Совет Адвокатской палаты Челябинской области рассмотрел сообщение председателя Озерского городского суда региона о нарушении профессиональной этики адвокатом.
Как сообщила пресс-служба суда, 27 июля 2010 года в соответствие с п.1 ст. 21 Кодекса профессиональной этики адвоката постановлением Президента Адвокатской палаты Челябинской области Шакурова А. Г. по сообщению председателя Озерского городского суда Царьковой Л.К. в отношении адвоката И. было возбуждено дисциплинарное производство.
2 сентября 2010 года квалификационная комиссия Адвокатской палаты Челябинской области вынесла заключение о наличии в действиях (бездействии) адвоката нарушения ст. 8, 12 Кодекса профессиональной этики адвоката, которое выразилось в том, что она после ознакомления с материалами дела проставила свои личные подписи на каждом листе протокола судебного заседания и на резолютивной части решения суда.
На заседание Совета адвокатской палаты адвокат не явилась, о времени и месте заседания которого была надлежаще извещена. Совет Адвокатской палаты в соответствии с п.5 ст.24 Кодекса профессиональной этики адвоката посчитал возможным рассмотреть дисциплинарное производство в ее отсутствие. Квалификационной комиссией установлено, что адвокат И. участвовала в гражданском деле по иску о взыскании неосновательного обогащения в качестве представителя истца М.
13 июля 2010 года при ознакомлении с материалами дела адвокат проставила свои подписи на протоколе судебного заседания, удостоверив таким образом факт ознакомления с протоколом. Подпись на резолютивной части решения суда она поставила ошибочно. При таких обстоятельствах квалификационная комиссия пришла к выводу, что адвокат И. нарушила нормы гражданского процессуального законодательства и проявила неуважение к суду.
Изучив материалы дисциплинарного дела и обсудив доводы квалификационной комиссии, Совет Адвокатской палаты Челябинской области согласился с заключением квалификационной комиссии о наличии в действиях (бездействии) адвоката И. нарушения ст.8, 12 Кодекса профессиональной этики адвоката. При этом Совет палаты руководствовался положением ч.4 ст.24 Кодекса профессиональной этики адвоката, в соответствии с которым "Совет при разбирательстве не вправе пересматривать выводы комиссии в части установленных ею фактических обстоятельств, считать установленными не установленные ею фактические обстоятельства, а равно выходить за пределы жалобы, представления, сообщения и заключения комиссии".
Таким образом, Совет палаты сделал вывод о том, что заключение квалификационной комиссии обосновано и согласуется с доказательствами, имеющимися в материалах дисциплинарного производства. При определении меры дисциплинарной ответственности Совет Адвокатской палаты исходил из следующего: адвокат И. допустила нарушение норм Кодекса профессиональной этики адвоката, произвольно истолковав требования ГПК РФ и свои права как представителя. При этом она руководствовалась интересами доверителя, желая удостоверить процессуальный документ (протокол судебного заседания) в том виде, в каком он был изготовлен.
Совет Адвокатской палаты согласился с мнением квалификационной комиссии, что такие действия адвоката недопустимы и фиксировать содержание документов в материалах дела необходимо другими способами. Однако данные действия адвоката И. не повлекли за собой утрату документов, так как и протокол судебного заседания, и резолютивная часть решения суда остались таковыми. Вредных последствий не наступило.
В связи с этим Совет Адвокатской палаты посчитал возможным указать адвокату И. на недопустимость впредь совершения таких действий, при этом не применяя к ней меру дисциплинарной ответственности.
На основании изложенного, руководствуясь п.п.9 п.3 ст.31 ФЗ "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ", п.7 ч.l ст.25 Кодекса профессиональной деятельности адвоката Совет адвокатской Челябинской области решил прекратить дисциплинарное производство в отношении адвоката И. вследствие малозначительности совершенного проступка и указать ей на допущенное нарушение.
