Взлет и падение «Планеты гостеприимства»
Совладельцы холдинга «Планета гостеприимства» – братья Мераб и Георгий Елашвили и их свояк Роман Шамир. Еще в конце 2014 года холдинг насчитывал около 300 заведений, а за всю историю, которая началась в 1997 году, открыл около 500. Компания управляла ресторанами Sbarro, «Елки-Палки», «Восточный базар», Viaggio и «Маленькая Япония», лапшичными YamKee и кафе «Кафесто», а также другими ресторанами. Но бизнес прогорел. Две последние работающие точки были закрыты до конца 2017 года.
Владельцы холдинга остались с многомиллионными долгами. Основными кредиторами были ВТБ и Юникредит Банк. Как сообщали «Ведомости», долг перед ВТБ составлял 3 млрд руб., перед Юникредит Банком – 0,7 млрд руб.
Хуторянин или москвич?
Однако не банки подали заявление о банкротстве бизнесменов. Его направил некий гражданин Израиля Шота Элишакашвили, имя которого не фигурирует в других спорах и не известно участникам рынка. В результате все трое были признаны банкротами. Соответствующие решения принял Арбитражный суд Волгоградской области. Владельцы крупнейшего ресторанного холдинга в течение многих лет жили в Москве, но на дату подачи заявления о банкротстве в суд все они, в том числе Шамир, с 19 августа 2017 года оказались зарегистрированы в Михайловке Волгоградской области. Именно это и оспаривал ВТБ: банк настаивал на нарушении правил подсудности и обвинял Романа Шамира в недобросовестности (дело № 306-ЭС19-3574). Смена места регистрации в преддверии возбуждения дела о банкротстве – это преднамеренное и фиктивное решение, заключили в банке.
Две инстанции с этим не согласились: суды указали, что в силу п. 1 ст. 33, закона о банкротстве банкротные дела граждан рассматривает арбитражный суд по месту жительства должника. А последним таким местом для Шамира является город Михайловка. По словам представителя Шамира, его клиент действительно намеревался выращивать там сельхозкультуры. Для этого он арендовал участок и квартиру, в которой и собирался жить, и зарегистрировал ООО. Но бизнес не задался.
Согласно позиции банка, здесь речь идет о недобросовестности, а нижестоящие суды не учли целый ряд обстоятельств, подтверждающих, что смена регистрации в данном случае – это недобросовестное поведение. Так, центром экономических интересов и местом жительства должников была Москва, они в течение многих лет были зарегистрированы в этом городе, там же расположены компании, входящие в группу. Кроме того, все должники сменили место регистрации синхронно, обращает внимание ВТБ: это произошло после вступления судебного решения в законную силу, по которому с должников взыскивалась задолженность в размере более 700 000 руб. Кредиторам о смене места регистрации не сообщили. И сразу же после оформления регистрации на новом месте в суд поступило заявление от Элишакашвили – единственного кредитора, уведомленного о переезде должников.
«86% дел о банкротстве граждан инициируют сами граждане, суд не всегда может распознать, что есть проблема: формально все хорошо, как и в этом деле. На сегодня лидеры по числу банкротств граждан – это Вологодская и Рязанская область, а не Москва и Санкт-Петербург, как можно было бы предположить», – замечал в ходе выступления представитель ВТБ.
Он отметил, что Шамир зарегистрировал ООО «Царица», свой сельхозбизнес, уже после того, как в судебном заседании банк заявил о попытке манипуляций с подсудностью. Доверенности на представления интересов должников нотариус выдал еще до подачи заявления о банкротстве, обратили внимание в ВТБ.
Чтобы подтвердить, что регистрация оформлена фиктивно, банк воспользовался услугами частного детектива. Тот подтвердил, что Шамир не проживает ни по месту регистрации, указанному в паспорте, ни по другим предполагаемым адресам в Волгоградской области. В квартире, документы на аренду которой были представлены в суд, живут некие сотрудники частного охранного предприятия, которые «не похожи на бенефициаров группы компаний».
Суды сослались на формальные признаки смены места жительства, но хотя правовая конструкция выглядит безупречно, на деле должник просто манипулировал территориальной подсудностью, чтобы препятствовать активным действиям кредиторов, настаивали в ВТБ. Финансовый управляющий, указали представители банка, тоже стремился завершить банкротство как можно скорее. Банкротство контролируемо и направлено на то, чтобы быстро списать все долги. А значит, суд должен применить к недобросовестной стороне нормы, которые она пыталась обойти, настаивал ВТБ.
