ВС рассказал, как сменить наименование юрлица
О бремени доказывания по залоговым спорам
В рамках дела о банкротстве банк обратился с заявлением о включении в реестр требования, обеспеченного залогом имущества должника. Суды трех инстанций это заявление удовлетворили. Они исходили из того, что банк не представил доказательства наличия залогового имущества в натуре. Судебная коллегия Верховного суда отменила акты нижестоящих судов и направила спор на новое рассмотрение в суд первой инстанции. Она решила, что истец-залоговый кредитор всегда объективно заинтересован в признании его требований обоснованными, в связи с чем на него должна быть возложена первичная обязанность подтвердить основания возникновения залога. На процессуального оппонента может быть возложено бремя по доказыванию оснований прекращения залогового права либо подтверждения выбытия имущества из контроля должника. В случае представления залогодержателем достаточно серьезных доказательств, указывающих на возникновение залогового права, бремя доказывания условий для отказа в удовлетворении заявленных им требований переходит на его процессуальных оппонентов, решил ВС.
О размере пени за несвоевременную плату за жилье и коммунальные услуги
ТСЖ заключило с учреждением, которому принадлежит часть жилых и нежилых помещений, мировое соглашение. Согласно ему, учреждение обязалось добровольно уплатить товариществу задолженность в течение 15 дней с даты утверждения этого соглашения. Ссылаясь на то, что учреждение оплатило оказанные товариществом услуги за 2012–2013 годы только в мае 2016 года, за период с января по апрель 2014 года – 24 июля 2015 года, за период с мая по ноябрь 2014 года – 31 декабря 2014 года, товарищество обратилось в арбитражный суд с иском о взыскании процентов за пользование чужими денежными средствами, начисленными на сумму долга по оплате услуг, оказанных с января 2013 года по ноябрь 2014 года. Когда дело дошло до ВС, тот пояснил: кредитор вправе взыскать с лица, несвоевременно или не полностью внесшего плату за жилое помещение и коммунальные услуги, сумму финансовой санкции. При этом ее размер не должен превышать размер ответственности (пеней), установленный ч. 14 ст. 155 ЖК, – даже когда кредитор в обоснование своего требования ссылается на положения п. 1 ст. 395 ГК.
О праве заказчика отказаться от договора технологического присоединения
Заказчик заплатил аванс и заключил с исполнителем договор технологического присоединения. Впоследствии заказчик в одностороннем порядке отказался от договора. Исполнитель, в свою очередь, отказался возвращать аванс. Суды трех инстанций встали на сторону исполнителя и отказали заказчику во взыскании аванса и процентов за пользование чужими денежными средствами. Однако ВС отменил судебные акты и направил дело на новое рассмотрение. Он пришел к выводу, что договор о технологическом присоединении по всем своим существенным условиям соответствует договору о возмездном оказании услуг; к правоотношениям сторон по договору технологического присоединения применяются, помимо специальных норм, положения гл. 39 ГК, а также общие положения об обязательствах и о договоре (раздел III ГК). Это значит, что заказчик вправе отказаться от исполнения договора возмездного оказания услуг при условии оплаты исполнителю фактически понесенных им расходов (п. 1 ст. 782 ГК). Отсутствие в актах указания на возможность немотивированного одностороннего отказа от исполнения договора не означает, что у заказчика нет такого права.
О неопределенном круге потребителей по закону о защите конкуренции
Общество заключало договоры на вывоз твердых бытовых отходов путем опубликования в газете публичных оферт, а затем посредством включения сумм в квитанции на оплату ЖКХ. ФАС решила, что это противоречит действующему законодательству, и признала общество злоупотребившим доминирующим положением. Общество обжаловало это в суде. Когда дело дошло до ВС, тот пояснил: на хозяйствующих субъектов, занимающих доминирующее положение, возлагается общая обязанность воздерживаться от такого использования своей рыночной силы, которое бы приводило к негативным последствиям для конкуренции или непосредственному причинению ущерба иным участникам рынка, включая потребителей, извлечению выгоды из использования доминирующего положения в отношениях с ними (ч. 1 ст. 2 закона о защите конкуренции, пп. 3–4 ст. 1, абз. 2 п. 1 ст. 10 ГК). При этом для целей применения ч. 1 ст. 10 закона о защите конкуренции понятие неопределенного круга потребителей используется не в значении невозможности установить число таких лиц на заданный момент времени, а в контексте множественности числа потребителей как участников рынка, чьи права и законные интересы могут быть затронуты.
Об ответственности за неразмещение информации об условиях отбора контрагента
На сайте общества не было информации об условиях отбора контрагентов для заключения договора поставки продовольственных товаров, а также актуальной информации о существенных условиях такого договора. Антимонопольный орган выявил это и привлек общество к административной ответственности по ч. 1 ст. 14.41 КоАП. Общество принялось обжаловать решение в судах, но поддержку получило только от ВС. Коллегия судей решила: согласно ч. 1 ст. 14.41 КоАП, ответственность предусмотрена за непредоставление торговой сетью запрашиваемой контрагентом указанной информации. За неразмещение такой информации на сайте административная ответственность не предусмотрена.
Об изменении наименования юрлица
Общество было зарегистрировано как юрлицо в форме ЗАО. Когда оно заключило контракт на поставку белково-витаминно-минерального концентрата, в уполномоченном банке открыли паспорт сделки. Затем общество внесло изменения в учредительные документы в части наименования, однако не представило в уполномоченный банк документы, необходимые для переоформления паспорта сделки. За это таможня привлекла общество к административной ответственности, предусмотренной ч. 6 ст. 15.25 КоАП. Обжалование в судах результатов не приносило, пока дело не попало в ВС. Судебная коллегия отменила акты нижестоящих судов и удовлетворила заявление общества. Она напомнила: учредительные документы, а также наименования юридических лиц, созданных до дня вступления в силу закона № 99-ФЗ, подлежат приведению в соответствие с нормами гл. 4 ГК при первом изменении учредительных документов. При этом не нужно вносить изменения в правоустанавливающие и иные документы, содержащие прежнее наименование. Учредительные документы юридических лиц до приведения их в соответствие с нормами гл. 4 ГК действуют в части, не противоречащей указанным нормам. Следовательно, в рассматриваемой ситуации изменение наименования общества не требует внесения изменений в паспорт сделки.
Ознакомиться с полным текстом обзора судебной практики Верховного суда № 1 за 2018 год можно здесь.