«Тело № 14»: как адвокат разгадывает тайну жертвы серийного убийцы

Стивен Бекер, который работал уголовным адвокатом больше 10 лет, впервые присутствовал при эксгумации. Конечно, он привык писать запросы и защищать гражданские права, а не наблюдать, как гробы достают из-под земли. Тем не менее, пятого сентября 2012 года он тут, на Кладбище царицы райской в Хилсайде, штат Иллинойс. Пришел сюда от лица клиентки, которая уверена, что тело в гробу – это не ее сын, что бы ни утверждала полиция.

Раннее утро. Облачно и тихо. Кран поднимает гроб из могилы. Двое работников погружают его в машину и увозят в ближайшее здание. Там его открывают, и за работу берется патологоанатом. Вскоре он достает череп в прозрачном пакете. Бекер в шоке: нет всей нижней части. Челюсти исчезли, а ведь это очень важно.

Полиция поменяла версию

Эта история началась в 1976 году, когда 14-летний житель Чикаго Майкл Марино сказал матери, что пойдет навестить друга Кеннета Паркера. Оба мальчика не вернулись домой. Следующие два года полиция твердила Шерри Марино, что ее сын убежал из дома, хотя она возражала, что он ничего такого не мог сделать. А затем по городу поползли слухи о серийном убийце.

21 декабря 1978 года полиция арестовала Джона Уэйна Гейси, веселого жителя пригорода, который занимался местной политикой, наряжался клоуном на детские вечеринки и годами хоронил под домом тела юношей. Судмедэксперт в комбинезоне залез в подвал дома Гейси, увидел там пару человеческих костей, торчащих из-под земли, и распорядился опечатать весь дом.

Подробнее историю клоуна-маньяка можно почитать в материале «Жестокий убийца в костюме клоуна. Почему его долго искали».

Джон Уэйн Гейси. Фото: commons.wikimedia.org/ Леонид СибКогда арестовывали Гейси, Бекер сам был тинейджером и жил в 65 километрах от Чикаго на ферме с родителями и двумя младшими братьями. Он помнит «ужас этого»: Бекер был примерно того же возраста, что и жертвы.

Полицейский департамент Чикаго попросил семьи с пропавшими сыновьями выслать стоматологические документы детей. Судмедэксперт отметил, что у большинства зарытых тел были сохранны челюсти. В эпоху без ДНК-экспертиз это было очень важно для целей идентификации жертв. Марино отправила историю болезни Майкла, где было отмечено, что у него нет одного из верхних моляров. Полиция сообщила матери, что ее сына не было в числе жертв маньяка.

Но потом версия поменялась. 12 марта 1980 года Гейси признали виновным в 33 убийствах. Сразу же после процесса полицейские постучались к Марино. «Мы совершили серьезную ошибку, ваш сын был жертвой».

Жертв Гейси пронумеровали в порядке, в котором их тела извлекали из земли. Полицейские сказали Марино, что тело № 14 – это ее сын. Она оказалась в рядах скорбящих родственников убитых и даже выиграла иск, запрещающий убийце зарабатывать на публикациях или сценариях.

Но сомнения у нее по-прежнему оставались. Женщина считала странным, что сына объявили жертвой маньяка только после окончания суда. Бумаги о состоянии его зубов были у них уже год. Слишком часто ей казалось, что ее обманывают. Полиции женщина не доверяла.

Каждый день в любую погоду она выходила на улицы Чикаго и окрестностей на поиски сына. Исходила все вдоль и поперек, включая опасные наркопритоны, говорила с теми, кого большинство избегает, и чудом осталась жива и здорова.

Тело № 14 предали земле на Кладбище царицы райской, а на надгробии написали «Любимый сын Майкл М. Марино». Но каждый раз, когда женщина туда приходила, она чувствовала холод.

Юрист и миссис Марино

Юрист Стивен Бекер не мог предполагать, что у него будет клиент типа миссис Марино. Оказалось, что по характеру она очень настойчивая. «Она была тихой, вежливой, но очень убежденной в том, что ее сын не был жертвой Гейси», – говорит Бекер. Тогда он только закончил работу адвокатом по назначению, чтобы начать свою частную практику. Марино была одним из его первых клиентов, он взял ее pro bono [бесплатно]. Тогда, в 2011 году, женщина уже 35 лет пыталась заставить людей ее слушать, но большинство считало, что она просто сошла с ума.

Марино и Бекера свел Билл Дорш, бывший детектив убойного отдела. У того были свои претензии к делу Гейси. Дорш давно подозревал, что Гейси закапывал тела жертв повсюду, особенно у многоэтажки, где жила его мать, а он был смотрителем. В 1975-м, когда Дорш жил за углом, он заметил Гейси в три ночи с лопатой в руке. «Часов в сутках не хватает, чтобы все дела переделать», – сказал тогда убийца. В 1998-м полиция попыталась провести раскопки, но безуспешно.

