МВД предлагает ужесточить наказание за ложные сообщения о терактах, пишет "Российская газета".
Первый заместитель начальника Главного управления на транспорте МВД России полковник милиции Андрей Андреев сообщил, что в этом году произошел всплеск ложных сообщений о предполагаемых взрывах. Больше всего — вдвое по сравнению с прошлым годом — лжетеррористы "минировали" железнодорожные вокзалы и поезда. Всего за десять месяцев поступило 74 ложных сообщения. Подобные шалости угрожают не только потерей времени или экономическими убытками. Речь уже идет о человеческих жизнях. Например, звонок о заминированной больнице может сорвать срочную операцию. Ведь для проверки слуха придется эвакуировать из здания больных и медперсонал. А перекрытая ради поиска несуществующей бомбы трасса задержит на часы "скорую помощь", пожарную машину или наряд милиции. В результате кто-то может умереть, не дождавшись спасительного укола, кто-то сгореть, кого-то не защитят от бандитов.
Вот почему аналитики МВД высказывались за необходимость применения более жестких мер к таким "шутникам". Подобное преступление, по их мнению, должно квалифицироваться как тяжкое. Хотя бы потому, что сумма нанесенного ущерба, как правило, превышает сотни тысяч рублей. Почему, скажем, за крупную кражу или аферу можно сесть на десять лет с конфискацией, а за остановку на полдня вокзала или аэропорта дают максимум три года? Хотя убытки исчисляются миллионами, не говоря уже о моральном ущербе тысяч людей.
Эти преступления квалифицируются по статье 207 Уголовного кодекса. По ней можно сесть на три года. А может, считают милицейские эксперты, такое наказание излишне мягкое? Ведь каждая такая "шутка" — новые людские драмы. Кто-то кого-то не встретил, кто-то не смог вовремя уехать и провел лишние сутки на вокзальной скамейке. Сорвались жизненно важные встречи, цепь опозданий произошла у транзитных пассажиров. Терялись дети, с десяток человек увезла "скорая помощь" — пожилым людям стало плохо с сердцем. Какими деньгами или тюремными сроками это можно измерить?
Чаще всего таких "звонарей" вычисляют по телефонным номерам или устанавливают их координаты — в буквальном смысле — по мобильному телефону (есть такая технология). Но в хранилищах экспертно-криминалистических центров созданы и фонотеки, где хранятся образцы голоса сотен тысяч людей. В первую очередь — тех, кто уже пытался сообщить о ложном минировании. Разумеется, есть аудиозапись уже осужденных преступников, подследственных, подозреваемых. Сегодня все обитатели "мест не столь отдаленных" сдают на вечное хранение не только отпечатки пальцев, но и образцы ДНК, запаха и звуки голоса. Что важно, голос невозможно подделать или изменить. То, что не различит обычный человек, обязательно распознает компьютер. Так что, если кто-то повторно надумает "взорвать" самолет, вокзал, торговый центр или школу, обязательно будет опознан. Даже если заговорит якобы женским голосом или густым басом.
Однако любые сообщения о готовящихся взрывах, когда могут погибнуть люди, требуют большого отвлечения от повседневной деятельности сил и средств подразделений транспортной милиции. И, разумеется, проведения дорогостоящих и трудоемких поисков взрывных устройств. Ведь в момент получения заявления определить, настоящая взрывчатка или нет, невозможно. Поэтому всегда все помещения и прилегающая территория вокзала или аэропорта обследуются сотрудниками транспортной милиции. С применением спецтехники, кинологов со служебно-разыскными собаками, со специалистами-взрывотехниками.
Разумеется, все это осложняется наличием большого количества ничего не подозревающих пассажиров и работников транспорта. При необходимости проводится их эвакуация. Как правило, в таких случаях задерживают поезда или авиарейсы. Раскрыть удается примерно до трети таких преступлений. В этом году выявлено 25 ложных террористов. Причины, заставляющие людей сообщать о несуществующих бомбах, самые разные: от душевных расстройств до желания развлечься.
