Автор: Иван Соловьев, д. ю. н., профессор, заслуженный юрист РФ
Доктор юридических наук, профессор, заслуженный юрист РФ Иван Соловьев рассказал читателям "Право.ru" о своей позиции по ст. 166 УК РФ (угон – наказание от штрафа до 12 лет лишения свободы) и о том, почему в ней дифференциация уголовной ответственности заложена не в интересах потерпевшего, а в интересах преступника.
Когда мы были еще школьниками, один ученик интерната стащил у моего товарища дорогую ему кепку. Позже, в отделении милиции, районный опер устало спросил у моего товарища: "Он просил у тебя ее поносить?" И когда тот честно ответил, что нет, опер обернулся к интернатовцу и сказал: "Вот видишь, он не давал тебе вещь. Ты забрал ее без спроса. А это значит, что ты ее просто украл". Эти слова навсегда запомнились мне и всплыли в памяти в связи с очередным обсуждением вопроса о том, в чем отличие угона автомобиля от его кражи.
Угнал – это еще не украл
В настоящее время статья 166 УК РФ предусматривает ответственность за неправомерное завладение автомобилем или иным транспортным средством без цели хищения – то есть за угон сам по себе. Однако многие юристы и потерпевшие от таких угонов задаются вопросом, почему угон – то есть посягательство на собственность гражданина – не подлежит правовой оценке наравне с другими корыстными посягательствами на иные объекты собственности?
Действительно, статья уголовной ответственности об угонах в ее нынешнем варианте словно написана специально для угонщиков, чтобы тех не посадили на более долгий срок как воров или разбойников. Она четко разделяет угон транспортного средства и хищение. Принципиально угон транспортного средства отличается от последнего тем, что у виновного отсутствует корыстная мотивация, то есть цель обращения угнанного транспортного средства в свою пользу или пользу других лиц. Такая юридическая оценка угонов укоренилась в судебной и следственной практике. Поэтому все воры, которых ловят с поличным на краденой машине, в один голос твердят, что взяли машину покататься или отвезти в больницу товарища, – и умысел у них был не на присвоение машины, а просто в том, чтобы взять ее "напрокат".
В данном случае дифференциация уголовной ответственности заложена в законе не в интересах потерпевшего, а в интересах лица, совершившего преступление. Причем уголовно-правовая квалификация содеянного зависит в основном от показаний… правонарушителя. И многочисленные обращения граждан в МВД России с жалобами на несовершенство норм Уголовного кодекса, определяющих признаки рассматриваемых нами преступлений, сложности в разграничении угонов и хищений транспортных средств, имеющие место в следственной и судебной практике, свидетельствуют о том, что имеющаяся конструкция требует корректировки.
Любое противоправное безвозмездное изъятие чужого имущества в пользу виновного или других лиц, независимо от его цели и продолжительности, должно рассматриваться как хищение, поскольку этим деянием нарушается охраняемое законом право собственности. А в Российской Федерации в соответствии со статьей 8 Конституции признаются и защищаются равным образом частная, государственная, муниципальная и иные формы собственности.
Когда машины были редкостью
Незаконное завладение какой-либо вещью потерпевшего, пресекаемое до момента, когда виновный получает возможность свободно ею распоряжаться, квалифицируется как покушение на хищение, при этом необходимости устанавливать цель его совершения нет. Так, законодатель установил однозначную ответственность за угон самолета. По тем же критериям он рассматривает похищение лошади или коровы.
Но равнозначное преступление, посягающее на автомобиль, требует установления цели завладения и, при невозможности доказать корыстную мотивацию, квалифицируется как угон.
Эта норма ответственности за угон транспортного средства существует в уголовном законе еще с тех времен, когда автомобиль был роскошью и редкостью, и давно устарела: сегодня почти каждая семья владеет автомобилем, а криминальный бизнес, связанный с их хищениями, ориентируется не только на завладение самим автомобилем для его дальнейшей эксплуатации, но и на разбор на запчасти, а также для совершения иных преступлений.
