Конституционный Суд в очередной раз вернулся к вопросу о возможности обращения взыскания на единственное жилье должника. На заседании вспоминали бессмертное произведение Ильфа и Петрова, ставили сторону заявителя в тупик вопросами, пеняли правительству на невнимательность к правовой позиции КС и были единодушны в том, что нормы ст.446 ГК надо менять.
История вопроса
Обратилась в КС РФ с заявлением о проверке конституционности абзацев первого и второго пункта 1 статьи 446 Гражданского процессуального кодекса РФ жительница Уфы Фания Гумерова, которая уже больше 3 лет пытается взыскать со своего должника Гиля Байбулина более 3 млн руб. по договору займа. Гумерова выиграла суд против заемщика, но все, что она получает от него по исполнительному производству — удержания с пенсии в размере 2000 руб. ежемесячно. При этом в собственности у пенсионера Байбулина находится жилой двухэтажный дом в центре Уфы общей площадью 332 кв. м, рыночная стоимость которого оценивается почти в 10 млн руб. Дом был приобретен в период действия обязательств по договору займа, и должник Гумеровой живет в нем один.
Понимая, что ей вряд ли удастся дождаться полной выплаты долга, Гумерова обращалась в суды с требованием обратить взыскание на 1/3 долю дома Байбулина, мотивируя это тем, что в этом случае у того сохранится право собственности на 2/3 дома и его социально значимые и жилищные права не будут затронуты. Районный суд требование Гумеровой удовлетворил, но Верховный суд Республики Башкортостан это решение отменил. Суд сослался на ст.446 ГПК РФ, согласно которой взыскание не может быть обращено на жилое помещение или его часть, если оно является единственным пригодным для постоянного проживания должника и членов его семьи.
Подобные ситуации в практике судов общей юрисдикции встречаются довольно часто. Косвенным свидетельством тому стали слова судьи Конституционного Суда Николая Бондаря, докладывавшего обстоятельства дела, о том, что в КС находятся еще три заявления с аналогичной фабулой и точно такой же постановкой вопроса — можно ли обратить взыскание на часть единственного жилого заявления должника?
Позиция кредитора
Представитель адвокат заявительницы Константин Винокуров пояснил на заседании в КС, что обращение взыскания на часть жилого помещения должника (при условии сохранения для него и лиц, находящихся на его иждивении, необходимого уровня существования) не угрожает его правам и законным интересам, защита которых требует ограничения прав и свобод других лиц. Существующий запрет обращения взыскания на часть жилого помещения без учета размера и стоимости всего помещения, считает адвокат, ведет к противоречиям в сфере исполнительного производства и ставит под сомнение конституционный принцип исполняемости судебного решения. Главный упор в своем выступлении Винокуров делал на необходимости соблюдения "баланса интересов должника и взыскателя", который сейчас, по его мнению, "существенно нарушается и ущемляет права кредитора".
Винокуров также отметил, что законодательство в сфере исполнительского иммунитета жилища нуждается в дальнейшем развитии: должен быть определен минимальный стандарт, необходимый для проживания, или же сами судьи в каждом конкретном случае должны решать, сколько квадратных метров оставить гражданину, а на сколько из них можно обратить взыскание. "А сейчас получается, что у нас есть золотой теленок, с которого нельзя ничего взять, потому что закон это запрещает", — вспомнил адвокат бессмертное произведение Ильфа и Петрова. В качестве аргумента Винокуров также привел примеры с договорами социального найма или ипотеки, по которым закон допускает выселение неплательщиков даже из единственного жилого помещения.
Позиция законодателей
После того, как Винокуров завершил свое выступление, к нему появились вопросы у представителя президента в КС Михаила Кротова. Чиновник почему-то решил вернуться к фабуле дела Гумеровой и стал расспрашивать Винокурова, в курсе ли тот, что выделение доли в имуществе возможно только в определенных законом случаях, к которым случай его клиентки никак не относится, и зачем в таком случае адвокат просил у судов выделить треть из дома Байбулина, если заранее знал, что это нереально. Винокуров на это не нашелся, что ответить. Возможно, от волнения.
После такого традиционного устрашающего вступления Кротова слово взял член Совета Федерации Александр Саломаткин. Поначалу он заявил о том, что оспариваемая норма ГПК не противоречит Конституции (видимо, по долгу службы), а существующий запрет взыскания на единственное жилище должника направлен не только на его защиту, но и защиту членов его семьи, но следующие пассажи его выступления оказались куда более интересными.
"В нашем деле у каждого своя история болезни: каждый имел свой бизнес и хотел заработать, — сказал Саломаткин, — а суды каждый раз в делах о взыскании долга с неплательщиков должны решать очень непростую задачу — где поставить запятую в предложении „Простить нельзя оставить“". А затем напомнил, что КС неоднократно констатировал, что необходима коррекция статьи 446 ГПК и ее адаптация к современным экономическим реалиям, но субъекты законодательной инициативы, в частности правительство, без должного внимания отнеслись к этой позиции. "Поэтому, — сделал заключительный аккорд сенатор, — Совет Федерации с пониманием отнесется к новому толкованию этой нормы, если Конституционный Суд таковое даст".
После выступления Саломаткина настала очередь Кротова озвучить свою позицию. Он также лишний раз напомнил, что обсуждаемая статья уже неоднократно была предметом рассмотрения КС в связи с отказами судов общей юрисдикции обратить взыскание на единственное жилище должников, и констатировал, что с течением времени позиция Конституционного Суда по этому вопросу сдвинулась в сторону (правда не стал анализировать, в какую). Представитель президента рассказал также, что в его понимании есть право на жилище. По его словам, "это юридическая гарантированная возможность каждому где-то проживать — в собственной ли квартире или, при недостатке средств, по социальному найму, но это не автоматическая гарантия того, что у каждого в собственности должен быть дом или квартира". Как обычно в своих выступлениях, представитель президента представил краткий экскурс в историю появления оспариваемой нормы, отметив, что появилась она в нынешнем ГПК с тем, чтобы "защитить гражданина, не вполне осознавшего последствия своих поступков в эпоху рыночной экономики".
И, несмотря на свой первоначальный, казалось, критичный настрой, в завершение Кротов согласился с коллегой из Совета Федерации в том, что статья 446 ГПК в нынешнем своем виде устарела, что регулируемые ею отношения требуют дополнительной регламентации с тем, чтобы прекратить злоупотребление своими правами со стороны должников.
Солидарны с Кротовым были и Татьяна Васильева из Генпрокуратуры, и Елена Борисенко из Минюста. Но каждая из них настаивала на том, что в случае ограничения исполнительского иммунитета в отношении жилища, процедура обращения взыскания, размер жилья, на который может быть такое взыскание обращено, орган, осуществляющий эту процедуру, четко должны быть прописаны. "Интересы должников должны защищаться, а судебные решения исполняться, но государство не заинтересовано в появлении в нашей стране людей, находящихся за чертой бедности", — такой фразой Борисенко закончил этот день заседаний в Конституционном Суде.