Впрочем, представитель Шамира так не считал. В ходе заседания он отмечал, что права ВТБ нарушены не были: банк участвует в процедуре, его требования удовлетворяются, поэтому суть претензий не уточняется. Заключения детектива не являются допустимыми доказательствами, считает он: его клиент действительно не проводил все время в Волгоградской области, что вполне нормально, когда сельхозсезон уже закончился. «Все имущество, которое было на должнике, выявлено и реализовано; заявлениям о субсидиарной ответственности, если они будут, мы не препятствуем. Никто не отменял право граждан на свободу передвижения. Банк фактически оспаривает право лица на перемещение», – указывал представитель Шамира.
Но коллегия под председательством судьи Сергея Самуйлова сочла более убедительными доводы банка. Решения нижестоящих судов были отменены, а дело передано по подсудности в АСГМ.
Зачем банкроту переезд
«Банкротный туризм» появился с развитием института банкротства – явление стало массовым. По сути, должник искусственно меняет территориальную подсудность банкротного дела, формально изменяя место регистрации, ведь по закону о банкротстве именно по месту регистрации и будет подан иск. При этом фактического переезда, как правило, нет.
Причины переезда могут быть разные: от создания препятствий для кредиторов до выбора места, в котором проживает будущий арбитражный управляющий или находится компания, которая сопровождает процедуру банкротства. Так, в другом банкротном деле в аналогичной ситуации один из кредиторов, банк «Открытие», пропустил сроки и не попал в реестр, поскольку мониторил только тот регион, в котором жил должник, и был уверен, что этот регион должен быть Московским, привели пример схожего дела представители банка.
Банкротный туризм – частое явление при банкротстве физлиц. Банкрот может подать заявление о несостоятельности сам или договориться с «удобным» кредитором. А кто первый подает заявление о признании должника банкротом, тот и предлагает кандидатуру управляющего, который будет проводить процедуры. Таким образом, должник получает шанс назначить «своего» управляющего в банкротном деле, то есть какое-то время контролировать собственное банкротство. Часто это предполагает действия, направленные на сокрытие имущества и затягивание процесса. Явление распространено и среди юридических лиц.
Проблема была разрешена в суде совсем недавно – только в марте 2019 года. До этого момента внезапный переезд должника являлся просто предвестником банкротства, комментирует Андрей Набережный, руководитель проектов МКА , однако сделать что-то было невозможно. «Кто-то из кредиторов даже пытался оспаривать регистрацию изменений в ЕГРЮЛ, однако это было неэффективно», – говорит Набережный.
Критерии недобросовестности
Четких критериев недобросовестности при смене адреса пока нет. Однако внезапный переезд фактически презюмирует недобросовестность. В рассмотренных в марте 2019 года делах Верховный суд указывал, что должник обязан доказать объективные причины для переезда. Например, семейные обстоятельства, ведение предпринимательской деятельности и т. п. (см. Определение от 25.02.2019 по делу № 305-ЭС18-16327, № А41-40947/2018).
Такие причины всегда можно найти, поэтому суд должен оценивать в первую очередь иные обстоятельства, замечает Андрей Набережный.
Критерием может стать привязка к нахождению имущества и месту возникновения обязательств. В иностранных юрисдикциях уже давно пошли по этому пути. Нет смысла проводить процедуру банкротства в том регионе, где у должника нет ни кредиторов, ни имущества.
Процедура банкротства должна быть предсказуемой для кредиторов, в том числе и в части локализации судебного разбирательства, соглашается Александр Соловьев, адвокат КА . «В ситуации, когда центр основных интересов должника, в том числе экономических, и большинство кредиторов располагаются в одном месте, переезд должника в другой регион выглядит злоупотреблением, направленным против кредиторов. Негативные последствия от таких действий должны возлагаться на должника, а не на добросовестных кредиторов, которые не могли разумно предвидеть подобные изменения и учесть возможные риски», – считает Соловьев.
Многие должники прописаны в месте своего рождения и, несмотря на постоянное местонахождение в другом городе и наличие активов, не спешат его менять. Например, это создает ситуацию, когда все активы и кредиторы в Москве, однако дело о банкротстве рассматривается во Владивостоке, приводит пример юрист: очевидно, что расходы на процедуру будут колоссальные, хотя все решается передачей дела на рассмотрение в Москву.
«Это создает сложности для судов, однако защищает кредиторов от злоупотреблений со стороны должников. При таком подходе банкротный туризм перестает быть актуальным», – делает вывод Набережный.
Верховный суд разворачивает тенденцию в сторону активных и добросовестных кредиторов, явно давая понять нижестоящим судам, что следует пресекать подобные злоупотребления*. В такой ситуации смотреть на «банкротных туристов» через очки формализма судам становится все труднее, что используют активные кредиторы для защиты своих интересов в процедурах банкротства.
* – см. Определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 25.02.2019 по делу № 305-ЭС18-16327, № А41-40947/2018, Определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 21.03.2019 № 308-ЭС18-25635 по делу № А63-9583/2018.