Есть ли перспективы у правового финансирования в России: мнение читателей

Правовое финансирование – это привлечение одного или нескольких инвесторов, которые готовы покрыть судебные расходы в обмен на часть присужденной судом суммы в случае выигрыша. Правовое финансирование выгодно как истцам, у которых недостаточно средств для участия в судебном процессе, так и инвесторам, которые получают возможность заработать на перспективном споре. Однако если инвестор ошибется и спор будет проигран, он останется ни с чем.

Основные преимущества правового финансирования: 

Внешний инвестор помогает истцам не бояться начинать потенциально прибыльные разбирательства и эффективнее использовать собственный капитал, а юридическим фирмам – хеджировать риски, гарантируя часть вознаграждения даже в случае работы по модели гонорара успеха.

Не случайно это явление так популярно за границей: рынок правового финансирования в Великобритании в 2017 году оценивался в $1,9 млрд, в США – в $3 млрд. В России судебное финансирование только набирает обороты. Однако из результатов проведенного нами исследования следует, что «стартовые позиции» внешнего финансирования в США (на 2013 год) незначительно отличались от российских. В исследовании приняли участие 783 человека: 251 представитель юридической фирмы, 230 частнопрактикующих адвокатов, 214 инхаусов и 88 лиц других профессий. При этом 65% респондентов видят перспективы российского рынка правового финансирования, только 25% не верят в этот институт и 10% воздержались от ответа.

Что касается непосредственного знакомства с этим явлением на правовом рынке, то 92% внешних юристов и 77% инхаусов знают о существовании института правового финансирования (в США 96% и 86% соответственно – согласно исследованию 2013 года). При этом 3% инхаус-юристов и 7% представителей юридических фирм сами могут рассказать о правовом финансировании, так как имеют опыт работы с ним (пять лет назад такой ответ могли дать 2% американских инхаус-юристов и 7% представителей юридических фирм).

Мы выяснили, что останавливает российских юристов от привлечения правового инвестора. Основными сдерживающими факторами являются отсутствие подходящих проектов (31% внутренних и 23% внешних юристов), непонимание, в каких случаях применять инструменты правового финансирования (23% и 21% ответов представителей названных категорий соответственно) и, наконец, 8% читателей сомневаются в добросовестности потенциальных инвесторов. Реже называлось отсутствие четкого регулирования и устоявшейся судебной практики.

Оказалось, только 6% опрошенных работают на рынке судебного инвестирования и 5% знакомы с этим рынком. При этом чаще всего специалисты привлекают финансирование под конкретный проект, а не просто обращаются к правовому инвестору за портфельным финансированием споров. Тем не менее респонденты настроены оптимистично: 65% видят перспективы российского рынка правового финансирования, 25% не верят в этот институт и 10% воздержались от ответа. Многие изъявили желание вникнуть в новую область: ведь 73% респондентов считают правовое финансирование самостоятельным и перспективным сегментом современного рынка услуг. Особенно правовой инвестор нужен по делам о взыскании дебиторской задолженности, в спорах с объектами интеллектуальной собственности и в комплексных договорных процессах. 

Интересно, что представители юрфирм знают о правовом финансировании гораздо больше, чем инхаусы. При этом 34% консалтеров ответили, что им пригодился бы правовой инвестор по делам о взыскании дебиторской задолженности, 19% – по спорам с объектами интеллектуальной собственности, 10% – по комплексным нетиповым спорам из договоров, 10% – по банкротным спорам, 6% – по международным арбитражным и судебным разбирательствам, 5% – по спорам о привлечении контролирующих лиц к ответственности, 4% – по спорам с государственными органами, 3% – для финансирования исполнительного производства и розыска имущества должника и 9% – по другим категориям дел. Для сравнения, 25% инхаусов готовы пригласить правового инвестора по делам о взыскании дебиторской задолженности, 20% – по спорам с объектами интеллектуальной собственности, 12% – по комплексным спорам из договоров, 9% – по спорам с госорганами, 8% – по международным арбитражным и судебным разбирательствам, 6% – по банкротным спорам, 5% – по спорам о привлечении контролирующих лиц к ответственности, 5% – по массовым требованиям и 10% – по иным делам.