О НЕЗАВИСИМОСТИ СУДЕЙ
Что нужно сделать для реализации принципов Европейской хартии о статусе судей? В частности, устанавливающих, что профессиональные организации судей должны формироваться на основе свободного членства.
- Кто захотел, тот вошел в сообщество? Нет, это совсем не так. К сообществу принадлежат все судьи. Это универсальный принцип, никто не может быть дискриминирован. В России орган судейского сообщества — это Съезд судей. Туда могут избираться делегаты от судей, представляющих любую позицию в судебной системе: разные должности, инстанции, в том числе руководители судов: любой член судейского сообщества может быть делегирован на Съезд.
Этого достаточно, чтобы принципы хартии реализовывались?
Нет, конечно, принципы хартии многообразны и конкретны. Они касаются не только статуса судей в целом, но и процедур приобретения статуса судей и его лишения только по основаниям, закрепленным в законе, участия в них представителей судейского сообщества, судейской карьеры. Суды должны финансироваться государством достаточным образом, заработная плата судей должна устанавливаться нормативными актами высокого уровня, т.е. законом.
Она приравнена к уровню других чиновников высших органов власти?
Как раз хартия говорит, что нельзя ее определять путем приравнивания, но это должно быть не меньше. Судьи получают у нас, как правило, больше официальной зарплаты чиновников. Материальная обеспеченность судей сейчас даже должна быть повышена.
То есть формально все хорошо?
В том-то и дело, что этих требований недостаточно. А по содержательным позициям очень много всего еще надо сделать. Орган судейского сообщества, который рекомендует судей для назначения (квалификационная коллегия судей), с точки зрения международных стандартов, не должен быть тем же самым органом, который потом удаляет судью с должности. А у нас это один орган.
Дисциплинарное судебное присутствие (ДСП), которое обеспечивает судьям судебную защиту — это специализированный суд по вопросам лишения судьи его статуса, действующий в определенной судебной процедуре. Но нужно в большей мере обеспечить независимость судей ДСП. Они избираются на три года на Пленумах Верховного суда и Высшего арбитражного суда. По три человека от каждого. Но они освобождаются от работы в этих высших судах только на время заседаний в ДСП. При этом в ДСП нельзя избирать судей старше 65 лет. Почему такие ограничения для одного судебного органа — в отличие от статуса судей всех других судов, для которых установлен возраст отставки в 70 лет? Потому что, если судью, допустим, избрали бы в 67, он уже не вернулся бы в свой суд. А если ему 65 лет, он все равно, хоть на два года, должен вернуться и попадает в прежнее положение недостаточно обеспеченной независимости.
То есть самые справедливые решения принимали бы судьи в возрасте от 67 лет?
Это может зависеть и от других обстоятельств, но после 67 или 70 лет они имели бы большую степень независимости для принятия справедливых решений.
А в квалификационных коллегиях судей судебные или квазисудебные процедуры соблюдаются?
Нет, там нет состязательности сторон, т.к. нет обвинителя от имени государства. Эту роль сейчас выполняет сама квалификационная коллегия и председатель суда, который возбуждает дисциплинарное производство. Но он же является руководителем этого судьи. И значит, если судья ему чем-то не понравился, этого достаточно, чтобы начать процедуру. Нет никакой инстанции, которая бы сказала, есть основания для возбуждения производства или нет. При этом ККС может рассмотреть дело даже в отсутствие судьи.
Чего больше, случаев, когда решение принимается в пользу судьи, или наоборот?
В ККС маленький процент принятия решений в пользу судьи, в том числе потому что там определяющей является позиция председателя суда, который возбудил дисциплинарное производство. Председателям отказывают редко. ККС состоит на две трети из судей. Все они работают под руководством того же самого председателя, который мог возбудить это дело, если его не возбудил еще более высокий судья – председатель Верховного суда. В своих судах члены ККС тоже находятся в зависимости от председателя. Если они не соответствуют в своих мнениях и решениях тому, о чем просил председатель суда в отношении судьи, против которого им возбуждено дисциплинарное производство, то потом, когда они вернутся к работе в своем суде, они могут уже на себе испытать неудовольствие со стороны того руководителя суда, кому отказали.
Никто не может защитить судью от председателя и в других ситуациях, например, при определении председателем надбавки к установленному окладу судьи, присвоении судье квалификационного класса — это ведь обжалованию не подлежит. И оказывается, что судьи — при таких обстоятельствах — не являются достаточно независимыми ни как члены ККС, ни при осуществлении правосудии. Хотя судьи, безусловно нуждаются в защите, в этих целях и создаются органы судейского сообщества.
