Путь к отказу от гонораров
Еще в 1999 году Президиум ВАС в своем Информационном письме № 48 указал, что требования исполнителя о выплате вознаграждения нельзя удовлетворять, если договор поставил факт выплаты гонорара в зависимость от будущего решения суда или иного органа. Спустя восемь лет Конституционный суд конкретнее уточнил, что деятельность госорганов «не может являться предметом частноправового регулирования», а достижение конкретного результата не входит в предмет соглашения об оказании услуг. Правда, КС в этом же документе указал законодателю на возможность предусмотреть гонорары успеха на уровне профессионального законодательства.
Суды стали активно пользоваться этой позицией, отказывая юрфирмам во взыскании подобных платежей с клиентов, несмотря на соответствующие положения в договорах. Так произошло в деле № А40-57322/2012, где доверитель не захотел платить гонорар успеха юркомпании «Лекс». АСГМ указал, что такое вознаграждение «не соответствует правовым позициям Конституционного суда и Высшего арбитражного суда». Апелляция и окружной суд оставили этот вывод без изменений (см. «Судья Гречишкин поддержал клиента, не захотевшего платить гонорар успеха»).
Новый подход
Вместе с тем проблему гонорара успеха начал разрешать законодатель. В начале этого года Госдума единогласно одобрила в первом чтении масштабные поправки закона об адвокатуре (см. «Споры о деталях: какой будет адвокатская реформа»). Среди прочего законопроект содержит норму, которая позволит ставить вознаграждение адвоката в зависимость от результата оказанных услуг. Разработчики уверены: новелла сделает доступнее квалифицированную юридическую помощь тем доверителям, у которых на момент заключения соглашения с адвокатом не хватает денег для оплаты его услуг. «Обязанность разработать и установить правила применения адвокатами соответствующего договорного условия предлагается возложить на Федеральную палату адвокатов», – говорится в пояснительной записке к законопроекту.
Но пока подобное регулирование еще не установили, юристы пользуются альтернативными вариантами для легализации гонораров успеха. Одним из таких стала «инкассо-цессия», которую Пленум ВС признал законной в Постановлении № 54 «О перемене лиц в обязательстве». Речь идет об уступке прав требований исключительно в тех случаях, когда надо взыскать долг. В дальнейшем новый кредитор обязуется вернуть первоначальному часть от взысканных средств. На практике такая схема оказалось востребованной не только среди коллекторов, но и у юристов.
Правда, на практике суды относятся к ней настороженно. С чем и столкнулась «Правовая консалтинговая группа «Корпорэйт» в деле № А65-31592/2017. Юрфирма по договору уступки получила от Анастасии Морозовой право требовать 339 021 руб. неустойки с застройщика «ЖК «Победа», который с опозданием сдал квартиру в новостройке кредитору. «Корпорэйт» и их контрагент согласовали: если юркомпании удастся не только добиться решения в свою пользу, но и исполнить его, то Морозова получит 60% от взысканной суммы, а остальные 40% достанутся новому кредитору.
Две инстанции признали, что ответчик нарушил срок передачи жилья дольщику. Значит, есть все основания для взыскания неустойки, которую истец рассчитал правильно, установили суды. Но окружной суд постановил пересмотреть дело, заподозрив стороны в том, что порядок оплаты по договору уступки в обсуждаемом случае является гонораром успеха. Первая кассация объяснила это тем, что условия цессии ставят оплату переуступленного права в зависимость от результата рассмотрения спора в арбитражном суде.
Верховный суд решил иначе. Экономколлегия пояснила, что в этом деле речь идет об «инкассо-цессии», которую Пленум ВС признал допустимой в Постановлении № 54 «О перемене лиц в обязательстве». У окружного суда не имелось оснований, чтобы считать спорную конструкцию «гонораром успеха», решила «тройка» судей под председательством Натальи Чучуновой. ВС отменил акт первой кассации и оставил без изменений решения первой инстанции и апелляции.
Плюсы «инкассо-цессии»
Подобное соглашение уступки точно не стоит расценивать как недобросовестное поведение, разъясняет Станислав Солнцев. Несомненным плюсом такой конструкции он называет возможность юриста самостоятельно определять, как и что делать по судебному делу, будучи новым кредитором: «Исключается «клиентская гиперопека», свойственная некоторым доверителям». А клиенты не несут рисков взыскания с них судебных расходов, добавляет эксперт.
Пока общественность окончательно не признает, что юридические услуги – это бизнес, то споры подобного рода не будут утихать. Я не вижу ничего из ряда вон выходящего, когда коммерческая организация приобретает права требования. Это такой же актив, как недвижимость, ресторан, акции и т. п. Юрфирму нельзя ограничивать в праве инвестировать заработанные деньги, как и в праве создавать добавочную стоимость активу, используя свою профильную квалификацию. А поднимая вопросы сакральности юридической профессии, мы такой актив, по сути, в обороте ограничиваем. Зачем? Долг платежом красен! И пусть будет сфера услуг, которая заставит его краснеть.
