сотрудников СИЗО составить такой протокол. В ответ Коновалов сослался на конфликт интересов – возможно, когда-то такой приказ подписывал он сам.
Как указал полпред Генерального прокурора Вячеслав Росинский, «список оснований для досмотра неисчерпаем». Они зависят от специфики объекта и ситуации. Такой причиной может быть даже поведение посетителя. Исчерпывающе урегулировать их невозможно.
Росинский также отметил, что в 2020 году у адвокатов изъяли в учреждениях исполнения наказаний 80 телефонов. За первый квартал 2021 года 31 адвоката привлекли за это к административной ответственности.
Неравенство адвоката и следователя
Советник министра юстиции Денис Новак напомнил, что в законодательстве не предусмотрено особой процедуры повторного досмотра. Его могут проводить в любое время на режимном объекте, чтобы предотвратить нарушения режима.
Считаю необоснованным иммунитет для следователей в сравнении с адвокатами. Ведь им также нельзя проносить запрещенные предметы, но досмотру их не подвергают.
Полпред правительства в КС Михаил Барщевский, который не участвовал в заседании лично, в своем отзыве также назвал такое неравенство недопустимым. Он напомнил, что в определении от 2008 года КС заявил о необходимости указывать правовые и фактически основания досмотра адвоката, а также письменно фиксировать его ход и результаты. По мнению Барщевского, позиция в полной мере применима и к этому случаю.
А Клишас в своем заключительном слове подчеркнул, что не видит в материалах дела нарушений прав заявителя. По его мнению, в жалобе Идиятдинов не ссылается на свой адвокатский статус и не оспаривает неравенство адвокатов и следователей, а требует составить по досмотру протокол. По мнению полпреда Совфеда, представитель ФПА попытался изменить суть вопроса. При этом именно в предмете жалобы Клишас не видит никаких нарушений конституционных прав заявителя.
А Конституционный суд, выслушав доводы сторон, удалился для принятия решения.