Председатель Суда по интеллектуальным правам Людмила Новоселова рассказала "Право.Ru", каково создавать новый суд и когда, по ее оценкам, он все-таки начнет работу. А в перспективе она рассчитывает на медиацию, причем не только на медиаторов. Ей нравится идея судьи-примирителя: он должен сделать так, чтобы стороны поняли, как выйти из конфликта с наименьшими издержками и репутационными потерями.
- Суд должен был заработать не позднее 1 февраля 2013 года, однако этого не произошло. Как вы думаете, когда он все-таки начнет рассмотрение дел?
- Мы ждем назначения необходимого количества судей. Для начала работы суда их должно быть не меньше половины от установленной численности, то есть больше пятнадцати. Сейчас у нас такого количества нет (указами назначено 11 судей, еще 12 рекомендовано — "Право.Ru"). Недостающие, судя по всему, должны пройти президентскую комиссию [по кадрам] в апреле, затем нужно будет дождаться указа об их назначении. Затем с учетом готовности суда к работе Пленум Высшего арбитражного суда определит дату начала его деятельности. Учитывая все эти рабочие моменты, думаю, что в июле начнем работать.
- Быстро кандидаты через президентскую комиссию проходят? Раньше некоторых там подвешивали на неопределенный срок.
- Задержек по кандидатам, которые шли в Суд по интеллектуальным правам, практически не было. Президентская комиссия рассмотрела их очень оперативно.
- Антон Иванов мечтал, чтобы в составе судей вашего суда были и выходцы из научной среды, юристы из бизнеса, специалисты с техническим образованием. Какая картинка получалась на выходе?
- Процедура подбора судей ставит вопрос о выборе в определенные рамки. Был объявлен конкурс, в котором участвовали все желающие. А из них выбирали самых квалифицированных кандидатов, максимально руководствуясь, конечно, именно этими критериями.
В итоге половина нашего состава судей – кандидаты наук, люди опытные, которые уже рассматривали дела по интеллектуальной собственности. Есть у нас несколько человек и с техническим образованием. Кроме того, многие кандидаты на должность предварительно закончили курсы патентных поверенных.
- А будет ли суд дополнительно привлекать технических специалистов, если понадобится экспертное мнение?
- Закон на сегодняшний день предусматривает возможность привлечения специалистов в двух формах. Во-первых, штат должен быть создан в суде. Это не эксперты в том смысле, как понимает это слово закон, а помощники для судей, которые должны им разъяснить не всегда понятные для юристов технические вопросы. Во-вторых, есть возможность привлечения внешних специалистов для тех же целей. Думаю, было бы желательно сформировать список таких лиц, создать нечто вроде экспертного совета при суде.
- И еще вы говорили о намерении создать при суде службу медиаторов. Можно ли эту идею назвать воплощением предложенного Высшим арбитражным судом законопроекта о "судебных миротворцах"?
- Мне бы хотелось шире подойти к вопросу медиации. Определенные техники, выработанные в этой сфере, полезны и для судей. Хотелось бы обучить их этим навыкам.
Тема медиации связана и с изменением роли судьи в процессе. Он, с моей точки зрения, должен занимать позицию не решателя, а примирителя. Не должно быть так: "Мне все понятно, я сейчас все решу". Судья должен сделать так, чтобы и стороны поняли, как надо выйти из конфликта с наименьшими издержками и репутационными потерями.
Поэтому мне очень близка идея усиления роли судьи в организации процесса раскрытия информации сторонами, чтобы стороны четко и полно обозначили друг другу свои позиции. Это дает возможность оценить перспективы дальнейшего решения спора. Мой опыт судьи свидетельствует о том, что люди приходят в суд, потому что не обладают полной информацией о позиции другой стороны. А когда они действительно понимают аргументы и доказательства оппонента, то могут прогнозировать, есть ли смысл продолжать тяжбу.
- И пошли на примирение?
- Желательно, конечно, чтобы они пошли на примирение, нашли компромисс, прекратили бессмысленные судебные тяжбы. Во многих случаях суд – не лучшее решение проблемы.
- Будете специально привлекать медиаторов?
- Да, при суде планируется организовать службу медиаторов, аккредитовать их организации, которые будут заниматься этой работой.
Постараемся обеспечить, чтобы их круг был максимально широк. Необходимо, чтобы медиаторы были еще и специалистами в интеллектуальном праве, разбирались в сути спора. Будем таких искать или начнем их учить.
- Могу ошибаться, но, кажется, раньше вы никогда не занимались интеллектуальной собственностью? Почему вы решились на смену специализации?
- В своей жизни мне пришлось заниматься широким кругом вопросов. Начинала со споров о возмещении вреда, потом занималась расчетами, банковскими сделками, ценными бумагами, поскольку на тот момент это были, пожалуй, самые сложные дела, никто в них не разбирался. Много лет была судьей в экспертном составе Высшего арбитражного суда, который занимается очень широким кругом вопросов: антимонопольным, валютным законодательством, процессом, различными направлениями в сфере гражданского права. Так что узким специалистом я себя отнюдь не считаю.