Однако при назначении наказания лицам, осужденным по статье 166 УК, как правило, избирается либеральный подход. Это показывает и судебная статистика: так, в 2013 году из 17 886 осужденных только 31,6 % получили наказание в виде лишения свободы, а 44,7 % отделались условным осуждением к лишению свободы. За первые шесть месяцев 2014 года из 7762 осужденных лишение свободы в качестве наказания назначено 18,2 % осужденных, а условное осуждение к лишению свободы – 41,2 %.
При этом следует отметить, что санкции норм, предусмотренных статьей 166 УК, по строгости относительно сопоставимы с санкциями иных норм УК о хищениях. Так, за угон автомобиля при отсутствии квалифицирующих признаков может быть назначено наказание в виде лишения свободы на срок до пяти лет, а за особо квалифицированный угон (с применением насилия, опасного для жизни или здоровья, либо с угрозой применения такого насилия) – до 12 лет.
Таким образом, статья 166 УК РФ является не только устаревшей, но и излишней: для эффективного предупреждения преступных посягательств на транспортные средства целесообразнее квалифицировать деяния, на которые распространяется сегодня статья 166 УК, по соответствующим нормам, устанавливающим уголовную ответственность, в частности, за кражу, грабеж, разбой или мошенничество.
Чтобы сразу предвосхитить возражения любителей форс-мажорных ситуаций: для их регулирования достаточно статьи 39 УК "Крайняя необходимость" – хищение транспортного средства (формально содержащее все признаки состава преступления) не может повлечь уголовную ответственность, например, для того, чтобы доставить тяжелобольного или пострадавшего в ближайшую больницу или для устранения иной опасности, которую невозможно устранить иными средствами.
Угонщики и похитители – "одного поля ягоды"
Следует признать и наличие еще одной пока не решенной проблемы. Сейчас лицо, которое в соответствии с уголовно-правовой квалификацией не украло машину, а только "покаталось" на ней, не обязано возмещать материальный ущерб владельцу. Однако в апреле 2015 года Конституционный суд в своем постановлении по жалобе жителя Астрахани Владимира Кряжева признал не соответствующими Конституции нормы ГК и УК как не позволяющие взыскать имущественный вред с угонщика автомобиля, если у него не было цели хищения. Таким образом, Конституционный суд подтвердил, что угонщики и похитители – "одного поля ягоды" и должны нести материальную ответственность за свои действия.
Казалось, это была хорошая возможность чтобы исключить статью 166 из УК. Однако избран был иной путь: в октябре этого года, во исполнение указанного постановления КС, Правительство РФ внесло в Госдуму законопроект о взыскании с угонщика вреда в случаях, когда угнанное и брошенное им транспортное средство оказывается похищено или повреждено неизвестным лицом.
Поправкой, позволяющей потерпевшим взыскивать ущерб, причиненный цепочкой разных и формально не связанных друг с другом преступлений, предлагается дополнить статью 1080 ГК РФ "Ответственность за совместно причиненный вред". Угонщик, который только покатался на автомобиле "без цели хищения", или любое лицо, неправомерно завладевшее чужим имуществом, которое затем было украдено или повреждено не связанным с первым лицом преступником, будут обязаны возместить вред, если не докажут отсутствие своей вины в его причинении. Выплаченную сумму ущерба угонщик затем сможет взыскать "регрессом" с причинителя вреда, если его удастся найти.
В предложенной редакции проект не в полной мере решает вопрос и выглядит полумерой. Хотя бы потому, что оставляет угонщику возможность доказывать, что вред был причинен не по его вине. Если все останется как есть, то такое латание дыр по износившейся законодательной ткани не только не решит давно перезревший вопрос, но будет выглядеть насмешкой над гражданами – собственниками имущества, утративших его вследствие неправомерных действий, будь то угон или хищение.
Мнение редакции может не совпадать с мнением автора