Дорш решил, что Бекер поможет Марино, и оказался прав. У адвоката был опыт рассылки запросов, которые и нужны были для того, чтобы получить отчет о вскрытии. В нем оказался ряд ужасающих фотографий, которые Бекер отказался показывать доверительнице.

Защитник не мог предположить, что отчет станет началом «десятилетней одиссеи», как он это называет.

Доказательства не совпадают

Получив отчет о вскрытии тела № 14, Бекер начал сопоставлять его с документами от стоматологов и воспоминаниями Шерри Марино. Он обнаружил несостыковки.

У тела № 14 был, «возможно, сросшийся перелом правой ключицы», но у Майкла ничего подобного не было. В отчете было написано, что это «белый человек с некоторой примесью монголоидной расы (а возможно, коренных индейцев)». Но Майкл был 100%-м итальянцем. Но, что самое важное, челюсти номера 14, по мнению специалистов, выглядели так, что при жизни он не терял зубов. Но у Майкла не было одного зуба: за семь месяцев до исчезновения ему удалили верхний моляр из-за кариеса.

Вооруженный этими несовпадениями, Бекер подал запрос на эксгумацию. Адвокаты по соглашению редко этим занимаются, но судья разрешил, при условии, что заинтересованная сторона сама все оплатит. Марино выложила столько денег, сколько смогла. Еще сколько-то добавили жертвователи.

Судья, который дал добро на эксгумацию, также разрешил властям присутствовать на процедуре и забрать свои образцы ДНК. Но никто так и не пришел. Вместо этого Бекер получил письма из Офиса судмедэкспертизы с просьбой сообщить им об итоге анализа ДНК до того, как об этом узнает пресса. «Было понятно, что они хотят контролировать события, возможно, ожидают вестей, что идентификация была ошибочная», – говорит адвокат. Он отказался делиться с ними результатами заранее.

36 лет спустя после исчезновения Майкла Марино Бекер торжественно объявил своей клиентке, что она была права: тело № 14 не было ее биологическим ребенком.

«Она не бросилась в слезы, у нее не было истерики, – вспоминает Бекер. – Она сидела и твердила – «Я ведь знала, я ведь знала».

Кто был в могиле Майкла?

Так где же был Майкл Марино? И кто в его могиле? В попытке добыть ответ для клиента Бекер находил только новые вопросы. Хотя он принес в Офис шерифа результаты анализа ДНК – «определенное несовпадение» – их там отказались признавать.

Ортодонт, который работал с этим делом, сказал «Чикаго трибьюн», что «клянется женой и детьми», что «тело и рентгеновские снимки Марино совпадают». В Офисе шерифа объявили, что хотят провести свою эксгумацию и свой ДНК-тест. Они хотели получить полный ДНК-профиль Шерри Марино, а также допросить ее и дочь.

Но Марино не хотела отдавать свои образцы ДНК и проходить допрос, будто она была в чем-то виновата. «Она была в ужасе и не доверяла полицейским», – объясняет Бекер. Уговорить ее пока не удается.

Но и без этого адвокат продолжает биться над делом, которое его зацепило. «Конечно, это безумно интересно, – говорит он. – Это еще и интеллектуальный вызов». Он до сих пор не берет с Марино денег. Собственный брат Бекера умер во младенчестве, и образ пораженной горем матери оказался навсегда запечатлен в сердце мальчика.  

Следом Бекер запросил другую эксгумацию – тела № 15, которое должно было принадлежать другу Майкла, Кеннету Паркеру. Тела № 14 и 15 были закопаны вместе, 14-й номер над 15-м, и Бекер предполагал, что останки могли перепутать. Но 15-й тоже оказался не Майклом.

Бекер обнаружил, что отсутствующие челюсти 14-го были спрятаны в пластиковых ведрах на могилах нищих вместе с челюстями всех других жертв Гейси. Они хранились в «комнате с костями» в Офисе судмедэкспертизы до 2009-го, а потом их «торжественно» захоронили.

Как сообщили Бекеру власти, администратор Офиса судмедэкспертизы в результате «тщательного поиска» не смогла найти документальных следов, «относящихся к решению сохранить верхнечелюстную и нижнечелюстную кости жертв Джона Уэйна Гейси», а также «решению захоронить их, и равно к самому захоронению».