Мне всегда очень нравились темы, в которых сплетаются различные направления, где необходим комплексный подход. А в делах, связанных с защитой интеллектуальной собственности, как раз смыкаются административное и гражданское право, причем порой в самых необычных сочетаниях. Привлекает и новизна — на грани вызова — тех проблем, с которыми придется столкнуться. Многие правовые институты, понятия, конструкции только начинают формироваться. Доктрина находится в стадии постоянного развития. Все очень молодо и динамично, особенно если речь идет о прорывных технологиях, об IT-секторе, биологии и т.д. Юристы со своим формальным инструментарием просто не успевают за научным прогрессом.
- Как думаете, почему у вас не было конкурентов на пост претендента председателя суда?
- Знаете, я сейчас только начинаю понимать, почему их не было! Наверное, люди, имеющие соответствующий опыт, отдавали себе отчет, с чем председателю нового суда предстоит столкнуться. Это же совершенно необычная структура. И решения требуются нетривиальные. Например, создание президиума суда. Невозможно скопировать Президиум ВАС, потому что Высший арбитражный суд – надзорный орган, а Суд по интеллектуальным правам же работает как кассационная инстанция.
Сейчас создаем алгоритм организации работы нашего президиума, думаем об организации его деятельности. Надо также продумать, как сочетать в суде рассмотрение дел в качестве суда первой инстанции и кассации. И еще много нетривиальных задач.
Кроме того, надо обеспечить и решение технических задач, связанных с деятельностью суда, например, с системой "электронного дела", обеспечением дистанционного доступа сторон к процессуальным документам и т.д. Очень много моментов, с которыми, будучи судьей ВАС, никогда не приходилось сталкиваться. Так что, возвращаясь к вашему вопросу, полагаю, что было мало людей, готовых взвалить на себя эту ответственность.
- Как думаете, будет ли у вас возможность заниматься практикой на новой должности? Как вы вообще считаете, председатель суда – это больше администратор или судья?
- Даже нормы закона, определяющие особенности деятельности Суда по интеллектуальным правам, не позволяют мне уклониться от рассмотрения дел. Председатель суда по должности входит в состав президиума, который выступает в качестве кассационной инстанции при пересмотре решений, вынесенных судом по первой инстанции. У нас, в принципе, немного судей, и председатель, как лицо, возглавляющее президиум, будет непосредственно осуществлять правосудие.
В целом же я полагаю, что председатель суда, безусловно, должен заниматься практикой. Ведь это действующий судья, основной задачей которого, как и любого другого судьи, является рассмотрение споров. Мне кажется, у любого председателя суда время должно делиться приблизительно на три части, из которых одну треть должно занимать руководство судом. Вторая треть – это собственно судейская работа, а еще одна часть – это представительство, некие публичные функции. Конечно, на этапе создания суда в работе председателя превалируют организационные моменты, административные функции. Но в будущем, несомненно, надо находить время и на одно, и на второе, и на третье.
Причем осуществление правосудия – это все-таки главное, а административная работа в большей степени должна быть возложена на администраторов судов. Это нерационально, когда у председателя — хозяйственные функции, это отвлекает от решения основных задач суда – от организации судебной работы, формирования практики, непосредственного рассмотрения споров. У ВАС была очень хорошая идея: сделать систему, которая позволяла бы максимально освободить председателя от хозяйственных дел, усилив роль администратора суда. Возможно, необходимо еще раз вернуться к рассмотрению этой конструкции и продумать, как можно максимально развести административную работу и функции по осуществлению правосудия.
- Еще раз вспомню слова Антона Иванова. Он говорил, что регулирование интеллектуальной собственности, не только российское, но и международное, сейчас, к сожалению, защищает не столько права творцов, сколько интересы крупных компаний, которые скупают за бесценок чужие творческие решения. Согласны ли вы с этой оценкой? Сможет ли новый суд изменить сложившуюся ситуацию на уровне своей практики?
- Мне не очень нравится современный мир, поскольку в нем больше ориентируются на денежные ценности, а не на духовные и интеллектуальные. Но основная ценность в мире – это человек. И думать надо, прежде всего, о человеке, особенно если речь идет о человеке творческом.
Творческой личности и так сложно жить, потому что такие люди все пропускают через себя, живут своими идеями. У таких людей совсем по-другому устроена голова. Их надо находить, беречь, создавать им условия для работы.
К сожалению, сейчас к российским изобретателям часто относятся как к Левше – они вынуждены ходить и просить. Но мы же понимаем, что сам изобретатель, скорее всего, не сможет исключительно своими силами довести идею до реализации. Должен быть капитал, должна быть компания с бизнес-планом, которая вложит деньги в изобретение.
Конечно, здесь уже заложена возможность конфликта, поскольку интересы изобретателя и инвестора могут не совпадать. И тут сложно однозначно сказать, кто хороший, а кто плохой. Суд при наличии конфликта должен обеспечить баланс интересов — и авторов, и тех, кто финансирует проект, и конечных потребителей готового продукта — нас с вами.