По его мнению, «инкассо-цессия» является более продвинутой версией договора возмездного оказания услуг на взыскание. И ничего неэтичного в этой конструкции нет, утверждает Кирилл Кузнецов, управляющий партнер ЭКВИ: «Доверительность даже усиливается, коль скоро мы делаем общее дело». Вот и Виталий Ветров, управляющий партнер , относится к ней положительно: «Я разные варианты оплаты услуг нашей юрфирмы допускаю».
Если подобная конструкция прямо предусмотрена законом, одобрена актами высших инстанций, а такие правила игры удобны и выгодны для всех сторон, то заниматься поиском этических ограничений излишне. Клиентам она может быть удобна, во-первых, из-за порядка оплаты (платить нужно только за результат). Во-вторых, порой доверителю по тем или иным соображениям выгодно не указываться в качестве истца. А для юристов это некий контроль как над делом, так и над оплатой, большая свобода действий. И вся эта история еще раз подтверждает всю абсурдность и ущербность идеи запрета гонорара успеха.
Мнения против уступки права юристам
Владислав Варшавский, управляющий партнер , признает, что ВС своим решением закрепил гонорар успеха через заключение договора цессии. Но юристы не должны принимать участия в таких схемах, полагает эксперт: «Хотя законом и не запрещено такое поведение, оно явно выходит за пределы доверительных отношений с клиентом». Чтобы привлечь в процесс юркомпанию, можно использовать механизм финансирования судебных процессов, добавляет эксперт: «Именно в этом направлении необходимо двигаться, если хотим решить вопрос доступности правосудия».
Варшавский отмечает, что для юристов очевидный минус «инкассо-цессии» в зависимости оплаты работы от судебного акта. Если доверитель не сообщил какие-то детали, не представил важные для дела документы, то юрист может вовсе остаться без оплаты своих услуг, предупреждает эксперт.
Кроме того, Евгения Завацкая, советник компании , рекомендует не забывать и о риске того, что суд может признать ничтожной или недействительной сделку, по которой взыскивается долг: «В этом случае ни новый, ни предыдущий кредиторы не достигнут экономического эффекта». А последующее обращение с исковыми требованиями в суд от первоначального кредитора может оказаться безуспешным из-за истекших сроков исковой давности, замечает юрист.
Мы не практикуем такое. Только договор на оказание услуг или адвокатское соглашение. Я считаю, что непрофессионально, а может даже неэтично использовать подобные негодные конструкции. Они подрывают доверительный характер отношений.
Да и вообще, суть нашей услуги – построение грамотной юридической стратегии на основании материалов, представленных клиентом, и объяснение ему последствий тех или иных действий, говорит Юлия Макаренко, партнер . То есть основа прочных взаимоотношений с клиентом – это доверие, обращает внимание она: «Я полагаю, что юрфирма выступает посредником между клиентом и его контрагентом, клиентом и судом и должна быть максимально объективна». По ее мнению, для сохранения этой объективности юркомпания не должна выступать непосредственным участником спора.
Елена Легашова, управляющий партнёр , соглашается с коллегами и утверждает, что их адвокатское бюро тоже не использует подобные конструкции: «У нас применяется только соглашение об оказании правовой помощи». По мнению юриста, если вся работа юрфирмы или основная ее часть построена по обсуждаемому сценарию, то речь стоит вести о «маскировке» коллекторской деятельности.
| Плюсы «инкассо-цессии» | Минусы «инкассо-цессии» |
| Полный контроль над делом у юриста | Юрист не знает точно, когда получит деньги за свою работу и получит ли |
| Отсутствует риск не получить вознаграждение за успешное взыскание долга | Все риски неполноты представленных документов, несообщения важной информации о сути спора ложатся только на юриста |
| Юрист приложит максимум усилий для выигрыша дела | Юрист, получив деньги от должника, может не рассчитаться с первоначальным кредитором (клиентом) |
| Клиент не несет никаких лишних затрат | Между юристом и клиентом отсутствует взаимное доверие |
А Павел Хлюстов, управляющий партнер АБ «Павел Хлюстов и партнеры», вовсе подчеркивает, что адвокату заключать подобные соглашения недопустимо: «Такой вывод вытекает из положений Кодекса профессиональной этики адвоката. Они запрещают защитникам приобретать в личных интересах имущество и имущественные права, которые являются предметом спора, где адвокат участвует как лицо, оказывающее юрпомощь». Нарушение этого запрета является основанием, чтобы привлечь адвоката к дисциплинарной ответственности, предупреждает Хлюстов.