Все, что вы хотели знать о продаже единственного жилья банкрота
Девять лет молчания
Проблема исполнительского иммунитета на единственное, но «роскошное» жилье должника находится в подвешенном состоянии с 2012 года. Тогда Конституционный суд принял Постановление № 11-П, в котором допустил размен дорогой квартиры или дома на жилье подешевле и предписал изменить законодательство для закрепления такой возможности.
Но за девять лет поправки так и не были приняты, хотя попыток написать законопроект было несколько. В июле 2021 года свои критерии роскошного жилья предложил Минэк. Наши эксперты отнеслись к нему скептически (подробнее — «Юристы оценили критерии роскошного жилья должника от Минэка»). Больше новостей об этом проекте нет.
Пока законодатель медлит, вырабатывать позиции приходится судам. Верховный суд поначалу последовательно развивал практику, в которой признавал неприкосновенность единственного жилья, каким бы дорогим оно ни было. Яркие примеры такой позиции ВС: прошлогоднее дело Стружкина и февральское дело Поздеева. В них экономколлегия запретила разменивать жилье на более дешевое в пользу кредиторов. В определениях по этим спорам ВС упоминал позицию КС, но отмечал, что законодатель так и не предложил необходимые критерии для размена.
К девятой годовщине своего известного, но не работающего постановления, в апреле 2021-го, КС принял новое и еще раз указал, что исполнительский иммунитет не должен быть абсолютным. Но в этот раз КС обязал суды применять свою позицию без необходимости ждать законодательных поправок. Такие указания он дал в деле № А23-2838/2019 о банкротстве калужанки Елены Шахлович, где суды не стали включать в конкурсную массу 110-метровую квартиру должницы.
КС рассмотрел жалобу основного кредитора Шахлович и прямо допустил возможность размена квартиры в банкротстве, чтобы частью денег погасить долг перед кредиторами, а на другую часть купить более скромное жилье для должника. Его может предоставить и кредитор, который заинтересован в продаже дорогой квартиры. При этом нужно оценивать добросовестность должника и проверять его последние сделки. Если он незадолго до банкротства взял деньги в долг и потратил их на улучшение жилищных условий, вероятность размена жилья будет выше.
Главное при размене — оставить должнику и его семье жилую площадь, предусмотренную региональными нормами о соцнайме. Например, в Калужской области, где банкротится Шахлович, эта норма составляет 18 кв. м на одного человека. Все, что выше, может считаться «роскошью».
Переезд в другой регион возможен исключительно при согласии должника. Иначе замещающая квартира должна быть куплена там же, где находилась «роскошная».
Новая эпоха
22 июня 2021 года с молотка впервые ушла единственная квартира банкрота, екатеринбуржца Аркадия Поторочина. Должник долго боролся за пятикомнатную квартиру, но кредиторы предоставили ему однокомнатную, а суд признал это законным.
Попытки разменять единственное жилье гражданина в скором времени войдут в обязательную программу банкротных дел, ожидает Давид Кононов, руководитель банкротной практики юридической компании «Лемчик, Крупский и Партнеры». «Даже не искушенные оригинальными приемами взыскания кредиторы будут анализировать жилье должника на предмет «излишеств» и подыскивать дешевую альтернативу на сервисах интернет-объявлений», — предполагает эксперт.
Похожее мнение высказывает Илья Дедковский, руководитель практики «Банкротство» АБ КИАП: «На мой взгляд, сейчас четко прослеживается тенденция на изъятие у должника единственного жилья. И вряд ли она поменяется». И если раньше у судов были «довольно ограниченные» возможности по изъятию, то теперь ситуация развернулась в сторону кредиторов.
Даже если должник «белый и пушистый», но у него есть так называемое роскошное жилье, то оно уйдет с молотка. А учитывая каучуковость понятия «злоупотребление правом», под риск попадают не только должники с роскошным жильем, но и все остальные.
Верховный суд поддержал Конституционный
Спустя несколько месяцев после публикации постановления КС в августе 2021-го Верховный суд детализировал позицию коллег по вопросу продажи единственного жилья в деле № А73-12816/2019.
Там предприниматель Владимир Балыков 16 лет строил дом своей мечты, но смог прописаться в нем только после того, как обанкротился. Две инстанции решили, что должник действовал недобросовестно и просто подстроил все так, чтобы защитить дом и участок исполнительским иммунитетом. Окружной суд напомнил о безусловном иммунитете единственного жилья и исключил его из конкурсной массы.