Первый шаг, который необходим для того, чтобы органы судейского сообщества могли действительно судью защищать – это освобождение всех судей от большой власти над ними со стороны председателей судов. А председатели судов тоже не защищены, они ведь могут быть назначены на свою должность на два срока по шесть лет. И второй срок надо заслужить. Создается система постоянной зависимости: Совет федерации или президент — назначают соответственно председателей высших судов или других федеральных судов на ограниченный срок и могут это или повторить, или не повторить – значит, председатели зависимы от других ветвей власти, а от них уже зависит и карьера каждого судьи.
Такая вертикаль судебная?
Да, вертикаль судебная, но она должна существовать в судебной системе только как вертикаль судебных инстанций. А здесь существует бюрократическая вертикаль. И, конечно, это реально лишает судей независимого статуса. ККС (или ВККС в Верховном Суде) тоже тесно связаны с этой вертикалью: они существуют на уровне областных, краевых судов или судов республик и работают под их крышей в буквальном смысле слова, в их помещениях и даже благодаря организационной поддержке председателей этих судов.
Может ли председатель суда как-то влиять на рассмотрение дел судьей? Как назначается судья, который будет вести дело? По каким критериям?
В том-то все и дело, что критерии могут быть совершенно произвольны. В некоторых судах, где есть специализация судей, хотя бы соблюдается принцип, что уголовные дела рассматривает один контингент судей, а гражданские дела – другой. Это не спасает, потому что каждое дело персонально получает из рук председателя определенный судья. В регламентах внутри каждого суда обычно есть такая общая формулировка, что дела должны распределяться между судьями по заранее установленному принципу. Сами регламенты, как правило, этот принцип не устанавливают, и значит, нельзя посмотреть, соблюдается ли он. Это приводит к тому, что граждане, обращающиеся в суд, стопроцентно не могут надеяться на объективного судью, на то, что председатель не транслировал ему еще какие-то указания сверху.
Почему проекты реорганизации судебной системы не находят поддержки?
Законопроекты, которые касаются организации судов, статуса судей, обычно рецензируются или даже разрабатываются самой судебной властью.
То есть, судьи сами себя оперируют?
Да, суды, представленные руководителями, часто занимаются разработкой законопроектов о самих себе. Это неправильная тактика, нарушающая в совершенно явном виде даже такой принцип, как разделение властей. Потому что законы должна принимать законодательная власть.
О ФЕДЕРАЛЬНОЙ ЦЕЛЕВОЙ ПРОГРАММЕ РАЗВИТИЯ СУДЕБНОЙ СИСТЕМЫ
- Программа развития судебной системы теперь уже с 2013 до 2020 года предусматривает решение организационно-материальных и финансовых вопросов. Даже когда она ставит вопрос об обеспечении эффективности судебного разбирательства, независимости судей, предусмотренные ею для этого меры носят чисто организационно-материальный характер, сводятся к техническому оснащению, что вытекает из характера программы, т.к. она не может предусматривать новые законодательные решения. Но даже в этой части многие рекомендации прошлых программ до сих пор не выполнены. Например, в программе до 2012 года предусматривалась официальная аудиозапись всего, что происходит в судебном заседании. И этого до сих пор нет.
В той программе предполагалось, что доля граждан, доверяющих органам правосудия, должна увеличиться с 27 до 50%, но опросы показывают, что ничего не изменилось.
А как программа может предписать это?
То есть это изначально был ложный посыл?
Надо понять, что обусловливает результат, выражающийся в повышении доверия к судьям. Очевидно, это сущность судебных решений, их предсказуемость, их восприятие как справедливых, законных или, напротив, как необоснованных, а также их исполнение. Понимает ли человек, пришедший в суд, что суд существует для него. Наш гражданин, когда приходит в суд, понимает, что он существует для суда, а не наоборот. Так что индикатор доверия на основе мер организационного характера планировать государство вряд ли может.
Хоть немного удалось повысить доверие?
Как это считать? Иногда показателем такого доверия судебная система считает увеличение числа обращений в суды. Но на самом деле, а куда граждане еще могут пойти? У них без вариантов. А число споров, в которых гражданин должен получать защиту своих интересов, увеличивается. Это связано с рынком, с развитием частного сектора, форм собственности. Это не заслуга судов. Это заслуга развития нашей жизни – социальных и экономических процессов, законодательства.
