Адвокаты часто в шутку делятся такой присказкой: спорят перед судебным заседанием гособвинитель и адвокат – стена напротив синяя или голубая. Кто прав? Ну, ответит слушатель, нужно самому видеть стену, чтобы сделать вывод. Оказывается, нет. И ответ куда проще. Прав всегда прокурор. Эта история отражает сложившееся отношение к доводам участников процесса в российском суде. Но все чаще опытные адвокаты и их состоятельные клиенты прибегают к приемам, известным в США как litigation PR – фактически влияние на судебный процесс с помощью развернутой кампании в медиа. Причем не только по уголовным делам, когда приходится противостоять гособвинению, но и в гражданских спорах.
Известного и раскрученного адвоката порой нанимают, руководствуясь не количеством выигранных процессов, а «медийностью» – любое его заявление сразу становится информационным поводом, которое расходится по десяткам СМИ. Такие юристы комментируют громкие дела с участием звезд и высокопоставленных клиентов, формируя общественное мнение. Если это сопровождается грамотной стратегией юридической защиты, то шанс на победу заметно повышается. Потому что, в отличие от Фемиды с повязкой на глазах, судья является таким же обычным человеком, который слушает радио, листает новостные ленты и смотрит телевизор.
Есть и другая сторона litigation PR, которую можно назвать «черной» - чтобы формально не попасть под действие ст. 294 УК РФ («Воспрепятствование осуществлению правосудия») привлекается не участвующий в процессе, но раскрученный адвокат. И он начинает громогласную «кампанию по обелению», заявляя о сплошной коррупции в конкретном суде и, скажем мягко, необъективности председательствующего в процессе судьи. В любом деле есть две стороны – победившая, которая после вынесения решения обычно молчит, и недовольная вердиктом проигравшая. Найдя пару-тройку участников, проигравших процессы (сделать это проще простого благодаря открытости – информация предоставлена на сайтах судов) с участием этого судьи, выставляют их как жертв произвола. Далее такое скандальное «разоблачение коррупции» на коммерческой основе тиражируется в СМИ.
Схема идеальна тем, что такая манипуляция общественным мнением формально не является давлением на суд – адвокат не участвует в процессе с участием данного судьи. Более того, он даже лично не причастен к публикациям в СМИ, так что закон формально не нарушен. А сами публикации написаны так, что не тянут на клевету. Помимо репутационных рисков для судей подобная медийная кампания может вызвать и и заметное недовольство руководства. Вуаля, litigation PR в действии и заказчик часто получает возможность влиять таким образом на судебный процесс. Разумеется, речь идет не о рядовых гражданах, у которых просто нет десятков миллионов рублей на известных адвокатов и развернутую кампанию в СМИ, а о крупном бизнесе.
Именно поэтому в большинстве развитых стран существует серьезная ответственность за «скандализацию правосудия». Речь идет не про объективную критику судьи или состязательность в процессе, а именно такие кампании, цель которых – «вымогательство» нужного решения с помощью манипуляции общественным мнением. Например, в Великобритании эти действия грозят штрафом в 2,5 тысячи фунтов или до одного месяца ареста. Во Франции размер штрафа составляет 7,5 тысяч евро.
«В Российской Федерации ответственность за «скандализацию правосудия» отсутствует, в результате чего судьи, скованные этическими нормами, оказываются практически беззащитными перед лицом лжи, распространяемой недобросовестными средствами массовой информации», - заявил недавно в ходе заседания клуба имени Замятина секретарь пленума Верховного суда, глава совета судей Виктор Момотов. - «Однако без уважения к суду невозможно обеспечить подлинную судейскую независимость. Отсутствие адекватного ответа на откровенное давление, оказываемое на правосудие, ведет к крайне негативным последствиям для правопорядка».
Доклад на тему «Уважение к суду как правовая категория: реальность и перспективы в России» вызвал широкое обсуждение среди адвокатов и правозащитников. Некоторые эксперты поторопились заявить о «цензуре», но ничуть не лучше ситуация, когда крупный бизнес с помощью медийный адвокатов и проплаченных публикаций пытается повлиять на результат судебного процесса. Как суду защищаться от такого давления, если оно не попадает под 294 УК РФ? Действующее российское законодательство (в отличие от западного, где никто не заявляет о подобной цензуре) такого механизма не дает.