Экономколлегия, для которой это дело стало первым по вопросу единственного жилья после постановления КС, подтвердила: дом можно лишить исполнительского иммунитета [то есть продать без замены] только в случае, если должник вел себя недобросовестно. Если его поведение было в пределах нормы, управляющий должен созвать собрание кредиторов и решить вопрос о размене дома на жилье попроще.
Если должник вел себя злонамеренно, он рискует остаться без единственного жилья. Если добросовестно, он может надеяться на замещающее жилье в случае продажи единственного.
ВС дал набор понятных, хоть не совсем конкретных критериев, как разменять жилье банкрота. Это возможно как за счет кредитора, который хочет получить больше денег, так и за счет конкурсной массы. Во втором случае покупать жилье должен управляющий. При этом переселение должника не должно стать своеобразной «карательной операцией», наказанием, поэтому нужно проверять, действительно ли получится пополнить конкурсную массу на значительную сумму. А право собственности на прежнее жилье не должно прекратиться раньше, чем банкрот получит в собственность новое.
Вопрос о размене должен обязательно обсуждаться на собрании кредиторов, где все могут высказать свое мнение по этому вопросу. Утверждать порядок продажи старого и покупки нового жилья должен арбитражный суд.
В целом алгоритм размена жилья от Верховного суда выглядит так:
1️⃣ Выяснить рыночную и реальную стоимость жилого дома и земельного участка.2️⃣ Определиться с ценой замещающего жилья и его параметрами.3️⃣ Подсчитать затраты на все мероприятия.4️⃣ Определить сальдо — сумму, на которую пополнится конкурсная масса в результате замены жилого помещения.5️⃣ Проверить, не будет ли сальдо слишком маленьким, из-за чего продажа дома и участка выполнит исключительно «карательную функцию» и не поможет эффективно погасить требования кредиторов.
При этом ВС еще и допустил покупку жилья на замену в пределах одной агломерации. По такому принципу должника можно переселить из Москвы в города-сателлиты, например, Химки или Одинцово.
Куда выселят
Эксперт Кононов напоминает, что должники могут лишиться возможности вести привычный образ жизни при переселении, например, из Москвы в Московскую область. Довод, что фитнес-клуб далеко, вряд ли возымеет эффект, предупреждает эксперт. «Зато необходимость посещения редкого специалиста в конкретной поликлинике вблизи дома может повлиять на решение суда. То есть суды будут учитывать в большей степени место жизненно важных интересов гражданина, а не комфорт жизни в новой местности», — полагает Кононов.
По мнению Алексея Николаева, управляющего партнера ЮрТехКонсалт, практика наверняка столкнется с вопросами возможности переезда в другой район, если должнику или членам его семьи необходимо посещать медицинское или образовательное учреждение рядом с прежним домом. «Также возникнет вопрос о допустимости переезда, например, с юга Москвы на север или еще дальше в другой город, при этом время дороги до работы для должника может увеличится до нескольких часов», — комментирует юрист.
Баталии будут вокруг вопроса экономической целесообразности «размена» единственного жилья, ожидает Кононов. По его мнению, ориентиром при определении существенности сальдо может стать показатель в 20%, который часто используется в банкротных делах для оценки существенности неравноценного встречного предоставления при оспаривании сделок, а также для оценки существенности причиненного вреда в спорах о субсидиарной ответственности.
Предполагаемая разница между доходом от продажи излишнего жилья и расходами на приобретение замещающего жилья должна составить не менее 20% от суммы долга. Такой ориентир могут установить суды исходя из банкротной практики.
Антон Красников, партнер юридической компании Сотби, отмечает: ВС высказался о возможности продажи даже не «роскошного», а «излишнего» жилья. Эксперт отмечает, что критерии понятия «излишнего» жилья только будут выработаны судебной практикой в ближайшее время, но уже сейчас можно «с уверенностью» говорить, что санкционировать размен «лишнего» жилья будут во всех случаях, когда оно позволит пополнить конкурсную массу на значительную сумму. Должникам же придется «ютиться» в метрах по нормам соцнайма.
Эксперт предупреждает: именно понятие «излишнего» жилья может привести к злоупотреблениям со стороны кредиторов.