ЧЕГО БОЯТСЯ СУДЬИ
Чтобы улучшить ситуацию в суде, нужно его сделать независимым. Нужно, чтобы судья не боялся принимать решение действительно в соответствии с тем, как он сумел установить фактические обстоятельства по делу, как он понял и истолковал закон. Чтобы он не спрашивал у вышестоящей судебной инстанции: не отменят ли его решение, если он примет его в таком-то духе.
Есть такая практика, что судьи советуются с председателем?
Есть практика, что председатели советуют. Плюс высшие суды, обобщая судебную практику по определенным категориям дел, формулируют правовые позиции, которым каждый суд должен следовать. Позиции эти могут быть правильными, а могут быть и неправильными. Но все равно судья должен им следовать, потому что обжаловать это он никуда не может. Конституционный суд проверять постановления Пленумов высших судов не может. Это единственный в России акт, который нигде нельзя обжаловать.
А еще что необходимо?
Подходы к формированию судейского корпуса необходимо менять. Проверка профессиональной подготовки по единым стандартам должна быть функцией отдельного органа. Пусть это будет профессура, адвокаты, туда должны входить и судьи, но это не может быть внутри судебной системы. Почему при рекомендации на должность судьи все решает представление председателя? Это тоже неверно. Ты сдал экзамен, тебя отобрали по качествам, объективно ты лучший. А если ты меньше нравишься председателю, это не должно иметь значения. Основной вопрос улучшения положения в судебной системе — это независимость судьи, его несменяемость и неприкосновенность. Принимая самостоятельное решение по делу на основе внутреннего убеждения, обосновывая его, судья не должен опасаться негативных последствий для себя. Принцип неприкосновенности включает запрет привлекать судью к ответственности за вынесенное по делу решение. А у нас привлекают. Четыре приговора отменили, и судье могут сказать, что он своим поведением наносит ущерб авторитету судебной власти. Он боится отмены, поэтому он консультируется, он хочет узнать, а какое решение он должен принять, чтобы ему не грозила опасность отмены. Судьи стремятся уложиться в "разумные"( а у нас, как правило, просто в установленные законом) сроки судопроизводства, но дела-то все разные, одинаковым образом сроки их рассмотрения нельзя определять.
Легче смириться и встроиться в систему?
Да, например, поторопиться — в ущерб правам участников процесса, и все. И чтобы никто из руководства к тебе претензий никаких не предъявлял.
Почему адвокатов не берут в судьи? Потому что они будут выносить оправдательные приговоры?
Потому что они будут слишком самостоятельными, у них есть опыт предыдущей работы другого свойства, не такого, как у представителей обвинительной власти, следственного комитета, прокуратуры или работников аппарата судов.
О ЕДИНОМ ВЕРХОВНОМ СУДЕ
В последнее время часто говорят о возможности объединения КС, ВАС и ВС в единый Верховный суд с несколькими палатами. Как вы это оцениваете?
Резко отрицательно. Во всем мире идет тенденция развития специализации внутри судебной власти, чтобы во главе каждой ветви судебной власти стоял свой высший суд. Если высшая власть в судебной системе сосредоточена в одном органе, значит, возможен произвол, положительные тенденции развития в судебной практике, когда они идут снизу, не могут пробить себе дорогу. Объединение обосновывают необходимостью единства практики. Но оно может быть "со знаком минус". Создание единого суда — совершенно ложный тезис. Тогда дела будут заканчиваться на уровне не высших судов страны, а высших судов в регионах. Так как громадный единый суд не сможет проверять все жалобы. Это и сейчас часто ограничивается лишь формальной проверкой.
Именно исходя из этого, Антон Александрович Иванов выступает против объединения судов. Но ему принадлежит идея создания Высшего судебного присутствия, как особого органа, который будет состоять из представителей разных судов, и будет вырабатывать единые позиции для всех судов, обязательные для исполнения, но дел рассматривать не будет. Это тоже очень опасная вещь, потому что давать обязательные указания судьям высших судов, как рассматривать дела, не основываясь на собственном анализе конкретного дела – это, конечно, уже не суд, а ЦК КПСС.
Это полностью перечеркивает принцип независимости судебной системы?
Да, принципы независимости перечеркивает, потому что судьи должны иметь возможность не согласиться с рекомендацией высшего суда.
Сейчас они имеют такую возможность?
Сейчас у них нет такой возможности, потому что отступление от позиции высших судов рассматривается в судебной практике как основание для отмены актов. Акт отменили, судье метку поставили, он уже в черном списке. А если именно он и прав? У него должна быть возможность решать согласно своему обоснованному убеждению. В этом особенность судейской функции.