Распространенность давления на суд через заказные кампании в СМИ отметил и президент России Владимир Путин. Выступая на съезде судей в Москве в феврале 2016 года, глава государства подчеркнул: «Проигравшие в судебном процессе нередко продолжают состязаться и после вступления решения суда в законную силу - организуют давление на суд по всем каналам, включая заказные информационные кампании, не жалеют эпитетов и черных красок не только в отношении конкретного судьи или конкретного суда, но и в отношении всей судебной системы».
Не нарушая права на свободу слова и открытость судебного разбирательства, уточнил Путин, необходимо максимально исключить подобные случаи корыстного манипулирования общественным мнением.
Так например в декабре 2012 года накануне заседания Высшей квалификационной коллегии судей России, в повестке которого был вопрос о продлении полномочий председателя Челябинского областного суда Федора Вяткина в интернете появились «разоблачающие» публикации о, якобы, связях судьи с криминальной группировкой «Калининская семья». Обвинения прозвучали даже в эфире передачи «Человек и закон». Громко заявленная информация о криминальных связях оказалась фейком, а заказчиком кампании, как выяснил Следственный комитет РФ, являлся сотрудник правительства Челябинской области. Так как обвинения звучали не анонимно, а от конкретных людей, было возбуждено уголовное дело о клевете. Впоследствии суд обязал «Человек и закон» опровергнуть информацию о криминальных связях Федора Вяткина.
Следующая история прогремела на всю страну – только ленивый не написал про свадьбу за 2 млн долларов дочери судьи Краснодарского краевого суда. Многочисленные проверки показали, что свадьба стоила в разы дешевле, заплатил за нее отец невесты, а 2 млн долларов или почти 130 млн рублей за один вечер просто невозможно потратить в ресторане Краснодара, даже учитывая звездных гостей. Когда тема со свадьбой улеглась, начали раскручивать вопрос о дипломе судьи. Главным следственным управлением СКР была проведена проверка диплома, завершившаяся выводом об отсутствии события преступления, но медиа видимо по заказу заинтересованных лиц продолжают тиражировать фейковую новость. По оценке экспертов, «черный пиар» против судьи Хахалевой обошелся заказчикам в десятки миллионов рублей.
А вот свежий пример litigation PR, вызывающий разве что улыбку – на днях ТВЦ рассказал о главном редакторе интернет-издания «Своя колокольня» из Рязани Михаила Комарова, который обвинил судью Таганского районного суда Москвы в «излишней сексуальности». Журналист даже написал обращение к председателю Верховного суда России Вячеславу Лебедеву, обратившись «как мужчина к мужчине» - мол, из-за привлекательного внешнего вида судьи он не смог сконцентрироваться на процессе. Звучит абсурдно, но новость разошлась по СМИ и, хотя не содержит в себе клевету или формальное давление на суд, вряд ли кто-то захочет оказаться на месте обсуждаемой судьи.
«Очевидно — многомиллиардный бизнес с помощью черного пиара борется за вынесение нужных ему решений и пытается управлять судом. Создается прецедент: к любому судье в любом регионе страны могут прийти представители бизнеса и сказать — хочешь, с тобой повторим ситуацию? Нет — выноси решение в нашу пользу. В любом случае — виноват судья или нет — он уязвим в этой ситуации», - комментировал одну из этих историй политолог Алексей Мартынов.
Проблема с манипулированием общественным мнением для давления на суд стала реальностью в России. Также очевидно, что нанимать медийных адвокатов или оплачивать выпуски новостей могут только очень состоятельные клиенты, рассчитывающие с помощью нужно судебного решения окупить понесенные затраты. Вот только вряд ли вынесенные под таким давлением решения можно назвать законными. Но механизмов, позволяющих судье защититься от искусного шантажа, в нашей стране нет.
Мнения
Александр Ильюшенко, к.ю.н, управляющий партнер «Центра содействия бизнесу»
19 апреля 2019, 19:30