«Учитывая, что шесть жертв Гейси до сих пор официально не опознано (даже семь, если считать тело № 14), почему бы властям не сохранить, по крайней мере, эти челюсти, каждая из которых – источник ДНК? – рассуждает Бекер. – Челюсти известных жертв не вернули семьям после суда – на самом деле, тогдашние законы Иллинойса это запрещали, – но не было ли у них вопросов о точности идентификации этих жертв?»

Неопределенность

Несколько лет спустя Бекер получил доказательства своей правоты. Тогда Марино разбирала документы и нашла старое письмо от бывшего сенатора Чарльза Перси из Иллинойса, чью дочь убили в 1966-м, и дело до сих пор не раскрыто. В 1980-м Марино звонила в его приемную и делилась сомнениями в том, что власти неправильно идентифицировали жертву № 14. И Перси ей ответил.

Он написал, что поговорил с главным следователем по делу Гейси. Тот якобы объяснил, что, «несмотря на некоторую первоначальную неуверенность, вызванную расхождениями в зубных схемах, одно из тел, обнаруженных в доме Джона Гейси, было идентифицировано как тело вашего сына».

«Расхождения» – Бекер обращает внимание на это слово. Он не слышал, чтобы кто-то признавал это раньше. «Годы спустя я получил первое документальное свидетельство, что не все было в порядке», – говорит адвокат.

Новости об эксгумации передали местные СМИ и несколько федеральных – но затем тишина. Тем не менее, на свидетельстве о смерти до сих пор написано «Майкл Марино» и стоит дата 27 декабря 1978 года.

Бекер по-прежнему работает с этим делом, хотя не так много, как раньше. Он пытается включить ДНК Марино в Национальную систему пропавших и неустановленных личностей. По мнению защитника, если Майкл там есть как неизвестный – то его можно будет найти по ДНК матери. Но поскольку это база правоохранительной системы, Бекер не может сам добавить туда ее ДНК, а полицейские не станут этого делать. «У них есть интерес в том, чтобы ее ДНК не попало в базу, потому что тогда можно утверждать, что ошибки не было», – считает адвокат.

Марино ждет новостей. Она сделала все, что могла, но не успокоится, пока не найдет сына. Женщина живет по своему адресу в Чикаго уже 50 лет и отказывается переезжать.

«Я всегда себе говорю, что если Майкл пошел бы домой, он бы знал, куда идти. Ему не надо было бы искать», – говорит она.

Адвокат спорит с властями

После того, как статья была опубликована, пресс-служба Офиса шерифа прислала свой ответ.

«Единственная цель Офиса шерифа – установить истину в деле идентификации жертв, но мистер Бекер и миссис Марино систематически отказываются взаимодействовать. За эти годы больше 12 квалифицированных ортодонтов изучали рентгеновские снимки челюстей Марино и сопоставляли с жертвой № 14. Все безоговорочно подтвердили, что это он.

Эксгумация, сбор и экспертиза ДНК, которая, по мнению Бекера, безусловно подтверждает обратное, проводилась без присутствия представителей правоохранительных органов, вопреки лучшим стандартам исследования доказательств. Мистер Бекер отказался делиться информацией с Офисом шерифа и не включил нас в процедуру эксгумации. Следовательно, результаты такого расследования не могут учитываться в расследовании по уголовному делу.

Мы его снова открыли для того, чтобы установить личность неизвестных жертв Гейси, а не для того, чтобы скрывать какие-то материалы.

«Допрашивать» миссис Марино мы не хотели – мы хотели встретиться, поговорить и помочь. К сожалению, мистер Бекер и другие продолжают придерживаться теорий заговора, которые вряд ли помогут в поиске истины».

Стивен Бекер ответил:

Пресс-релиз от Офиса шерифа полон фактических неточностей. Мы не раз встречались с шерифом и его адвокатами. Мы предпринимали многочисленные попытки прийти к соглашению о дополнительном ДНК-тесте, в том числе через независимого посредника. Но всегда получали от Офиса шерифа отказ провести тест ДНК в независимой лаборатории.

Я не держал в секрете намерение добиться эксгумации. Судья санкционировал его в открытом процессе в присутствии представителей властей, о чем есть публикации прессы.

Более того, перед эксгумацией меня пригласили на неформальную встречу с ортодонтом, который занимался идентификацией тела № 14, и членом команды Шерифа, по совместительству – одним из следователей по делу Гейси. Они пытались отговорить меня от идеи эксгумации по причине, что это будет слишком травматично для моей доверительницы миссис Марино. Я понял, что озабоченность Офиса шерифа судьбой миссис Марино – это всего лишь пустые слова для публики. Офис сам может провести собственную эксгумацию, если хочет. Чиновники просто боятся открытий, которые могут сделать, если копнут глубже.

Свободный сокращенный перевод статьи How one lawyer is trying to solve a John Wayne Gacy murder mystery.