Порядок и условия реализации единственного жилья должника, вне всякого сомнения, должны быть закреплены законодательно. Хочется верить, что до установления четких и ясных законодательных критериев по данной категории споров «неустранимые сомнения» будут все же толковаться в пользу должника и его семьи.
Скоро у Верховного суда будет возможность конкретизировать свои позиции по вопросу продажи единственного жилья. На рассмотрение экономколлегии передан спор по делу о банкротстве Сергея Мешкова (дело № А27-17129/2018). Он набрал займов и построил на них дом, других источников дохода он не раскрыл. А потом Мешков подарил дом несовершеннолетнему сыну. Суды решили, что дом нужно вернуть в конкурсную массу и продать. Но окружной суд не увидел в этом смысла, потому что жилье в любом случае защищено исполнительским иммунитетом. Теперь поведение должника оценит экономколлегия.
Недобросовестность — краеугольный камень
Вообще, именно вопрос недобросовестности, на который обратил внимание Конституционный суд, является наиболее важным в вопросе о возможности продажи единственного жилья. Особенно это касается дел, где должник рискует и вовсе не получить замещающее жилье взамен роскошного. Яркий пример — недавнее определение ВС по делу № А56-7844/2017 о банкротстве санкт-петербургского предпринимателя Евгения Егорова.
Егоров поручился за дружественные компании по кредиту перед Сбербанком. Когда банк принялся взыскивать с организаций долги, Егоров понял, что расплатиться они не смогут и над ним нависла угроза личного банкротства. Чтобы выйти из процедуры с минимальными для себя потерями, предприниматель спрятал свои квартиры от кредиторов.
Для этого он решил вывести свой основной актив — четырехкомнатную квартиру — на свою жену. Знакомая предпринимателя Скоробова сперва купила квартиру у Егорова, а через год продала его жене за ту же стоимость. Параллельно супруги заключили брачный договор, что в случае развода каждый оставит себе то имущество, на чье имя оно приобретено. А когда жена получила жилье, они развелись. Еще одну квартиру должник продал, чтобы закрыть ипотеку, а остаток денег передал бывшей супруге.
Коллегия ВС по экономическим спорам решила, что такое поведение нельзя назвать добросовестным: иметь несколько жилых помещений и изначально не собираться жить ни в одном из них. Егоров последовательно продавал квартиры, но не расплачивался с кредиторами и не покупал новое жилье. «Отсутствие у должника жилья, свободного от исполнительского иммунитета, является исключительно результатом совершенных им действий», — подчеркнули судьи.
Поэтому четырехкомнатная квартира должна быть возвращена в конкурсную массу, а затем продана, чтобы погасить требования кредиторов Егорова, включая Сбербанк.
Подарок — в пользу кредиторов
Интересная практика по вопросу единственного жилья есть и в окружных арбитражных судах.
Незадолго до своего банкротства, которое он сам же и инициировал, екатеринбуржец Александр Шамич подарил сыну свое единственное жилье — дом с земельным участком. Управляющий успешно оспорил сделку, а Арбитражный суд Уральского округа признал: подписав договор дарения, Шамич собственноручно отказался от исполнительского иммунитета на дом (дело № А60-13377/2017). Поэтому недвижимость передали в конкурсную массу и продали в пользу кредиторов.
А Олег Назаров перед банкротством подарил своей родственнице единственное жилье — загородный дом в элитном поселке Подмосковья. Управляющий добился отмены дарения, но апелляционный суд не согласился продавать дом с торгов. Окружной суд включил коттедж в конкурсную массу. Кассация обратила внимание, что у должника нет работы, а потому содержание такого большого дома стало бы для него непосильной ношей. Замену жилья на более простое ему не обеспечили (дело № А76-11986/2016).
В деле № А41-58139/2016 должник Вячеслав Абахов попросил исключить из конкурсной массы его 467-метровый подмосковный дом, беседку и земельный участок. Незадолго до банкротства у него были еще и две квартиры, но он их продал и прописался в этом доме. Туда же он «подселил» своих несовершеннолетних детей. Но суды отказались оставить ему этот дом. Они обратили внимание, что дочь должника не ходит в школу по месту фактической регистрации, а сын не посещает ближайший детский сад. И оба они не прикреплены к местным поликлиникам. А еще суды оценили мировое соглашение, по которому Абахов пытался незадолго до банкротства отдать дом своему знакомому (дело № А41-58139/2016).